Идеальная жертва

Моё сердце гулко забилось в груди. Мне давно никто не делал комплиментов и давно никто со мной не знакомился. У меня был один серьёзный роман, не считая просто ухаживаний, который закончился разрывом. Просто не сошлись характерами. Теперь я даже не знаю, любила ли я тогда? Хотя чувствовала что-то похожее на любовь. Можно ли вообще разлюбить человека? Я искоса посмотрела на своего нового знакомого и улыбнулась:

– Спасибо за комплимент. Честно, мне очень приятно. Сможете вкратце рассказать об этом художнике, раз вы тут не первый раз. Я отказалась от аудиогида и теперь очень об этом жалею.

– Можно я выскажу своё мнение?

– Конечно, давайте.

– Если вкратце, то, как и все творческие личности, Врубель был немного не в себе. Ведь, чтобы писать такие картины – демонов и прочее, мне кажется, нужно быть немного двинутым. Вы знаете, когда он мучился от неразделённой любви, чтобы заглушить сердечную боль, он изрезал ножом себе грудь, как бы приняв муки физические. Даже сказал об этом так: «Я страдал, но, когда резал себя, страдания уменьшились». Это ли не говорит о его психических отклонениях?

– Да, наверно. – Я плавно перешла к другой картине «Демона летящего». – Вам не кажется, что на этой картине голова демона неестественно загнута?

– Мне не кажется, и вам тоже. Был сделан детальный анализ картины и выяснилось, что художник переписал голову Демона уже совсем другими красками и в другое время. На самом деле «Демон летящий» был эскизом для «Демона поверженного». Если вы мысленно перевернёте «Поверженного Демона» на 180 градусов, то заметите это. Об этом говорят многие его эскизы, они находятся в следующей комнате.

– Очень интересно. – Я подошла к третьей картине. – Действительно, похоже на то. А что там дальше случилось после неразделённой любви?

– Всё банально, поверьте. Отвергнутый художник запил, стал посещать злачные заведения, влез в долги. Столько лет прошло, а мужчины не меняются до сих пор. – На его лице вновь заиграла лукавая улыбка.

– Вы тоже мучились от неразделённой любви?

– Нет. Если честно, я ему немного завидую, потому что я даже не испытывал такой любви, чтобы потом мучиться.

– Не стоит завидовать этому. Думаю, это очень больно. – Я посмотрела на него с осуждением и скрестила на груди руки.

– Думаю да, но человек так устроен. Пока сам не испытает на себе все прелести бытия, не поймёт. – Он развёл руками. – Но на этом его история не заканчивается. Пока он работал над своим Демоном, он женился и у него родился сын с врождённым дефектом – «заячьей губой». Параллельно Демону он писал портрет своего сына, но потом впал в панику, считая, что эта картина принесёт несчастье. Дальше, хуже. Некогда скромный и стеснительный художник стал дерзким и критикующим всех и вся. Вместе с ним менялся и его Демон на картине. По правде сказать, когда он работал над «Демоном поверженным», свет в его комнате падал точно на картину, ярко её освещая. А когда её возили на выставку, свет уже падал совсем с другой стороны, и поэтому он начал с безумием переписывать своё произведение, ему не нравилась игра света на холсте, он старался её сделать ярче. Жена, видя эти перемены, в ужасе обратилась к медикам, и его направили в клинику. После больницы Врубель впал в депрессию, и на него снова свалилось горе: умер его единственный ребёнок. Опять лечебница и лечащий врач посоветовал ему снова начать рисовать. Это спасло его ненадолго, он писал картины, получал много заказов. Он работал, как одержимый. В результате, его настигла слепота. Через 4 года художник умер.

Я пыталась переварить в своей голове эту безумную историю. Я никогда не задумывалась, что за каждой картиной скрывается человек со своими несчастьями и невзгодами, со своей душевной болью. Для меня он был просто талантливым человеком и только.

– Какая грустная история. Как вы думаете, Малик, почему это всё случилось именно с ним?

– Когда он умер, Алиса, в газетах написали: «Демон уничтожил своего творца!». Я думаю, лучше, чем эти кричащие заголовки и не скажешь.

Мы развернулись лицом друг к другу. Я уже потеряла счёт времени. Этот мужчина явно заинтриговал меня, как и вся эта история о Демонах.

– Алиса в стране чудес. – Произнеся эту фразу, он смотрел на мои губы.

Я почувствовала, как краска вновь прилила к моей голове. И начала невольно их кусать. Его зрачки расширились, глаза стали почти чёрными, и он облизнулся, как мартовский кот. От этих наших совместных действий, я немного выпала из реальности. Даже на мгновение забыла, где мы находимся, так хотелось его поцеловать.

– Что? – Я сделала вид, что не расслышала его.

– Алиса в стране чудес. Книга такая. Все её в детстве читали. – Он тоже вышел из ступора, даже потряс головой, чтобы выбить из головы бредовые мысли. – Я надеюсь, Алиса, что ваша история окажется такой же счастливой, как в этой сказке. Потому что Демонам Врубеля не место в вашей красивой голове.

На этих словах он мне подмигнул.

– Пойдёмте дальше? Тут ещё много всего интересного.

И начал уверенно шагать в сторону следующего зала. И какая-то невидимая сила толкнула меня идти за ним следом.

