Жертва без лица

Он чувствовал, что скоро весь онемеет, и включил сирену и мигалку, чтобы не заснуть. Машины перед ним сразу же снижали скорость и переходили во внутренний ряд, а он как мог жал на газ. Видя, как спидометр заходит за отметку 200, сдал давить дальше до 220. Теперь ему совсем не было страшно. Он словно оставил страх в Леллинге. Будь что будет. Больше ничего не имело значения. Он справится. Покажет всем, что смелости ему не занимать. Только бы не потерять сознание.

Красная стрелка указывала на 230, но машину трясло не больше, чем его первый автомобиль, «Симка 1000», когда он дожимал до 85. Если он сможет удержать эту скорость, он нагонит шведа через несколько минут при условии, что тот едет без превышения. Еще через десять километров он увидел «Пежо» и выключил мигалку.

Но было поздно.

Швед заметил его и прибавил скорость, одновременно свернув на другой съезд. Мортен последовал за ним и почувствовал, как его окатило волной холодного пота – реакция тела на осознание. Осознание скорого конца. Машину перед ним так резко вынесло вправо на шоссе Сементвей, что взвизгнули шины. Сам он отнесся к этому немного спокойнее. Не хотел рисковать, чтобы не попасть в кювет теперь, когда зашел так далеко.

Без предупреждения «Пежо» резко свернул налево на грунтовую дорогу. Навигатор показывал, что дорога ведет по полю к рощице, огибает ее, а потом идет назад. Или швед загнал себя в угол или увидел то же самое на своем навигаторе и решил устроить засаду?

Мортен приглушил мотор и опустил стекло. С другой стороны рощицы отчетливо слышался шум двигателя «Пежо». Подавив в себе желание закрыть глаза и просто отключиться, он вышел из машины и пошел по грунтовой дороге, волоча левую ногу и опираясь на сук, как на палку. Рубашка липла к животу и груди, но он боролся с инстинктом и не опускал глаза.

Пройдя пятьдесят метров, он увидел «Пежо», который, похоже, стоял брошенный в кустах с двигателем на холостом ходу. Держа пистолет в одной руке, он поковылял к машине. Повернувшись кругом, увидел только деревья и открытое поле и сделал последние несколько шагов к машине. Подойдя к «Пежо», наклонился и сложил руки козырьком, чтобы заглянуть внутрь.

Последнее, что он понял: в машине никого не было.

После этого все почернело.

18

В ту же секунду, как Фабиан Риск ответил на звонок Метте Луизе Рисгор, праздничное настроение как ветром сдуло. В одно мгновение барбекю у Муландера превратилось в очередное полицейское совещание. Хотя и со вторыми половинками и довольно большим количеством алкоголя в крови.

Астрид Тувессон сразу же позвонила своему датскому коллеге Киму Слейзнеру в Копенгаген, но поскольку тот не ответил, оставила ему сообщение на автоответчике, проинформировав о сложившейся ситуации и о том, что она сама собирается связаться с местным полицейским участком в Кеге. После этого она позвонила начальнику Главного полицейского управления Швеции Бертилю Кримсону, который в свою очередь обещал немедленно связаться со своим датским коллегой Хенриком Хаммерстеном.

Все завертелось. Теперь им оставалось только ждать и продолжать ужин. Соня ничего не сказала, но Фабиан явно видел, что у нее испортилось настроение. И он ее понимал. Он попытался найти новые темы для разговора, но, кроме Гертруды Муландер, никто его не поддержал. Все ждали, когда зазвонит мобильный Тувессон.

Ожидание закончилось через час.

Звонил Ким Слейзнер, и Тувессон включила телефон на громкую связь, чтобы все могли слышать.

– Хенрик Хаммерстен говорит, что ты мне звонила. Но, к сожалению, никакого звонка от тебя не поступало.

– Нет, я звонила. Примерно час тому назад, – возразила Тувессон. – Но поскольку ты не ответил, я оставила тебе сообщение.

– Если бы ты это сделала, у меня был бы пропущенный вызов и сообщение, так ведь? А у меня ничего нет. Может быть, ты забыла набрать 0045[12 - Телефонный код Дании.]?

Тувессон взглянула на коллег и покачала головой.

– Но мне известно, что Мортен Стенструп, один из моих подчиненных в Кеге, погнался за преступником.

«Мои подчиненные», подумал Фабиан. По тону Слейзнера ему показалось, что главное для него – что полицейские находятся у него в подчинении.

– И это несмотря на то, что он был тяжело ранен и потерял большое количество крови. И если бы я не поспешил отдать распоряжение и выслать несколько машин, как только услышал, что случилось, он был бы сейчас мертв.

Интересно, подумал Фабиан, ему просто больше нечего сказать, или Слейзнер сделал искусственную паузу, чтобы заставить Тувессон задать вопрос. Тувессон, должно быть, подумала то же самое. Похоже, у нее не было никакого желания нарушать молчание, которое стало почти невыносимым, и Слейзнеру ничего не оставалось, как продолжить.

Оказалось, что преступник переехал Мортена Стенструпа и теперь Мортен лежит в реанимации, находясь между жизнью и смертью. Он без сомнения совершил настоящий подвиг, поскольку, несмотря ни на что, все-таки заполучил «Пежо». Преступнику же удалось скрыться, и единственные оставленные им следы – от пары ботинок Crocs рядом с машиной.

Тот факт, что датчане заполучили машину, – их большая победа и столь же большое поражение для преступника. Но Фабиана не отпускала мысль о том, что случилось с Метте Луизе. Пока что у них не было никаких следов девушки. Преступник забрал ее с собой в качестве заложника? И если да, то зачем?

