Куадро. Часть 1

– Это вы так считаете? Это невыносимо! Я сам лично испытал это на себе, и знаю, о чем говорю.

– Нет, вы не знаете. Ваш разум слишком слаб, чтобы понять это.

– Мне нравится в этой картине, – сменил я тему, смотря на живопись Сальвадора Дали, – то, что участок скалистого берега на пейзаже похож на вас, такой же незаметный и на первый взгляд не бросается в глаза, но он очень опасен.

– Да, вы правы, мистер Клаус. Это время – моя жизнь, – смотря на картину, старик замолчал ненадолго, потом продолжил, – Мы скоро увидимся, – посмотрел он на меня своим сухим взглядом.– Вы увидите, как я умру, но моя смерть будет началом новой жизни.

После его слов, которые коснулись всего моего естества, я невольно погрузился в пейзаж, на который так пристально смотрел.

«Моя смерть будет началом новой жизни», – его слова не давали мне покоя. Они повторялись раз за разом, будто пытались просверлить мне мозг.

Наблюдая за часами, которые свисали с сухой ветки, можно было увидеть движение стрелок. Секундная стрелка начала движение в обратную сторону, минутная – по часовой, а часовая – за секундной. Не прошло и минуты, как неожиданно появилась девушка в желтом платье. Свое лицо девушка не показывала, закрываясь длинными пышными волосами. Взяла часы, которые висели на ветке, и, положив их себе на предплечье, отправилась в неизвестном направлении. Наблюдая за ней, я не мог оторвать свой взор. Девушка скорым шагом вошла в дом, который находился неподалёку. Домик похож был на огромный старомодный настольный будильник с римским циферблатом. Дверь в домике была открыта. Я принял решение пойти за девушкой. Шум прибоя и пение птиц украшали общую картину, что придавало ей особый авторский почерк. Подойдя, я обратил внимание на время, которое показывал этот огромный будильник. Было около пяти.

Подходя все ближе, я начал слышать голоса. А точнее голос, скорее всего той девушки, которая находилась в этом доме. Подойдя к двери, я попытался открыть её, но дверь была заперта.

– Прошу вас не входите!

– Вы меня простите, но я хочу пить. Здесь очень жарко, – не знал я, что ответить.

– На берегу есть кувшин, там пейте, – недолго думая, ответил женский голос.

– А еще… я ищу… одного человека, его зовут Гачрок, – продолжая разговор, добавил также не думая.

– Я не знаю этого человека, – не замедлила она с ответом.– И отойдите от дома. Кувшин на берегу.

– Хорошо, хорошо, я отхожу, но для меня еще важно знать, с кем я разговариваю. Как вас зовут?

Девушка слегка замялась, а потом ответила:

– Килла. А теперь, очень прошу вас, уходите, кувшин на берегу.

– А вы не хотите знать, с кем вы разговариваете? – продолжил я, сам не понимая почему.

– Посмотрите на часы.

– Без двух минут, – посмотрел я, отойдя немного дальше.

– Если вы не отойдете к берегу за две минуты, то пожалеете, что родились.

– Пожалею, о чем? – хотел я потянуть ещё разговор.

– У вас 30 секунд, 29, 28… – отсчитывала девушка.

– Все, я ухожу, – развернулся я и направился к берегу, периодически посматривая назад в надежде, что девушка выйдет.

Голос девушки еще звучал, но все тише и тише… И когда он совсем смолк, сделалась абсолютная тишина: не слышно было шума прибоя, ветер и птицы умолкли. И вдруг начал прорезаться тонкий писк, который все увеличивался, а с писком усиливался ветер, он был все громче и громче, на берегу начали появляться небольшие волны, которые становились все больше и больше по мере усиления звука. Когда шум крайне усилился, образовалась буря. Я ухватился за ветку небольшого сухого дерева и держался за нее, но это меня не спасло, так как звук был крайне болезненный для моих ушей. Я убрал руки, которые держали меня, и закрыл ими свои уши. Ветер подхватил меня и начал уносить к скалистому берегу, о который с большой силой разбивались высокие волны. Закрывая руками уши, я летел на эти скалы. Понимая, что сейчас разобьюсь, я закрыл глаза и сильно закричал.

