Ритм наших сердец

– Ты ненавидишь меня сейчас? Пожалуйста, не ненавидь меня, – прошептал Итан.

– Дурак, конечно, я тебя не ненавижу. И никогда не смогу, – ответила я и поцеловала его в лоб.

Он вздохнул с облегчением и закрыл глаза.

– В самом деле никогда?

– Нет, если только ты не станешь сумасшедшим сталкером, не убьешь мою золотую рыбку и после этого не сожжешь мой дом.

– Ммм… у тебя нет золотой рыбки, Саммер.

– Хорошо, что ты напомнил мне об этом.

– Да… Саммер? Что мы теперь будем делать? – пробормотал он.

– Купим аквариум?

– Нет, серьезно.

– Сейчас мы совершенно серьезно немного поспим. А дальше посмотрим, – пообещала я, осторожно отходя.

– Ладно… – прошептал он.

– Спи спокойно, Итан.

Я встала. Нежный лунный свет проникал в гостиную, раскрашивая комнату серебром. Приоткрыв рот, Итан тут же начал храпеть. Как всегда.

Я грустно улыбнулась и уставилась на него, размышляя, что мне теперь делать. Он потребует от меня ответа. Рано или поздно мы вернемся к этому разговору, и я очень сомневалась, что решусь сказать ему правду. Тем более я и сама не знала, какова эта правда. Кто для меня Итан? Лучший друг или парень? И кем бы я хотела его видеть? Этот вопрос сковал мне горло.

Оторвав взгляд от спящего парня, я скользнула им к кухонному столу. На нем продолжал лежать белый конверт. Билет на самолет. И пусть в сегодняшнем бедламе я совсем забыла о нем, но сейчас в моем уставшем мозгу довольно резво закрутились шестеренки. Я подошла ближе, взяла конверт и взвесила в его руке. Что там говорила мама? Что можно выбрать любую дату? Я могу лететь, когда захочу?

На дворе конец июня. На следующей неделе начнутся каникулы, а в конце июля – прослушивание. По крайней мере, так было написано на сайте Нью-Йоркского оркестра. Снова посмотрев на Итана, я осознала, что мне требуется время. Время для себя. Время без него. Пора разобраться, чего мы в действительности хотим. Сколько я себя помню, мы не расставались ни на день. Вдруг из-за такой близости мы упустили из виду то, кем являемся на самом деле. Друг без друга. Возможно, нам лучше немного отдалиться, чтобы умом понять то, что сердцем чувствовали в течение долгого времени. Или наоборот. До меня внезапно дошло, что нужно бежать отсюда. Подальше от мамы, от Итана, от повседневной жизни. Прежде чем я дам ему заслуженный ответ, мне придется научиться быть храброй. Я должна это Итану. И себе самой.

Мои пальцы слегка дрожали, когда я вытащила из кармана мобильный и набрала номер. Раздался первый гудок. Второй. Третий. Как раз в тот момент, когда я подумала, что вот-вот включится автоответчик, в трубке щелкнуло, и прозвучал знакомый голос:

– Сэм-Сэм, как приятно тебя слышать. Что я могу сделать для тебя?

– Прибраться в квартире. Я еду в Нью-Йорк и не желаю видеть девчачьи трусики на кухонном столе, ясно?

5

– Ты уверена, что хочешь этого?

– Да.

На самом деле нет, но отступать было уже поздно. Мы с Итаном стояли у выхода на посадку, когда объявили мой рейс.

– Ты не обязана этого делать.

Он не коснулся меня, просто спрятал руки в карманы и с напряженным выражением лица уставился на улицу.

– Знаю, – отозвалась я, наблюдая, как мимо нас один за другим проносятся самолеты.

Со времени инцидента на прошлой неделе напряженная тишина между нами стала почти нормой. Никто из нас не осмеливался смотреть другому в глаза. Мы кружили друг вокруг друга, словно два неловких пингвина, но все равно топтались на месте.

Снова объявили мой рейс, отчего мы оба вздрогнули.

– Итак… – начал он, переступая с ноги на ногу.

