Любовь (не) делится на три

– М-да… Я почти поверил, что ты готова, – разговариваю с темным экраном. В штанах будто гиря, все аж сводит. Жалею, что пошел на поводу у настойчивой Кати.

Но и это не вся беда. В дверь начинают стучать и возбуждение превращается в проблему.

– Игорь, я знаю, что ты там! – голос Аделины, моей девушки, не предвещает ничего хорошего. – Открывай немедленно!

Вот же черт! Неужели Аделина стояла рядом и подслушивала все это время?! Прикидываю насколько вероятно, что через массивную деревянную дверь были слышны недвусмысленные фразочки «видеоконференции» с обнаженной любовницей.

Да, я собирался признаться в том, что встречаюсь с другой… Но не в такой момент! И точно не хотел спалиться на ерунде. Черт! Пинаю корзину, попавшуюся под ногу, и бумажные полотенца разлетаются по полу. Но меня вовсе не заботит это.

– Открывай! – колотит в дверь. Я редко вижу Аделину рассерженной, но если она злится… Это значит, что вечер превратится в кошмар.

Осторожно открываю замок, делая вид, что удивлен.

– Ты чего?

– Я?! В отличие от тебя пришла вымыть руки! А вот чем ты занимался?! Отвечай!

– Малышка, ты все не так поняла.

– Правда? И где она?! – влетает, чуть не сбивая меня с ног.

– Кто?

– Любовница, которая так громко стонала, что вопли были слышны даже на улице!

– Не преувеличивай. То есть, это не так. Нет никакой любовницы.

– Игорь. Не держи меня за дуру! Может быть, я выгляжу старше своих лет, но уши меня еще не подводят!

– Не надо говорить ерунду.

– А ты не делай из меня за дуру! – снова твердит. Черт…

– Ладно. Я… я смотрел видео для взрослых, – придумываю нелепую отмазку.

– Что?!

– День выдался сложным…

– Не лги! С каких пор актрисы оригинального жанра зовут по имени тех, кто смотрит данное чудо кинематографии?!

– Давай успокоимся.

– Успокоимся?! Да я – само спокойствие! – эмоционально заверяет, швыряя в меня груду бумажных полотенец, оставшихся в корзинке. – Как давно ты с ней спишь?!

– Адель…

– Повторяю вопрос, – вдруг перестает кричать, и ее глаза наполняются слезами. Мне становится так жаль девушку, что невольно тянусь к ней, чтобы обнять.

– Прости… сглупил.

– Не трогай меня! – отшатывается, будто бы от прокаженного.

Да, у меня есть другая. Но ранить Аделину, а тем более унижать ее… Не хотел.

– Извини, мне жаль. Честно не собирался причинить тебе боль, – злюсь на свою слабость. Если бы не пошел на поводу у Катерины… Тогда Аделина сейчас не рыдала бы, бросая на меня взгляды, полные ненависти.

– Все ясно. Я ухожу, – разворачивается на каблуках.

– О, дети! Вот вы где, – мой дед появляется не вовремя. Аделина мгновенно прячется за бумажным полотенцем, делая вид, что вытирает нос.

– Здравствуйте, Федор Алексеевич… Я простудилась. Вы извините, но лучше поеду домой, – шмыгает носом.

– Беречься нужно, дорогая, – дедушка смотрит на нее с нежностью. Стоит отдать должное Аделине: хорошо изображает простуду. – Ну ничего, болячка к болячке не приклеится. У меня к вам важный разговор. Так что отпущу вас, голубки, чуть позже. Встретимся за столом.

Дед скрывается в кабинке, где я только что устроил погром. Сразу бросаюсь к девушке, чтобы попросить о последней услуге. Нельзя дать ей уйти. Не сейчас.

– Прошу, останься… знаю, что поступил ужасно. Но ты же любишь мою семью, за все, что дедушка сделал для нас… для тебя. Во имя того что было между нами.

– Ты эгоистичная скотина! С чего вдруг решил ценить то, что между нами было?! – цедит сквозь зубы, так чтобы никто, кроме меня не услышал.

– Знаю. Скотина – мягко сказано. Умоляю, останься! Подыграй мне и потом сможешь вонзить в спину нож. Пожалуйста… Федор Алексеевич не выдержит новости о том, что я так поступил… Нужно подготовить его и признаться осторожно.

– Тебя вообще не волнует мое мнение на этот счет?! – злится, сжимая кулачки. – Послушай. Тебе тоже выгодно остаться. Вполне возможно, что дед скажет что-то про наследство.

Вижу, как Аделина начинает думать, нахмурив брови. Она далеко не глупа. Понимает, что потеряв меня лишится значительной части финансовой поддержки. Ее родители достаточно обеспечены, но и они в какой-то мере зависят от моего деда, как и все мы. Портить отношения с Федором Алексеевичем для нее как минимум неразумно. Но у Аделины на этот счет есть свое мнение:

– Знаешь что? Я сама себя обеспечиваю! И в вашей протекции не нуждаюсь! – вдруг выдает уже бывшая девушка и делает попытку сбежать. Но вовремя успеваю перехватить ее, чтобы прижать к стенке. Не дать возможности к отступлению. Пока мы не объявили о расставании – остаемся парой и точка. – Ты… Отпусти! – Дрожит, пугается. Смотрит большими глазами, красными от слез. Такая маленькая, хрупкая. Красивая. На мгновение жалею о том, что навсегда потеряю ее. Мы здорово сблизились за годы отношений и, отчасти именно эта близость убила нашу любовь. Если бы не вся эта ситуация… думаю, даже поцеловал бы Адель. Напоследок. Смял бы ее мягкие губы, чтобы навсегда запомнить их вкус… Странное желание, спонтанно возникшее к ней… К той, с которой все слишком ровно. Спокойно. Без огня. Но сейчас она как закипающий вулкан: позволю себя вольность и нарвусь на пощечину, точно знаю.

– Выслушай. Не торопись, – говорю как можно мягче. Но деланно спокойный тон лишь накаляет ее нервы, натягивает пружиной, которая вот-вот лопнет. Поэтому на всякий случай зажимаю ее запястья за спиной, отчего получаю возмущенный вздох и предупреждение: – Кроме рук у меня есть колени. И они очень хотят испытать на прочность твой пах! Отпусти! Иначе не ручаюсь за себя!

– Тише. Знаю, что ты достойна лучшего, чем я. Мы давно остыли друг к другу и наши отношения в любом случае не имели бы будущего. Но я прошу тебя, не оставляй меня вот так! Молю! На колени могу встать, хочешь?!

Демонстрируя покорность и серьезные намерения рискую и отпускаю ее руки. Затем становлюсь на колени. Мне плевать, что нас могут увидеть. Я здорово накосячил, а сейчас мне слишком нужна ее поддержка.

– Последний ужин, Аделина. Большего не прошу. Единственный вечер в кругу моей семьи. Так, будто бы мы все еще счастливы вместе. За это можешь попросить все что угодно. Я обещаю, что выполню любую твою просьбу. Клянусь.

3

Аделина

Игорь действительно встает передо мной на колени.

В мечтах я предполагала, что рано или поздно это случится. Но не при таких обстоятельствах! Ведь в этом положении принято доставать коробочку из кармашка, а не объявлять трагическим голосом:

– Последний ужин, Аделина. Большего не прошу. Единственный вечер в кругу моей семьи. Так, будто бы мы все еще счастливы вместе. За это можешь попросить все что угодно. Я обещаю, что выполню любую твою просьбу. Клянусь.

Думаю, его слова будут долго звенеть в ушах, напоминая этот день, не заладившийся с утра.