Моринг

Моринг
Лана Вьет

Фантастика, но раз это написано, значит это УЖЕ существует где-то на одной из веток реальности… Моринг, как все земляне, чипирован и находится почти под тотальным контролем. Не смотря на то, что его тело биоробота напичкано нанотехнологичными имплантами, Моринг не желает сдаваться. Он встречает на своем пути Сигилу, в которую влюбляется. Прочитав, вы сможете узнать о том, что происходит в лагере переселенцев, о борьбе Моринга за свободу, как он теряет возлюбленную, покидает Землю, участвует в спецопериции на "Санприте212", переживает смерть друга, сам, тяжело раненный, оказывается на планете клонов, затем на планете преступников "Краймоанис". Моринг принимает решение вернуться на планету клонов, при возможности или скитаться по Галактике… Автор надеется, что благоразумные люди скажут техногенному сценарию развития будущего, заложенного в идее, твердое «нет».

Лана Вьет

Моринг

Мысли роились в голове и путались. Никак было не уснуть. В мозгу стучало как в наковальне. Зону, отвечающую за боль, Моринг мог контролировать, но не эмоции. Тело Моринга напичкано имплантами, но человеческое ему было не чуждо. Большинство людей находились под тотальным контролем, их могли "пробить" по квантовому компьютеру по базе данных. Все как на ладони: контакты, интересы и увлечения, занятость, задержания, сексуальные предпочтения и контакты, а также отпечатки пальцев, глазной сетчатки и выводы по перспективности использования в различных областях. В принципе они могли стереть человека одним кликом, а лучше сказать, взмахом руки, потому что эфирные сенсорные мониторы висели в воздухе, информация выплывала в пространстве. Такие технологии появились не так давно, но уже широко использовались.

Самое паршивое было даже не то, что от человека можно легко избавиться, а что он был управляем дистанционно. Радиочастотный чип, вшитый в тело, был связан с нервной системой человека и мог воздействовать на него. По существу люди представляли собой управляемые биомеханизмы.

Таким полуроботом являлся и Моринг. Его грудная клетка имела под кожей титановый бронежилет. Но Морингу не хотелось быть марионеткой в чьих-то руках, тем более в руках людей, известных своей алчностью, жестокосердием, неуемной тягой к манипуляции другими и ненасытной жаждой власти и войн. Они говорят, что не ангелы и имеют право на свои человеческие слабости. Но это ли не оправдание тому, что они творят в этом измерении. "Хорошо, что технологии и духовно-энергетический уровень не достиг того, чтобы они осознанно проникали в другие измерения. Иначе они навредили бы и там", – думал Моринг.

Моринг отличался от тех тупоголовых полуроботов, с которыми ему приходилось общаться. Когда Моринг не был занят на тренировочной базе, он захаживал в бар, рядом с которым располагалась перевалочная база для переселенцев. Каждодневные прогулки доставляли ему удовольствие.

Моринг встретил ее на набережной. Волосы золотистого цвета, чуть ниже лопаток, светились в лучах заходящего солнца. Она стояла, опершись о парапет, глядя на воду. Моринг подошел.

– И что ты там видишь? – спросил он с усмешкой, что нимало не смутило девушку.

– Просто смотрю как играют блики на воде. Красиво. – она посмотрела ему в глаза.

– Да, красиво, – согласился он.

Они долго молчали.

– Я часто гуляю здесь, но тебя вижу впервые, – нарушил молчание Моринг.

– Много работы, – отозвалась она.

– Ты исследователь или пропадаешь в космосе? – попытался пошутить он.

– Будем считать, что ты угадал. – ответила она.

– Я Моринг, – сказал он.

– Сигила, – протянула она.

– Странное имя, не слышал раньше, – проявил интерес Моринг.

– Если ты не интересовался историей планеты до Великого Переворота это неудивительно. Мое имя очень древнее, оно означает "магическая печать». – пояснила девушка.

Эта девушка была какая-то необычная, будто не отсюда. Моринг не мог себе объяснить, что в ней было такого, но Сигила привлекла его внимание. Они встречались довольно часто: смеялись, болтали о всяких пустяках. Сигила действовала на Моринга завораживающе. Ему нравилось наблюдать за ее плавными мягкими движениями. Как-то сидя за столиком в кафе он спросил:

– Ты веришь в магию? Я смотрел в информационном поле, что значит это устаревшее название.

– Я верю. Я вообще тем и отличаюсь, что верю в вещи, о которых уже не вспоминают. У моих предков были определенные способности, но Великий Переворот разрушил все духовные связи. Трудно объяснить тем, кто этим не интересуется, – печально сказала Сигила.

– Что ты думаешь о мире людей? – спросил Моринг.

– Они ели трупы животных, которых выращивали для того, чтобы убить. Когда животных вели на бойню и перерезали горло, на клеточном уровне те запечатлевали страх. Поедая мясо, страх этот люди впитывали в себя. Откуда было не взяться агрессии в их мире? – Сигила загрустила.

– Я уже не могу считаться человеком, мое тело напичкано множеством хитроумных штук, -полушутя ответил Моринг, – поэтому мое питание может ограничиваться биостимуляторами, что вполне достаточно для поддержания жизнедеятельности.

Сигила грустно улыбнулась и приподняла подол юбки. Моринг понял, что левая нога девушки была протезом. Как он не заметил это сразу. Хотя при современном уровне медицины…

– Почему ты мне сразу не сказала, – не нашел ничего лучше спросить Моринг.

