Утерянная блажь. Плен

Мы сидели с Павлом в спальне на кровати… Он что-то читал, а я лежала у него в ногах и листала какой-то жуткий журнал… Мне в голову пришёл стишок, и я хотела с ним поделиться, но не знала, как начать.

– Паша, на меня тут нашло… || Начала я издалека.

– Что случилось? || Спросил он неожиданно мягко, убирая книгу в сторону.

– Я стишок придумала. Можно мне его зачесть? || Спросила я с надеждой.

– Попробуй. || Озадаченно он на меня посмотрел.

Пленница

Где-то…, где-то жду тебя
В океане изо льда.
Я смотрю в твои глаза,
Отпусти же ты меня?!

Посмотри в далёкий свет,
Отпусти меня на свет…
Ты пойми меня, – прости!
Отпусти и всё забудь!

Отпусти меня – прошу…,
Душу милую прости!
Я забуду, не скажу…,
Никому не расскажу.

Отпусти меня на свет!
Я молю в последний раз,
Отпусти меня на свет,
Или я во тьме исчезну!

Не найдёт меня никто,
Не поймёт и не узнает.
Правды некому сказать…,
Правду некому сообщить…

Отпусти меня на свет!
Я прошу понять-простить…
Обо всём прошу забыть!
Навсегда отпустить и забыть…

    Stasia S. ©
– Я не могу тебя отпустить, прости. || Сказал он довольно грубо.

– Почему? Почему ты не можешь меня отпустить? || Вспылила я, но он не ответил.

Тогда я стояла у его письменного стола, я была так зла, что сбросила со стола какую-то статуэтку в гневе и она разбилась. Паша посмотрел на осколки, медленно подошёл ко мне, улыбаясь и наматывая мою косу себе на кулак…

Я мысленно прощалась с жизнью, крепко зажмурив глаза, а он, не поверите, – поцеловал меня.

Павел поцеловал меня, а я обмякла…, тряпка. Только мы вроде бы отдышались, как в дверь позвонили…

В окно я увидела две машины ментов и показала Павлу – он напрягся и попросил спрятаться… Мне совсем не хотелось, но я скинула тапки-лодочки и пошлёпала к лестнице.

Вместо того, чтоб спрятаться в кладовке, как в прошлый раз, я просто села на лестницу, чтоб меня не было видно, и стала наблюдать.

– Кто? || Спросил Паша, поправляя одежду и тихо матерясь, что на белой рубашке кровища Дениса.

– Милиция, откройте! || Этот голос, он был мне знаком, но я не могла понять откуда…

– Ага, что случилось? || Открыл Павел дверь.

– Кислицын Сергей Андреевич, майор милиции, это снова майор милиции Марвин Виктор Александрович и ещё товарищи… У нас постановление на обыск данного жилого помещения. || Сказал проходящий мимо Паши Виктор.

– На каком, мать его, основании обыск будет? || Повысив голос, спросил напряжённо Паша.

– На основании заявления от родителей пропавшей девушки, последний раз она звонила им из этого дома… || Пояснил Кислицын.

– Что-что, командир… А это ещё кто? || Спросил хозяин дома у Марвина-старшего.

– Это, Павел Алексеевич, понятые для соблюдения правил… || Улыбнулся Виктор…

– Так, ну-ка быстренько вернулись к двери и все вытерли копыта. В твоей писанинке не указано, что моего перса можно гадить… || Указал Паша пальцем на коврик при входе…

– Ребят и граждане понятые, пожалуйста, вытирайте ноги… Павел Алексеевич прав – невежливо, на улице ведь грязно. || Проговорил Виктор, на месте вытирая о нежно-цыплячьего цвета ковёр свои резиновые сапоги…

– Слышь, мусор, ты меня не слышал? Щас драить будешь! Ты хоть знаешь, к кому ты припёрся? || Вспылил Паша, но тут появился мужчина, от которого мне стало не по себе…

– Знаем-знаем, Павел Урзин… || Разулыбался парень, вошедший последним… Это был тот парень, которому я съездила в пах зимой, майор тоже, кажется…

– Хм, Павел Алексеевич. || Добавил Паша и рухнул в кресло, закуривая, кажется, он совсем страх потерял в тот момент.

– А это у нас кто? || Тыча пальцем в Дениса, спросил наглый тип.

– Сын мой – Денис. || Пожал тот плечами.

– А чего это он такой «красивый»? || Не унимался наглый мент.

– Курсовую плохо сдал. || Не моргнув глазом, сказал Паша.

Брат Славы

Марвин Виктор Александрович. 13.07.1968

Друг Павла и Алексея

Романов Станислав Александрович. 08.08.1974