Домой они вернулись уже за полночь. Теодор, весь вечер просидевший в углу с мобильником, сразу же исчез в своей комнате, а Матильда твердила, что ни капельки не устала и не хочет ложиться. Она не заснула даже после трех глав «Гарри Поттера».

– Папа, это серийный убийца, массовый убийца или просто убийца? – Матильда посмотрела ему в глаза. Спать она явно не собиралась. Он не хотел вникать в то, о чем в точности она говорит, но все равно считал, что дочь заслуживает честного ответа.

– Малышка, я не знаю. Пока что речь идет только об одном убийстве, хотя я практически уверен в том, что их совершено по крайней мере два.

– Как ты можешь быть уверен?

– Потому что это моя работа.

– Значит, это серийный убийца?

– Нет, тогда должно быть минимум три трупа. Но я все равно не считаю, что его можно отнести к серийным убийцам.

– Это почему?

– Серийный убийца убивает ради самого процесса. Этот убийца убивает по совершенно другим мотивам, – объяснил Фабиан и принялся рассуждать об этом деле.

По его мнению, мотив – месть тем, кто причинял ему зло, но теперь он ни в чем не уверен. Через некоторое время он заметил, что Матильда спит как убитая. Он вышел из ее комнаты, спустился на кухню и откупорил бутылку вина, которую забыл отдать Муландеру.

Соня была наверху в мастерской – она распаковывала свои картины, над которыми сейчас работала, и не сделала ни малейшей попытки даже посмотреть в сторону Фабиана, когда тот вошел с вином, двумя бокалами и «Айподом». По-хорошему, им надо было бы поговорить, но они слишком устали. К тому же все уже было сказано. Вместо этого он сел на пол, налил вина и нашел «I would Die 4 U»[13 - Композиция американского певца и композитора Принса.], композицию, под которую они танцевали в первый день знакомства и которая потом стала «их песней».

Этой ночью они любили друг друга в мастерской.

На следующее утро Фабиан получил от Астрид Тувессон разрешение остаться дома на выходные при условии, что мобильный будет при нем. Взамен она пообещала звонить ему только в том случае, если без его присутствия нельзя будет совершенно никак обойтись.

За первую половину дня в субботу они смогли спокойно распаковать коробки, вынуть все из оставшихся полиэтиленовых мешков и привинтить полки. Вместе с Теодором он даже успел смонтировать стереосистему. А после позднего обеда под тентом на веранде они сели в машину и поехали покупать Теодору маску и трубку, выпив по пути кофе в кондитерской на площади Стурторгет. После этого прогулялись у причала для прогулочных катеров и нашли несколько свободных квадратных метров на пляже Tropical Beach.

В воскресенье они развесили картины, расставили книги по алфавиту, помогли Матильде навести порядок в ее комнате и, к большой радости Теодора сумели, наладить вайфай-роутер. Все помогали друг другу, и у них, наконец, возникло ощущение, что они переехали по-настоящему. Вечером они поужинали в ресторане «P?lsj? krog».

За все выходные Фабиану ни разу не позвонили на мобильный. Он даже не получил ни одного смс. Но события последних дней не шли у него из головы. Он думал о том, что случилось с Метте Луизе и что Муландер найдет в «Пежо». О Лине, которая все еще не дала о себе знать, и о том, чтобы позвонить самому и попросить прощения, и о том, как он танцевал с ней под «Реки вавилонские» в исполнении группы «Boney M.» в день своего рождения – ему тогда исполнилось двенадцать лет. Тогда он был уверен, что они с ней всю жизнь будут вместе.

Только в понедельник утром тишину нарушил звонок мобильного.

– Ты должен сюда приехать. Немедленно…

19

Густен Перссон любил раннее утро. К тому же в тот день солнце светило так, словно никогда не погаснет. Но несмотря на это, Густен уже пребывал в плохом настроении – когда сворачивал с улицы Грувгатан и объезжал главное здание, а потом парковался на одном из парковочных мест с пометкой «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА – СТРОИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ ?STORPS BYGGVAROR».

С одной стороны, закончился отпуск, а с другой, он все выходные забивал гвозди на веранде, не получив от Инги даже улыбки. Он уже давно устал повторять себе, что с Ингой каши не сваришь. Друзья рассказывали ему, что некоторые женщины особенно тяжело переживают климакс. Но никто не говорил о том, какая это мука для мужчин.

Он отпер ворота, распахнул их, вошел в большое складское здание и запер за собой. Две недели склад был закрыт на период отпусков, и сейчас оставалось больше часа до открытия. Если не запереть ворота, есть риск, что здание наполнится клиентами за четверть часа до открытия.

Он стал думать о Таиланде и о предложении Гленна поехать туда вместе с ним зимой. Там сколько угодно доступных и в первую очередь дешевых девушек. Тогда он отказался – сама мысль внушала ему отвращение. Он никогда не платил за секс и не собирался этого делать.

Но после этих выходных он не был так уверен. Почему бы иногда не перепихнуться? Что в этом такого уж плохого? Ведь его влечение – такое же естественное явление, как и климакс Инги. Если бы было наоборот – у мужчин был климакс, а женщины становились все более и более похотливыми – проституция наверняка бы была узаконена. Тогда бы йогу в выходные заменили на секс, а желтые газеты – на порногазеты.

А есть ли он вообще, этот климакс? Последнее время Густен все больше стал замечать, что Инга на самом деле использует климакс как предлог. Пожалуй, надо спросить Гленна, есть ли возможность все-таки поехать, подумал он и открыл шкаф сигнализации.