– Это что-то бы изменило? – спросила Сигила.

– Нет. Расскажи о себе, – попросил Моринг.

– Все изменилось в один день, – немного помолчав, Сигила начала свой рассказ, – мне позвонили из больницы, сказали, что маме стало хуже, и я помчалась туда, но не справилась с управлением и на высокой скорости врезалась в столб на обочине дороги… Потом сказали, что у меня была большая кровопотеря, им пришлось удалить мне ногу. Когда я мало-мальски пришла в себя, со мной разговаривали два человека во врачебных халатах. Они сказали, что решение я должна принимать сама, так как не имею больше родственников…

Сигила замолчала, казалось она сейчас расплачется. Моринг взял ее за руку. Через некоторое время, успокоившись, она продолжила.

– Кажется я тогда подписала какие-то бумаги, что я согласна участвовать в эксперименте по замене органов в моем теле. Они утверждали, что иначе мне не выжить, что это новое слово в медицине, и что мое участие поможет в будущем совершать операции, спасающие людей… что-то в этом роде… Меня переместили в специальную засекреченную лабораторию. Это можно было понять по тому уровню охраны, которая присутствовала там и по количеству людей не в штатском…

Моринг прижал Сигилу к себе. Ее потряхивало. "Бедная девочка, сколько ей пришлось пережить" – подумал он. Моринг укачивал Сигилу на руках, как ребенка, пока девушка не успокоилась. Она сама потянулась к нему для поцелуя. Моринг поцеловал Сигилу в губы. Чувство, которое не передать словами, охватило все его существо. «Вот оно, человеческое, настоящее, ни с чем не спутать…» – подумал Моринг, слыша как стучит его сердце. Удивительный орган – сердце человека, пока оно не заменено на искусственное, которое, безусловно, тоже может качать кровь, но и только. Настоящее сердце делает человека живым, по-настоящему живым. Моринг встречал таких индивидов с искусственными сердцами, фантомы что сказать…

С Сигилой, живое сердце Моринга говорило ему о нежных чувствах, которые он никогда раньше не испытывал. С таким он столкнулся впервые. Конечно, у него были сексуальные контакты и достаточно много, но Моринг не был привязан к тем девушкам и не искал с ними повторных встреч. Многие из них были профессионалки, вряд ли они страдали от того, что Моринг не желал встреч после мимолетного секса. Но Сигила совсем другое. Бережно относящийся к ней, считаясь с ее чувствами, Моринг не стал заходить дальше…

В отличие от Сигилы, Моринг в полном сознании дал согласие на то, чтобы стать солдатом. Ему казалось, что он будет неуязвим, такой супер-герой, человек-машина. Добровольцы набирались из числа одиноких мужчин молодого возраста. О Моринге некому было беспокоиться, да и ему никто не был близок. Участвовать в засекреченном эксперименте было заманчиво. Полное обеспечение. Усиление человеческих возможностей как умственных, так и физических. Вживление чипов в несколько раз увеличивало объем памяти, запоминание информации шло немыслимыми темпами, а способность к обучению возрастала втройне. Моринг был готов к таким экспериментам со своим телом. Но никто не предупреждал о контроле над этим телом и возможности превратиться в марионетку, управляемую машину для убийства.

Встреча с Сигилой все изменила. С ней он чувствовал себя спокойно и даже забывал чувство щемящего одиночества. Они болтали обо всем, как было хорошо, делиться своими чувствами и мыслями. До встречи с Сигилой Моринг никогда не думал, что может комфортно чувствовать себя рядом с девушкой.

. . .

Иногда Моринг проводил время в компании молодых людей.

– Привет, Стив, как дела? – махнул рукой крутому парню Моринг, зайдя в бар.

– Участвую в программе "Кибератака", – явно хвастался Стив, – слышал о ней что-нибудь?

– Нет. – отрезал Моринг, – Будешь проверять до какого уровня ты сможешь дойти?

Ему не нравились программы, направленные не на развитие человечества, а на его использование или уничтожение.

– Ооо, это обещает быть очень интересным, вот увидишь, дружище, – сказал Стив.

Вот уж чего Морингу не хотелось, то это увидеть действия запущенных в разработку программ. Он подошел к барной стойке. Бармен, парень вроде адекватный, никогда не совался с расспросами, только перекидывался банальными фразами, типа "Как дела?.. Что будешь пить? Как всегда?" Ему, кажется, и самому не улыбалось залезть в чьи-то электронные мозги. По всей видимости, он был человеком.

Тут же из не ярко освещенного угла бара появилась девушка, очень сексапильная, явно легкого поведения. Такие всегда тут околачивались, знали, где можно поймать клиента. Похоже девушка только что провела время с очередным мужчиной.

– Привет, – томно сказала девушка, подойдя очень близко к Морингу, – я свободна, хочешь провести время вдвоем?

Моринг окинул ее беглым взглядом: фигура точеная, юбочка чуть прикрывает то, место где начинаются ее длинные стройные ножки, большая округлая грудь с торчащими сосками, готовая выпрыгнуть на тебя из тесной прозрачной блузки, томный взгляд из-под пушистых ресниц – хороша красотка. В ней есть все, что полагается, чтобы всадить ей по самое нехочу. В прежние времена Моринг бы не раздумывая, сделал бы это.

– Не в настроении, красотка, отвали, – грубо сказал Моринг.