Время шакалов

А пока, Миша понял, что и без обмана вполне можно получать выгоду – надо только грамотно выполнять правила и инструкции на работе, а в жизни руководствоваться только личными интересами, говоря при этом, что заботишься об интересах коллектива.

Юркина мама завела себе друга – так она называла приходившего к ней мужика по имени Пётр, с неизвестной Юрке фамилией: мать говорила ему, что неважно какая фамилия – главное, чтобы человек был хороший, точь-в-точь, как отец говорил Мише об их фамилии.

Этот хороший человек любил выпить водочки вдвоём с Юркиной мамой – именно поэтому Юрка и проводил всё лето в пионерлагере, чтобы не мешать матери в её жизни.

Она не раз говорила при Мише, что если бы не было Юрки, то она давно бы устроила свою жизнь. Юрка говорил Мише, что когда они жили бедно, они жили лучше, чего Миша никак не мог понять: как это – бедно, но лучше?

Бутылки в парке у кинотеатра они больше не собирали: Мише, как председателю совета отряда этого никак делать было нельзя, А у Юрки тоже отпала нужда в копейках за сданные пустые бутылки.

В кино друзья ходили на каждый новый фильм, на который пускали подростков, а в свободное время смотрели телевизор: все передачи подряд по единственной программе, которую ловили антенны телевизоров у жителей поселка. Была ещё одна программа, но телевизоры в их поселке, несмотря на все ухищрения со строительством индивидуальных антенн, вторую программу ловили только изредка, в хорошую морозную погоду, которая бывала в этих краях всего несколько дней зимой.

В начале учебы в восьмом классе, всех учеников из Мишиного класса, кому исполнилось 14 лет, приняли в комсомол. Процедура приема в комсомол была хорошо отработана и занимала всего несколько минут для каждого ученика: надо сказать, что с уставом ВЛКСМ знаком и обязуюсь его выполнять и ещё ответить на пару простых вопросов о задачах комсомола – вот и весь приём.

Двое учеников из Мишиного класса не стали вступать в комсомол: сказали, что не готовы и от них отстали, предлагая вступить позже.

Мишу, по привычке, избрали комсоргом класса, против чего остальные ученики не возражали: Миша уже научился организовывать свою деятельность так, чтобы угодить вышестоящим товарищам и не испортить отношения с одноклассниками.

Восьмой класс в те годы был выпускным: после него часть школьников продолжала учебу в девятом классе, чтобы получить среднее одиннадцатилетнее образование, а другие шли учиться дальше в техникумы или профессиональные училища, которые тоже давали среднее образование, но одновременно давали и специальность: рабочую или средне-профессиональную.

Но после училища или техникума необходимо было отработать два года и только тогда можно поступать в институт, за исключением отличников, которым институт разрешался сразу. Родители Миши мечтали о высшем образовании для сына, и потому он продолжил учебу в девятом классе, тогда как многие его одноклассники продолжили учебу в сельхозтехникуме соседнего городка или в училищах механизации сельского хозяйства, строительном и педагогическом, которые находились в поселке.

Приятель Юрка, который был старше одноклассников на год, и ему исполнилось 16-ть лет, пошел работать учеником слесаря на автобазу, где работал шофером отец Миши, а доучиваться решил в вечерней школе рабочей молодежи – ШРМ, как её называли для краткости.

К шестнадцати годам Юрка вытянулся и выглядел вполне взрослым парнем, к тому же, его мать говорила, что устала тянуть лямку за сына – пусть идет работать: она тоже начала работать с 16-ти лет и ничего, не пропала, стала продавцом – уважаемым и вполне обеспеченным человеком.

Надо сказать, что карьерный рост матери Юры от уборщицы до продавца, пагубно сказался на её характере: из спокойной и уравновешенной женщины она быстро превратилась в крикливую бабу, постоянно озабоченную приобретением вещей, и думающую только о приходящем к ней приятеле – муже выходного дня, как она его называла при сыне и Мише.

Года через два, мать Юры уличили в крупной недостаче товаров и посадили в тюрьму, после которой она осталась где-то в Сибири. Приятель Юра закончил ШРМ, затем, заочно – сельхозинститут, работал в совхозе, неподалеку от поселка, дорос до директора этого совхоза и в начале 90-ых годов трагически погиб, разбившись на автомобиле.

Все говорили, что его убили, потому что мешал мошенникам продавать земли и имущество совхоза, который он не позволил развалить, а преобразовал в товарищество с общей собственностью на землю. Но это было потом, а тогда, после восьмого класса, их пути разошлись навсегда.

