Оценить:
 Рейтинг: 0

Правда о любви

Серия
Год написания книги
2005
Теги
<< 1 ... 18 19 20 21 22 23 24 >>
На страницу:
22 из 24
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Потому что не желаю быть ничего не подозревающей пешкой, которую он использует, чтобы судить собственную дочь.

– Нет! – вскрикнула она, вцепившись в его рукав. – Пожалуйста… вы должны написать портрет! Вы согласились!

Она была вне себя от отчаяния. Джерард резко вырвался и поймал ее руку. Они ощутила крепкое пожатие его пальцев.

Прошло несколько мгновений, наконец он вздохнул, провел свободной рукой по волосам и пробормотал:

– Не понимаю. Почему бы просто не сказать ему о своей невиновности? Не заставить его поверить вам? В конце концов он ваш отец.

Сочувствие, неприкрытое и искреннее, звучало в его голосе. Сочувствие к ней. Как давно никто не предлагал ей столь безусловную и полную поддержку, более того – защиту!

Ей хотелось закрыть глаза и наслаждаться всем, что обещал этот низкий голос.

Но Джерард был сбит с толку и хотел понять… понять, чтобы писать ее портрет.

Оглядевшись, Жаклин заметила скамью у центрального фонтана, сейчас безмолвного и спокойного.

– Пойдемте сядем, я объясню, что случилось, и вы сами увидите, что происходит.

Не выпуская ее руки, Джерард повел девушку к скамейке, дождался, пока она усядется, и сам сел рядом. Подался вперед, опершись локтем о колено, чтобы лучше видеть ее лицо, и стал ждать.

Его близость невероятно ее смущала, но Жаклин, игнорируя постыдную слабость, деликатно откашлялась.

– Отец… вы должны признать, что он в сложном положении. Он горячо любил мою мать: она воистину была светом его жизни. Когда она умерла, свет погас, и он потерял… потерял все связи с миром. В этом смысле он зависел от нее, и теперь ему вдвойне труднее смириться с ударом судьбы.

Жаклин чуть помедлила, чтобы собраться с мыслями.

– Мы с матерью прекрасно ладили. В некотором отношении я больше похожа на нее, чем на папу: не чураюсь развлечений, балов и вечеринок. Но мама ими жила. Развлечения были частью ее существования. И я с удовольствием участвовала в них. Но во мне есть много и от отца – я спокойно могу обходиться без шума и веселья. А вот маму тишина и бездействие сводили с ума.

Легкая улыбка заиграла на ее губах при дорогих сердцу воспоминаниях.

– Она была в восторге, когда Томас Энтуистл стал наносить нам визиты. Он сын сэра Харви Энтуистла, и, полагаю, его можно назвать моим поклонником. Мы собирались обвенчаться, решили объявить о помолвке… но тут Томас исчез. Мама очень расстроилась Я, разумеется, тоже. Но потом она посчитала, что мои неосторожные слова могли охладить чувства Томаса и побудить его уехать из страны. Это стало началом…

Она нахмурилась, опустила глаза и пожала плечами.

– Это стало началом растущего отчуждения. Никакой ссоры, просто она почему-то ко мне охладела. Я так и не поняла, что случилось. Возможно, со временем… но потом…

Она судорожно вздохнула, подняла голову и уставилась прямо перед собой.

– В тот день она поздно спустилась к завтраку… папа уже ушел в кабинет. Входя в столовую, она столкнулась с Митчелом. Потом он уверял, будто она выглядела так, словно не спала всю ночь. Видите ли, моя мать была красавицей, но малейшее недомогание сразу отражалось на ее лице. Я спросила, что случилось, но она поспешно ответила, что все в порядке. Очевидно, хотела, чтобы я не обращала внимания на ее состояние, поэтому я не настаивала. И вдруг она увидела, что на мне амазонка. Помню, как она смотрела на меня… вернее, на амазонку… это было так странно! Мама видела ее много раз, сама купила мне этот наряд, но в то утро воззрилась на него с такой брезгливостью… как на грязную кухонную тряпку. Она спросила, куда я собираюсь, и голос был сдавленным. Я сказала, что еду на прогулку вместе с остальными, и она… запретила мне выходить из дома.

Я так опешила, что даже рассмеялась, но тут же поняла, что мама не шутит. Спросила почему, но она только качала головой и твердила, что мне нельзя ехать.

Жаклин вздохнула. Мертвящее ощущение, которое всегда преследовало ее при воспоминании о том дне, медленно распространялось по венам.

– Мы поспорили. Нужно сказать, очень горячо. Слуги, разумеется, слышали, и, думаю, Митчел тоже: его контора как раз напротив утренней столовой. Мама все время повторяла, что мне нельзя ехать на прогулку, без всяких доводов и объяснений. В конце концов она так вышла из себя, что я просто повернулась и оставила ее.

Жаклин надолго замолчала. Джерард, погладив ее по руке, мягко спросил:

– И что было дальше?

– Я поехала кататься.

– А она? Она упала с террасы?

– Нет, – покачала головой Жаклин. – Это случилось позже. Мы с друзьями отправились в Сент-Джаст. Вернулась я только во второй половине дня и сразу поднялась к себе. Несмотря на быструю скачку, я была расстроена. Несчастна и растерянна. Я не знала, что будет дальше. Но не желала, чтобы со мной обращались как с младенцем, отдавали приказания и ожидали немедленного повиновения.

