Жертва без лица

– Значит, это Ингвар?

– Ингвар? Ты считаешь, он способен увлечься хрустальными безделушками? – спросила она так, словно никогда не слышала более глупого вопроса. – Нет, честно говоря, я не знаю, кто. Но догадываюсь, что большинство моих друзей приложили к этому руку. Теперь ты тоже об этом знаешь, и в следующий раз здесь окажется новая маленькая сова.

– Получается, люди покупают их и ставят сюда, ничего не говоря?

– Не спрашивай меня. Пойдем, тебе надо что-нибудь выпить.

Гертруда провела его в сад с задней стороны дома. Сад оказался именно таким, каким его себе представил Фабиан после того, как увидел дом. Лужайка с садовыми гномами, ветряными мельницами и фонтанами была подстрижена так скрупулезно, что ее можно было принять за компьютерную анимацию. Здесь был даже маленький пруд с мостом. Матильда попала в настоящий рай, и она носилась туда-сюда по участку, словно хотела побывать во всех местах сразу.

– Папа! Иди сюда! Посмотри, в пруду полно рыбы!

– Не сейчас! Покажи лучше Теодору! – прокричал он в ответ. Теодор, каким-то чудом сумев оторвать глаза от мобильного, посмотрел на него усталым взглядом.

В гостях собрался весь отдел. Даже Флориан Нильссон, в честь приема надевший красную рубашку с боковой застежкой, которая навела Фабиана на мысль о Мидже Юре и о том, как давно он не слушал его сингл «After a Fashion». Сам Муландер стоял у мангала с таким видом, будто речь шла о жизни и смерти.

– Наконец-то! Фабиан, иди сюда, познакомься! – прокричала ему Ирен Лилья, стоявшая рядом с коротко подстриженным мускулистым мужчиной в потертых джинсах, розовой рубашке и с большой щепоткой жевательного табака под губой. Фабиан подошел поздороваться.

– А мы уже начали беспокоиться, где же ты, – сказала Лилья. – Это Фабиан, мой новый коллега, а это Хампан.

– Ты тоже полицейский? – спросил Фабиан, пожимая мужчине руку.

– Нет, я ее парень, – ответил мужчина, улыбнувшись так широко, что стала видна половина щепотки.

– Вот оно что. Тогда понятно, – Фабиан посмотрел на Лилью, но не получил никакой помощи.

– Тебе лучше к ней не прикасаться, а не то отведаешь вот что, – продолжил мужчина и напряг один бицепс.

– Вау, – рассмеялся Фабиан и сразу услышал, как жалко звучит смех. – Пойду поищу, что выпить.

Он подошел к сервировочному столу, открыл пиво и спросил себя, хватит ли одной банки. Соня, похоже, пила уже второй бокал красного вина и горячо обсуждала с Гертрудой свою живопись. Фабиан, воспользовавшись моментом, присоединился к Астрид Тувессон и Утесу – каждый держал в руках джин-тоник – и рассказал им, что, по его мнению, ему звонил преступник.

– А почему ты так думаешь? – спросил Утес.

– Он звонил с телефона Гленна Гранквиста, а я уверен, что Гленн мертв.

– Ты хочешь сказать, что его убили? – Тувессон сделала большой глоток.

Фабиан кивнул:

– У него в саду было полно колючей проволоки и сигнализации, как будто он готовился к тому, что преступник придет и за ним, что, по-моему, тот и сделал.

– Боже мой, а что он сказал, когда позвонил? – спросила Тувессон.

– Я попытался позвонить ему, и он мне перезвонил.

– С мобильного Гленна? – спросил Утес.

Фабиан кивнул.

– Он утверждал, что находится в отпуске на Солнечном берегу в Болгарии, куда улетел в четверг. То есть в тот день, когда в газетах написали об убийстве Йоргена Польссона.

– Да, бессмысленно тратить силы на то, чтобы натянуть в саду массу колючей проволоки, а потом взять и уехать в Болгарию, – заметил Утес.

– Надо связаться с авиакомпаниями, – сказала Тувессон.

– Займусь этим завтра прямо с утра, – сказал Утес.

– Хорошо.

– Но, может быть, стоит как следует осмотреть дом? – спросил Фабиан.

– Разумеется, – сказала Тувессон, опустошив свой бокал. – Я только сначала должна связаться с Хегсель и получить ее разрешение.

– Кто еще, кроме меня, хочет добавки? – Утес поднял свой пустой бокал.

– Не откажусь от еще одного глотка, – ответила Тувессон и ушла с Утесом.

Фабиан не знал, смеяться ему или плакать. Вместо того чтобы вплотную заниматься делом и прорабатывать различные версии, они едят барбекю и выпивают.

– Что ты тут стоишь, погруженный в раздумья, – Лилья протянула ему открытую банку пива. – Пойдем, я кое-что тебе покажу.

– Да как-то страшно.

– Ты не обращай на Хампана внимания. Он шутит. К тому же далеко от еды он не отойдет.

– Во всяком случае, как я понимаю, за последние несколько часов вы опять сблизились.

– Ну, это ты преувеличиваешь. По какой-то причине, не спрашивай почему, Муландер его тоже пригласил. Когда я сюда пришла, он был уже здесь. Но мне плевать, – она потянула Фабиана в дом и в подвал. – Если бы Муландер не был моим коллегой, я бы пришла в ужас, – она зажгла верхний свет, и только тогда Фабиан понял, что она имеет в виду.

Они оказались в комнате, доверху набитой полками, витринами и стеклянными прилавками, заставленными, в свою очередь, самыми разными предметами, разбитыми на группы. Настоящий музей коллекций. Фабиан вспомнил, что на острове Готланд кто-то открыл такой музей. Но собрание Муландера было более дорогостоящим и эффектным. И к тому же не таким разнородным, как на Готланде, где было все – от волшебных палочек до пишущих машинок. Здесь главенствовала одна тема: убийство. Однако с целым рядом подрубрик, таких как «охота и рыбалка», «отравляющие вещества» и различные орудия преступления – начиная с огнестрельного оружия и кончая ножами и обыкновенными инструментами.

После более пристального осмотра Фабиан выделил рыболовство в отдельную главную рубрику наряду с убийством. Почти половина коллекции состояла из вещей, имеющих отношение к рыбной ловле. Там были блесны, удочки, сачки, сети и чучела рыб в больших количествах. В одной витрине хранилась даже коллекция засушенных мух, рядами пришпиленных к подушечке.

– Он, несомненно, чувствует детали, – заметил Фабиан, изучая коллекцию скальпелей.

– Наверное, поэтому он один из лучших криминалистов. Он – фанат своего дела, – Лилья выдвинула подбитый красным бархатом ящик, который наверняка предназначался для хранения украшений, но в данном случае в нем хранилась коллекция пуль, каждая со своим номером. – Каждой кого-то убили, – она выдвинула еще один ящик с пулями, – а этими только ранили.

Фабиан посмотрел на ряды так или иначе деформированных пуль. В первом ящике он насчитал тридцать восемь угасших жизней. Сколько людей их оплакивает, никто и не считал.

– А почему ты не спрашиваешь, узнала ли я что-нибудь о Клаесе Мельвике?

– А ты узнала? Я решил подождать до понедельника. Похоже, все взяли выходной.

Лилья улыбнулась ему лукавой улыбкой, но тут зазвонил мобильный.

– В чем дело? Что? Я просто показываю Фабиану коллекцию Муландера… Прекрати. Если ты мне не веришь, спускайся сюда. – Она прервала разговор и закатила глаза: – Извини, так на чем мы остановились?

– Мельвик.