***

После того, как мы обошли всю Третьяковскую галерею вдоль и поперёк, Малик предложил мне прогуляться по Крымской набережной. Я была не против. Этот мужчина мне, безусловно, нравился и вызывал странный трепет в душе. С ним интересно было разговаривать. Мы болтали обо всём подряд, при этом он никак не затрагивал тему моей личной жизни, не задавал ненужных вопросов. Всё было так, будто бы мы знали друг друга уже давно и нам не нужны были все эти условности. Я не думала о том, что будет дальше. Просто находилась в моменте. Мы перешли на «ты» сразу после разговора на тему «Демонов Врубеля». Это получилось само собой, никто из нас не спрашивал у другого разрешения. Мы будто читали мысли друг друга, знали, что сказать дальше, а где промолчать, что можно спросить и какую тему лучше не затрагивать. Не знаю, как он, но я чувствовала его на ментальном уровне, читала по его глазам. Я думаю, он чувствовал нечто похожее.

Время шло, погода начала меняться, на небе появились тучи, готовые пролиться дождём в любую секунду. Ветер раскачивал облетевшие деревья из стороны в сторону. На реке заходила рябь. Несмотря на погоду, хотелось ещё долго стоять и наблюдать, как теплоходы скользят по воде. Мы оба молчали. Каждый из нас крутил свои мысли в голове.

– Алиса, я боюсь, что скоро начнётся дождь. Может, пообедаем вместе где-нибудь? Хотя, для обеда уже поздновато, а для ужина рановато. – Он повернул меня к себе лицом за плечи и взял мои руки в свои. – У тебя ледяные руки. Меня будет мучать совесть, за то, что я тебя заморозил, ещё несколько дней.

– Малик, я и так надолго тебя задержала. Я думаю, нам обоим пора.

– А мне показалось, что это я тебя задерживаю. Но мне не хотелось тебя отпускать. Наверно, я эгоист.

– Значит эгоисты мы оба. Но мне, действительно, пора.

Я ещё хотела добавить про перелёт, усталость и завтрашние встречи по работе, но промолчала. Рано или поздно нам придётся отпустить друг друга. Всё, конечно, зависело от того, насколько далеко мы зайдём. У него своя жизнь здесь, у меня другая там. Пусть всё останется, как есть. Никто никому ничего не должен, просто хорошо провели время. Не думаю, что это перейдёт в нечто более серьёзное за несколько дней моего присутствия в столице. Но почему мне так трудно остановиться на этом? Почему так трудно отпустить его сейчас?

– Я могу тебя хотя бы подвезти?

Я на секунду задумалась, убрав свои руки обратно в карманы пальто.

– Думаю, я смогу добраться сама. Не маленькая.

– Кажется, ты действительно видишь во мне маньяка? – Это был бы сарказм, если б его глаза не выдавали печали.

– Конечно, нет, Малик. Просто оставляю за собой право держать при себе ту информацию, какую считаю нужным не разглашать.

– Ты агент ФСБ? – Его хмурый взгляд сменился улыбкой.

– Я обычная девушка, – ответила я, думая о том, что, возможно, совершаю ошибку, стараясь убежать от него и от того, что между нами начинало происходить.

В воздухе повисло молчание. Я знаю, он ждал продолжения. Наверняка думал, что расскажу свою историю, и он хотя бы смутно будет представлять себе кто я на самом деле такая. Но я осталась непреклонной, смотрела прямо ему в глаза и молчала, подумав, что он поймёт всё без слов. Наконец, он сдался, а я спокойно выдохнула.

– Хорошо. Я вызову тебе такси, – сказал он, потупив взгляд. – Я, конечно, всё понимаю, но не могу вот так бросить тут девушку, не убедившись, что она благополучно добралась до дома, а не промокла под проливным дождём.

– Согласна. – Это всё, что я могла сказать в тот момент.

Пока он звонил по телефону, отойдя немного в сторону, я ловила себя на мысли о том, что продала бы дьяволу душу, лишь бы он меня не послушал. Загрузил в свою машину, или на чём он сюда приехал, увёз бы меня куда угодно, где бы нам никто не мешал, и занялся бы со мной диким необузданным сексом. Я испугалась этих своих мыслей, ниоткуда пришедших мне в голову, но ничего не могла с этим поделать. Мне было стыдно за это, ведь мы были знакомы всего несколько часов, а я уже позволяла себе думать о сексе с этим мужчиной. Такое было со мной впервые.

Закончив разговор, он положил трубку. Всё это время Малик не сводил с меня глаз, и я испугалась, что он мог прочитать мои мысли. Затем он молча подошёл ко мне и произнёс:

– Я могу показаться грубым и настойчивым, Алиса, но будь добра, оставь мне хотя бы свой номер телефона!

Его слова звучали, как угроза, но я восприняла их иначе. По телу побежали мурашки, скорее всего, от возбуждения. Я достала из сумки блокнот с ручкой и трясущимися руками написала номер телефона, вложив лист бумаги в его горячую руку. На какое-то время мы оба застыли, ловя импульсы, проходящие сквозь наши ладони. Наверное, в тот самый момент я поняла, что совершаю ошибку, так поспешно убегая.

Глава3

Устоять против искушения – это

может казаться победой, но сознавать,

что кто-то устоял против искушения,