Я бросилась на постель и заснула, а когда проснулась, приняла ванну, оделась к ужину и спустилась вниз. Отец тоже пришел: судя по всему, он ничего не знал о ссоре. Потом появился Митчел, и мы стали ждать маму. – Она беспомощно махнула рукой. – Но так и не дождались. Наконец отец послал за маминой горничной. Та прибежала и сообщила, что мама не пришла переодеваться к ужину. Только выпила чая в гостиной, но когда Тредл пришел за подносом, ее уже не было. Тредл предположил, что она гуляет на террасе или спустилась в сад. Тогда все решили, что она пошла гулять и, вероятно, подвернула ногу. Слуги отправились на поиски и осмотрели каждый сад. Сад Ночи был последним, поскольку он ближе всего к дому, оттуда можно услышать любой крик, и тот, кто находится там, слышит все, что происходит на террасе. Но она к тому времени уже была мертва.

Джерард выпрямился, медленно погладил ее руку, пытаясь осмыслить все сказанное Жаклин.

– Но я так и не понял, почему кто-то способен посчитать, будто вы виновны в смерти матери.

Девушка рассмеялась. Тихо. Невесело. С болью в голосе.

– Можно сказать, это подразумевается само собой. Просто потому, что других подозреваемых не было. И я… я и не подумала объявить о своей невиновности. Пока не стало слишком поздно. – Она тяжело перевела дыхание. – Сразу после… когда ее нашли, я была вне себя. Несмотря на странное отчуждение, мы были по-прежнему очень близки. Меня снедала тоска не только из-за ее смерти и ее причин, но из-за ссоры, из-за того, что мы расстались в гневе, а последние слова, которыми обменялись, были слишком ужасны.

Голос девушки дрогнул.

– Я целыми днями плакала. Не помню, что говорила тогда, но знаю одно: люди посчитали мое поведение доказательством вины.

Джерард ощутил, как челюсти судорожно сжимаются. Откровенно и открыто грустить о матери, чтобы потом это использовали против тебя… Он проглотил едкие слова, вертевшиеся на языке. Она наконец разговорилась, сейчас не время прерывать ее исповедь.

Жаклин продолжала тихо, но отчетливо, уставившись на сцепленные руки:

– Мы все были в глубоком трауре. Я не выходила из дома три месяца и не принимала визитеров. И почти ничего не помню о том времени. Только то, что Миллисент приехала на похороны и осталась. Не знаю, что бы я делала без нее. Но в конце концов я снова стала вести прежнюю жизнь и только тогда осознала, что обо мне думают люди. Что это я столкнула маму с террасы! Сначала я смеялась, считая это чистым абсурдом. Не могла поверить, что кто-то способен думать подобным образом. Предполагала, что это одна из глупых случайностей, которые возникают и скоро забываются. Только ничего не забылось.

Голос Жаклин креп. Сквозь боль и обиду пробивался гнев, подогревающий желание добиться своей цели и получить портрет.

– Повторяю, к тому времени, как я это поняла, было слишком поздно. Я пыталась потолковать с отцом. Но он отказался обсуждать эту тему. Остальные – Фритемы, миссис Элкотт – вели себя как обычно и ничего не скрывали. Именно миссис Элкотт и дала мне понять, что происходит и почему все хотят, чтобы гибель мамы отнесли на счет несчастного случая. Они свято верили, что любое расследование укажет на меня как убийцу.

Жаклин снова перевела дыхание и уже спокойнее продолжала:

– Они воображают, будто таким образом защищают меня. Единственные, кто верят в мою невиновность, – это Миллисент, Джордан и Элинор. Правда, те, кто помоложе, ни о чем не подозревают или не имеют собственного мнения… но все остальные… мы пытались, но никто не желает даже упоминать о случившемся.

В голосе девушки звенело давно копившееся раздражение; Джерард сжал ее пальцы.

– Значит, пока вы были в глубоком трауре и не выходили из дома, вас судили, признали виновной и затем простили, с тем чтобы замять инцидент.

– Именно! – Немного подумав, она поправилась: – Нет, не совсем. Соседи знали меня всю жизнь. Они не хотят верить, что я виновна. Но боятся, что так и есть. Поэтому и решили вообще избегать этого вопроса. Не хотят узнать, кто убил маму. Боятся, что преступницей окажусь я. Поэтому и объявили ее гибель несчастным случаем и полны решимости забыть обо всем.

– Но вы этого не хотите.

– Не хочу! – воскликнула она, сама не понимая, почему чувствует, что имеет право быть с ним полностью честной и откровенной. – Гибель мамы не была несчастным случаем. Но пока не смогу убедить их, что это не я толкнула ее вниз, они не станут искать настоящего убийцу.

Она встретилась с ним глазами. И увидела, что он все понимает. Поэтому и продолжала, не отводя взгляда:

– Джордан и Элинор сдались, но мы с Миллисент продолжали думать. Искать способы разубедить людей в моей виновности. Вот и вспомнили о портрете. Если он будет достаточно хорош, чтобы ясно показать мою невиновность… это единственный способ открыть людям глаза.

<< 1 ... 18 19 20 21 22 23 24 >>
На страницу:
22 из 24