Вскочив с кровати и упав на твердый пол, я ещё долго переворачивался с боку на бок, ощущая невыносимую боль в моей несчастной голове. Не знаю, как долго я так валялся, но это мне запомнилось на всю жизнь. Немного придя в себя, я встал и подошел к зеркалу. Рассматривая свое потрепанное лицо, я понимал, что так жить нельзя. Медленно стекавшие капли крови с моих ушей испачкали весь мой домашний халат, и мне снова пришлось менять его. Очередной мой сон опять потрепал меня и ещё раз напомнил о том, что выспаться я смогу только на том свете. Приведя себя в порядок, что было крайне сложно, учитывая сильную боль в ушах и в голове, я снова по сложившейся традиции подошел к окну. Поправляя тампоны в ушах, я любовался рассветом. Это были лучшие минуты в моей мерзкой и глупой жизни. Лучи солнца медленно освещали сгустившийся в моей душе мрак. Начинал я обычно своей день только после того, как солнце выйдет из—за горизонта. Для меня это был знак, что все будет хорошо. Будет все хорошо.

Одевшись, я вышел из своей квартиры и направился по ступенькам вниз. Не могу точно сказать, до какого этажа я добрался, но знаю точно, что из подъезда я так и не вышел…

Глава II

Доктор

Время, проведенное на больничной койке, меня особо не порадовало, но дало возможность немного отдохнуть. Почти сутки я находился без сознания. Открыв глаза, я увидел люстру, одиноко свисавшую с потолка. Сильная головная боль не давала мне возможности осмотреться, чтобы понять, где я нахожусь. Пересилив себя, я все—таки повернул голову и увидел незнакомого человека в белом халате.

– Доброе утро, мистер Клаус, – приятный и добрый голос нарушил комнатную тишину.

– Что вы сказали? – захотел я убедиться в том, что мне не послышалось.

– Я сказал вам доброе утро, Роман Александрович, – улыбаясь, повторил доктор.– Все в порядке, вы какое—то время будете плохо слышать, но вскоре все наладится, мы вам необходимые препараты прописали, – положив на тумбочку листок бумаги, он продолжил:– Здесь список медикаментов, которые нужно вам приобрести.

– А что со мной случилось, как я здесь оказался? – тихо спросил я.– И почему у меня так болит голова?

– Вы, Роман Александрович, вчера утром потеряли сознание, скорее всего от переутомления, так нам сказала ваша жена. А вот что у вас с ушами случилось, мы еще не знаем, хотели бы вас послушать, если вам нетяжело.

– Она не моя жена, она моя девушка, – исправил я врача после минуты молчания.– Не знаю, возможно, действительно от переутомления, – повернулся я в сторону окна, вспоминая, что случилось.– Ах, да, что—то вспомнил, – повернулся я снова к доктору.– Утром рано я проснулся и увидел на руках кровь, после того как провел руками по ушам, потом что—то почувствовал, какой—то зуд у висков. Потом, наверное, я потерял сознание, – глядя в глаза доктору, говорил Рома.

Не успел я закончить мысль, как в палату вошли мои родители.

– Мой сыночек, – со слезами на глазах, подбегая к койке, вскрикнула мать, – что случилось, мой мальчик? Нам позвонила Марина и сказала, что ты в больнице, – обнимая, продолжала она.– Кстати, где она? – оборачиваясь, спросила мама.

– Не знаю, я проснулся, ее не видел.

– Она сейчас на операции, – ответил доктор.

– А какая это больница? – спросил Рома доктора.

– 16—я клиническая.

– Ах, ну да, здесь же Марина работает, – вспомнил я.

– Она очень способный ассистент, возможно, вскоре она станет хирургом.

– Спасибо, доктор, – поблагодарил я.– И мам, не переживай за меня, я в порядке. Это от переутомления говорит врач, поэтому все наладится.

Отец мой не был особо общительным человеком. Из него сложно было вытянуть слово, но в тот момент, видно, он действительно за меня переживал, так как старался выжать из доктора максимальное количество информации. Пока мама говорила со мной, отец беседовал с доктором.

– Я тебя сколько раз просила, чтобы ты меньше работал и больше отдыхал. А ты меня не слушаешь, – тревожно говорила мать.

– Мам, я стараюсь отдыхать, просто, по—видимому, я еще не научился. Все будет в порядке.

– Здравствуй, сынок, – сказал отец после того, как мать немного освободила сына от своих объятий.

– Привет, пап.

– Доктор сказал, что это от давления у тебя могли быть кровотечения в ушах и обморок, – подошел он ближе.