Кровь деспота

Заканчивался очередной день путешествия. Я начал беспокоиться, что и эту ночь придется провести в лесу, не смыкая глаз. Мои опасения не подтвердились. Мартин остановил свою повозку и указал на развилку. От основной дороги отделялась тропа, уводящая глубоко в темный лес. Никаких указателей и строений я не наблюдал.

– И далеко до той деревни в лес заезжать? – спросил я у торговца мрамором.

Мартин махнул рукой:

– Что ты, еще солнце не сядет, как мы будем там. Всего пара километров. Можно попроситься на ночлег в любой дом – там нас накормят и дадут лучшее место для сна. Я пару раз уже бывал там.

– А на суде над ведьмами присутствовал?

– Нет, это не такое частое явление, как ты думаешь. И нашу ведьму казнят, скорее всего, через несколько дней. Мы и на этой казни не побываем.

– Какая жалость! – громко сказал я.

Мы направились по извилистой узкой тропе в сторону деревни. Солнце нам больше не докучало. А жаль.

Становилось все темнее и темнее. Угораздило же кого-то поселиться здесь, в окружении вековых дубов и хищных зверей. Даже указатель не удосужились поставить. Нашествия мальдионцев боятся, что ли?

За очередным поворотом из-за непролазных кустов появились наконец признаки человеческого присутствия. По сторонам от дороги, словно входные ворота, возвышались два массивных деревянных столба. В верхней их части были вырезаны изображения мужского и женского лица. Одно с бородой, другое с косами. Проделана работа была довольно топорно, но суть улавливалась.

За «воротами» начиналось очищенное от дикой растительности пространство. Виднелись покосившиеся домики, пустующая кузня. Стояла тревожная тишина, прерываемая лишь робким пересвистом птиц и сопением лошадей.

Мы проехали мимо деревенской площади, в центре которой был врыт черный столб с небольшими перекладинами. Его окружало кольцо из уложенных друг к другу камней. Между камнями и столбом было полно всякого мусора: обгорелых поленьев, веток и кирпичной крошки. Место, где ведьм отправляли на встречу с властителем преисподней. Самым ужасным образом.

– Где люди, Фосто? – недоумевал Энрико.

– Может, болезнь какая пролетела. Эй, Мартин, куда весь народ подевался?!

– Наверняка на службе в церкви! – последовал ответный крик.

Все возможно. Но на душе было паршиво. Наши лошади поковыляли дальше.

Высокая рубленая церковь располагалась неподалеку. На ее строительство люди явно не экономили ни средств, ни сил. Про их жилища я такого сказать не мог. У церкви была двускатная черепичная крыша, увенчанная квадратной колокольней. Вершину колокольни также украшала своеобразная башенка.

Когда мы подъехали к дверям этого храма, через кладбище и широкое поле еще проникали последние солнечные лучи, а небо на западе окрасилось в багровый цвет.

Мы слезли со своих повозок. Перед тем как спрыгнуть на землю, я проверил путы, что сковывали Алабель. Их надежность не вызывала беспокойства.

– Я покину тебя на полминуты. Не дай бог ты попробуешь сбежать, попробуешь разрезать веревки. Я проверю, и если что-то меня не устроит, то отсеку тебе ступни. Все поняла?

Я удовлетворился кивком своей пленницы и присоединился к Энрико и Мартину.

– Ни одного огонька, – с тоской заметил я.

Видно было, что Мартин тоже озабочен происходящим. Он подошел к дверям церкви. Я следовал за ним. Войдя внутрь, мы увидели лишь сумрак, царящий там. Высоко над алтарем виднелось круглое окно, благодаря которому церковь освещалась днем.

– Святой отец! Святой отец Бенедикт! – крикнул Мартин.

Обращение в пустоту. Кроме нас, в странной деревне не было никого. Даже собак.

– Ни святого отца, ни святой матери. Вообще ничего святого здесь нет. – Я был раздражен нашей ошибкой. – Я даже ночевать здесь не собираюсь. Сделаем факел и поведем наш обоз обратно к большой дороге.

– Поддерживаю, – только и произнес Энрико.

Но тут случилось невообразимое – двери церкви захлопнулись сами по себе. С такой силой, что раздался грохот. Вместе со створами дрогнули наши сердца. Вся наша троица кинулась к выходу, но тщетно – кто-то крепко-накрепко запер двери с другой стороны.