На летние каникулы отец свозил Мишу в гости к своему брату, жившему в Свердловске, нынешний Екатеринбург. Это был первый дальний выезд Миши из поселка. Предыдущим летом они ездили втроём, по бесплатной путевке отцу, отдыхать в Сочи, но это было неподалеку – всего триста километров от поселка, а здесь дальнее путешествие на поезде.

Лёжа в вагоне на верхней полке, он смотрел в окно на мелькающие леса, реки и горы, поселки и города, поражаясь бескрайним просторам своей страны.

Пребывание в гостях ему не понравилось, Семья брата отца из пяти человек, проживала в трехкомнатной квартире и, потеснившись, они выделили гостям маленькую комнату.

В городе каких– либо достопримечательностей не было. В выходные дни съездили к брату на дачу, которая представляла собой небольшой летний домик на участке земли чуть больше, чем участок у Мишиного дома, но там росли фруктовые деревья: абрикос, слива, яблони и груши, а здесь только картошка и ягоды: смородина и малина, которые ещё не поспели. Брат отца предложил им остаться пожить на даче, но они отказались из-за прохладной погоды и, погостив неделю, уехали к себе домой. Как сказал отец: «В гостях хорошо, а дома лучше».

VII

Учеба в девятом классе началась с работы на полях подшефного совхоза по сбору урожая помидоров и картошки. Первого сентября старшеклассники собрались в школе, ознакомились классом, потому что класс оказался сборным из трёх восьмых классов. Мишу привычно избрали комсоргом класса, а уже второго сентября началась их работа в совхозе.

Утром к школе подъезжали автобусы и развозили школьников по полям близлежащих совхозов и колхозов. С девяти утра начиналась работа, в час дня был перерыв на обед: их кормили бесплатно в совхозной столовой, потом два часа работы и отъезд домой.

Сначала школьники собирали зрелые помидоры и складывали их в кучу посередине поля. Приезжали машины с пустыми ящиками: в эти ящики укладывали помидоры, грузили ящики на машину, которая увозила эти помидоры в неизвестном направлении.

Машин не хватало и куча красных помидоров посередине поля начала оседать, помидоры потекли, и через несколько дней на месте этой кучи образовалась лужа помидорного сока. Тогда из совхоза приехал трактор с плугом и запахал помидорное поле, хотя на стеблях оставалось ещё много красных помидоров – план совхоз выполнил, и эти помидоры были ему не нужны.

Ребят перебросили на уборку картошки: работа точно такая, что и уборка помидоров – собирать по полю выкопанную трактором картошку и ссыпать её в кучу.

Однажды, во время передышки, они сидели всем классом на краю поля под зелеными ещё тополями, и ребята перебрасывались шутками с девочками.

За лето девочки заметно подросли, их формы округлились, и они превратились в вполне взрослых на вид девушек, а ребята заметно отстали от них и выглядели ещё мальчишками. Тема взаимоотношения полов интересовала всех, и разговор незаметно перешел про любовь.

Одна девочка стала рассказывать о прочитанной книге, про юношескую любовь и её внимательно слушали. Вдруг Миша ни с того ни с сего сказал громко: «Я недавно читал в одном журнале, что если мальчик занимается онанизмом, то у него на ладонях растут волосы».

Все ребята машинально посмотрели на свои ладони, а Миша подленько рассмеялся. Ребята покраснели, девушки засмущались, отошли в сторонку, и наступило неловкое молчание. Мальчик из прежнего Мишиного класса возмущенно сказал: – Ну и гад же ты, Мерза! Зачем при девушках это сказал! Я тоже читал, что в нашем возрасте почти все здоровые подростки занимаются этим делом, потому что созрели уже, а доступных женщин нет.

В нашей стране нет публичных домов и проституток тоже нет. У нас в поселке есть женщины, которые за деньги? Нет таких. Есть женщины, как говорит моя мать, непутевые, которые сегодня с одним мужчиной, а завтра с другим, но мы до них ещё не доросли, потому и случается иногда этот самый онанизм.

Я читал, что отец писателя Чехова в пятнадцать лет сводил его в бордель, где Чехова обслужила проститутка, нанятая отцом. И потом, отец давал иногда Чехову денег, чтобы тот посетил бордель, снял юношеское напряжение и спокойно занимался учебой. Чехов стал хорошим писателем, и мы изучаем его в школе. Вот так. Но ты, Мерза, сказал про это при наших девушках из класса, у них тоже гормоны играют, но им нельзя даже этого, а ты опозорил всех нас в их глазах. Нам же учиться дальше вместе. Подло это.