– Да… – произнесла я, повторяя его движение. Боже, из нас получились бы два отличных пингвина.

Итан вздохнул и провел рукой по волосам. Потом повернулся ко мне и устало улыбнулся. Под его глазами залегли тени. Они не исчезли после прошедшей ночи, и мы оба знали, что в этом виноват не алкоголь.

– Хорошо, Саммер, – тихо сказал он и, прежде чем я успела продолжить, заключил меня в крепкие объятия и зарылся носом в изгиб моей шеи. – Я приеду к тебе в гости. Обещаю, – прошептал он.

Некоторое время я колебалась, но потом закрыла глаза и сжала его в объятиях так крепко, как только могла.

– Буду с нетерпением ждать этого, – прошептала я в ответ, чувствуя, как дрожат руки Итана у меня на спине.

– Прости, – проговорил он, отстранился от меня и исчез в толпе.

Я неподвижно уставилась ему вслед, ощущая себя самым отвратительным человеком во всем мире.

– И ты меня прости, – прошептала я, – за все.

Потом медленно добрела до очереди на рейс до Нью-Йорка и протянула посадочный талон довольно задерганной стюардессе. Она лишь торопливо махнула мне рукой. Пока я проходила по телескопическому трапу в самолет, слушала, как каблуки моих туфель стучат в такт ударам сердца. Когда искала свое место – как шелестят моя юбка до колен и простая белая блузка. В салоне уже скопилось столько народу, что, казалось, он вскоре лопнет по швам. К счастью, я забронировала билет в первый класс.

Полет займет почти пять часов, и я испытаю истинное удовольствие, когда наконец выберусь из этого тесного, шумного жестяного ящика. Хотя я и не особо боюсь летать, но от давления на уши у меня немного кружится голова, и я на несколько часов остаюсь дезориентированной. Увы, мои слуховые проходы самые настоящие стервозные недотроги.

Сложная девушка со сложными чувствами и сложными ушами.

Наконец я нашла свое место. Здесь, в первом классе, имелось всего два кресла в ряду, и у прохода уже кто-то сидел. Судя по всему, это был парень, но я не сумела разглядеть его лицо под кепкой и черным капюшоном над ней. Просто гигантские наушники почти герметично закрывали его голову. И, к сожалению, он так раскинул свои длинные ноги, что мне пришлось бы перелезть через него, чтобы занять свое место.

– Извините, – сказала я, – вы не позволите мне пройти?

Парень даже не пошевелился, и когда я попыталась заглянуть ему в лицо, увидела, что он еще и в темных очках, так что из-под кепки выглядывал только бледный подбородок. Что это? Подражание «Людям в черном»? Или он боится, что будет блестеть на солнце? Меня бы это не беспокоило, пропусти он меня.

– Мне нужно пройти, – произнесла я громче, но на самом деле можно было не тратить слова. Музыка в его наушниках звучала так громко, что, скорее всего, он уже давно потерял слух.

– Извините, мисс, мы скоро взлетаем. Пожалуйста, присядьте и пристегнитесь, – попросила стюардесса, глядя на меня так, будто я сорвала план полета.

– Конечно, – согласилась я, делая шаг к молодому человеку и похлопывая его по плечу. Он наконец отреагировал, вяло повернув голову в мою сторону. – Мне. Нужно. Пройти! – громко проговорила я, указывая на его ноги.

На секунду показалось, что я заметила черную бровь, которая насмешливо приподнялась, прежде чем парень медленно притянул к себе ноги. Я фыркнула и поспешно протиснулась мимо него. При этом за что-то зацепилась каблуком туфли, потеряла равновесие и ударилась плечом о его грудь. Молниеносно обвив руками мою талию, он поймал меня и поддержал, пока я хватала ртом воздух.

– Вам действительно нужно пристегнуться, мисс, – нетерпеливо прошипела стюардесса.

Я зло покосилась сначала на нее, потом на парня, который с явным удовольствием давился смехом. Высокомерная задница. Неловко плюхнувшись на свое сиденье, я запихнула под него сумочку и пристегнулась. Полет еще не начался, а я уже начала нервничать.