Мартин принялся читать вслух молитву Первозданному, а Энрико заметался в сумеречной темноте. Я, хоть и пытался сохранить присутствие духа, был серьезно встревожен. В месте, где истребляли зло, ощущалось присутствие нечистой силы. Неужели это как-то связано с Алабелью?

Сквозь незримые щели под полом вдруг повалил густой белый дым. Церковь подожгли. Подожгли так легко, будто вся она была облита горючим маслом. Дым необычайно быстро заполнял помещение. Я хотел броситься прочь, найти другой выход, но ноги вдруг перестали меня слушаться, а глаза заволок туман. Я оглянулся на своих спутников. Энрико, по-видимому, уже лежал на полу, а вот Мартин все еще пошатывался и пытался что-то мне сказать. Дым дурманил и лишал воли. Я потерял сознание.

Голова раскалывалась, а к векам будто привязали кирпичи. Что-то сдавливало шею. Я хотел открыть глаза, но чувствовал такую слабость, что не мог даже голову держать прямо. Сквозь пелену бессилия и отчаяния я сумел различить гвалт голосов, окружающих меня. Слышались какие-то песнопения на непонятном и грубом языке, не имеющем ничего общего даже с древнеимперским.

Первым, что я увидел, когда зрение начало ко мне возвращаться, был черный столб на деревенской площади. Вокруг него горели факелы, носились неясные силуэты. Я набрался сил и попытался встать. Безуспешно. Мое тело сковали путы. Я сидел на земле с вытянутыми ногами, но руки и шея были привязаны к невысокому столбу с перекладиной, которого раньше здесь не было. Я оглянулся через правое плечо, но увидел лишь темноту, оглянулся через левое – и увидел своих товарищей по несчастью. Мартин и Энрико. Их связали так же, как и меня. И они тоже начали приходить в себя.

Вдруг прямо перед моим взором возникло лицо безобразной женщины с крючковатым носом. Я вскрикнул от неожиданности, а она дико захохотала и бросилась к центру площади. Это определенно была ведьма. Безумная и отвратительная. Мы привезли Алабель прямо к ее сородичам.

– Они просыпаются! Они просыпаются! – заверещала колдунья, созывая своих сестер.

Нас тут же окружили бесноватые твари в бесформенных одеждах. Их лица перекосились от злобных и довольных гримас.

– Что здесь творится?! Кто вы такие?! – с неподдельным ужасом закричал очнувшийся Мартин.

Ответом ему послужил лишь издевательский хохот со всех сторон.

– Это ведьмы, Мартин. Целая куча проклятых ведьм, – пояснил я, тяжело вздыхая. Тут же получил удар в лицо.

– А церковь? Ведь церковь горела!

– Ради жалкого обеда мы не будем сжигать наше святилище, – прошипела одна из тварей с изрезанным лицом. – Вы считаете, что это церковь вашего божества, но за сотни лет до этого здесь поклонялись Эрхивиану. Повелителю демонов!

Ведьма безостановочно принялась хохотать.

– Повелителю сумасшедших! – выпалил я и получил очередную порцию болезненных тычков. Одна из уродин чуть не выцарапала мне глаза.

Энрико еще полностью не пришел в сознание. Он со стоном пытался поднять голову. Мартин уже был на грани истерики. Принялся читать молитву, оберегающую от зла, но тут же замолчал, увидев вышедшего из толпы ведьм черного жреца.

То был колдун в маске из куска козлиного черепа и ветхих тряпок. С его плеч свисала серая роба, а в руке он сжимал длинный кривой посох с навершием из человеческого черепа.

– Вы осквернили своим присутствием священную землю, – произнес он низким голосом. – За это ваши души отправятся к Хозяину Ночи, а тела сгорят и послужат пищей для его верных слуг.

– Может, я лучше пару оленей для вас подстрелю? – предложил я. – Они вкуснее, и мяса в них несравненно больше.

– Молчи! – рявкнул жрец и ударил меня посохом. Не то чтобы сильно, но соприкосновение живого черепа с мертвым получилось весьма болезненным.

– Значит, всех прежних обитателей деревни вы тоже убили и сожрали? Как же вам это удалось? – не унимался я.

Энрико очнулся и заверещал, услышав мои слова и увидев творящуюся вокруг вакханалию.

– Они погрязли во лжи и неведении, – с чувством отвечал мне жрец. – Их нельзя было спасти, они отрицали силу, что сокрыта в земле. А ты, неугомонный, первым примешь очищение. Первым отправишься в подземное царство.