Миша понял свою ошибку и стал оправдываться, что сам не знает, к чему сказал про это, но ребята обиделись и несколько дней с ним не разговаривали.

Много позже, в 11-ом классе у них образовалась пара, которая поженилась сразу после школы и будущий жених, рассказывая ребятам о своей победе над будущей женой, упомянул, что после их связи девушка, однажды, спросила его: лучше ли ему с ней, чем этот самый онанизм, о котором говорил в девятом классе Миша Рзавец? Значит, девушки не забыли про выходку Миши и, наверное, обсуждали своих одноклассников, застигнутых врасплох его коварством.

Мише и тогда, и позднее нравилось ставить людей в неловкое положение – это как бы возвышало его самого, потому, что возвыситься своим трудом или поступками у него не получалось.

Через неделю после этого случая, работа на полях закончилась и школьники вернулись за парты, чтобы наверстать упущенное время: программу обучения никто сокращать не разрешал.

Учились тогда в школах по единым учебникам для всей страны. Учебники эти не менялись по много лет, были написаны просто и понятно, а потому обучение давалось легко, почти всем, кроме закоренелых лентяев и тех, кто учиться не хотел вовсе.

Такие досиживали в школе до 16-ти лет, чтобы пойти работать – здесь в поселке или уехать в большой мир, где им представлялась жизнь в розовом свете: все их ждут, все им будут помогать и отсутствие школьных знаний нисколько не повредит. Конечно, это было не так, но убедить подростка в его заблуждениях почти невозможно – только сама жизнь покажет ему ошибки и иногда слишком поздно.

Ещё два года обучения в школе прошли, как и прежде, без особых и запоминающихся событий. В десятом классе Миша вошёл в состав комитета комсомола школы и секретарь комитета – молодая учительница, пообещала Мише дать направление от райкома комсомола на учебу в институте: надо только определиться в какой именно.

Учеба в одиннадцатом классе началась как обычно с трудовой повинности в совхозе: опять ученики собирали помидоры и картошку – только ребята превратились в парней, у многих пробивались усики, а двое из них, южных кровей, давно уже брились.

Девушки тоже полностью оформились фигурами, и было видно, что они ждали и жаждали любви: но не запретной интимной связи, а полноценных супружеских отношений с любимым мужчиной, который обязательно должен появиться по окончании школы и никак не позднее.

Ребята шутливо приставали к одноклассницам, но те считали их не доросшими ещё до серьезных отношений. Одна пара всё же образовалась в их классе, но они вели себя уединенно, в стороне от одноклассников – даже сидели вместе за одной партой уже с десятого класса.

Работа в совхозе завершилась без происшествий, и начался последний учебный школьный год. Миша привычно вёл комсомольскую работу, заключающуюся в написании всяких справок и отчетов о проделанных в классе и в школе добрых делах.

Учителя старались не загружать выпускников домашними заданиями, сосредоточив все усилия на подготовке учеников к экзаменам по выпускным предметам, основными из которых были математика и литература.

Считалось, что математика является основой всех точных наук, а литература необходима любому образованному человеку в обществе развитого социализма, как тогда стали называть общественный строй, сложившийся в СССР.

Утверждалось, что социализм победил в стране полностью и окончательно: внутренних врагов уже нет, а внешние враги не страшны, при той военной мощи, которой обладала страна.

К сожалению, большинство людей верили, что врагов у страны нет, тогда как внутренние враги подбирались уже к самой вершине власти: все эти горбачевы, ельцины и их последыши, которые через годы уничтожат страну и тот справедливый строй, который обеспечивал спокойную и благополучную жизнь всего населения, а не только отдельных избранных слоёв общества. Но до этих трагических событий было ещё далеко и люди жили привычной жизнью.

Отец Миши купил автомобиль «Жигули», который ему выделили как хорошему шоферу – профессионалу, награжденному орденом и не имеющему аварий уже много лет.

Отец обустроил гараж, в котором раньше стоял мотоцикл и поставил туда автомобиль. Вот только ездить на нём было некуда. По поселку по своим делам можно пройтись пешком, в баню тоже пешком – иначе после бани отцу нельзя было выпить кружку пива, а больше и ездить некуда.

Втроем, после покупки авто, они съездили на выходной день в Краснодар, Пятигорск и Сочи и отец, поставив авто в гараж, выезжал только в выходной день, проехаться по поселку и проветрить автомобиль, чтобы не ржавел.