Угрюмое гостеприимство Петербурга

– О, я, право, не знаю, – смутилась Мария, – пожалуй, каковы бы ни были эти чувства, ей, вероятно, было бы лестно то обстоятельство, что ей посвящают стихи.

– О, Мария Михайловна, в таком случае позвольте и мне посвятить вам стихотворение! – воскликнул Дмитрий. – У меня как раз родился один экспромт:

Мария, вы – земная суть,
Обворожительны и хороши собою.
И я мечтаю, что когда-нибудь
Вас назову своей сестрою.

Воронцов достиг желанного эффекта: Мария покраснела, Константин помрачнел, а Софья перестала обмахивать себя веером и пораженно посмотрела на новоявленного поэта. И лишь Анна Юрьевна сохранила прежнюю спокойную улыбку и произнесла:

– Дмитрий Григорьевич, а ведь и вы, оказывается, тайный поэт! Я уверена, что мои дочери с детства относились к вам как к брату и принимали вас в семье как близкого родственника.

– Поэзия, Анна Юрьевна, – удел всякого молодого повесы, – заявил Константин, – а потому нет ничего удивительного в том, что юноша двадцати лет или немного более сочиняет стихи.

– А мне всегда казалось удивительным, что молодые люди становятся поэтами, – возразила княгиня Ланевская.

– Они становятся ими, когда влюбляются, – сказал Дмитрий.

– А вы согласны с этим, Константин Васильевич? – произнесла Софья, с интересом посмотрев на Болдинского.

– О, бесспорная истина, – ответил тот.

– Так, стало быть, вы влюблены, – заключила Софья.

– Пожалуй, так, – согласился Константин, слегка смущенный.

– И вы, Дмитрий Григорьевич? – спросила Софья.

– До безумия, – бойко ответил Воронцов, ослепительно улыбаясь.

– Но вы конечно же не скажете о ней? – едко сказала Софья.

– Не вижу причин делать из этого тайну, – беззаботно ответил Дмитрий.

– Вы уже объяснились с нею? – поинтересовалась Софья.

– Готов сделать это немедленно! – воскликнул молодой граф, вставая с места.

– В таком случае вам следует сперва ее найти, – строго сказала княжна, вставая в ответ. – Прошу меня извинить, я вынуждена вас оставить.

И она легкой походкой вышла из гостиной. Мария сделала гостям реверанс и последовала за ней.

– Ах, господа, быть может, чаю? – предложила Анна Юрьевна.

– Прошу не гневаться, сударыня, я обещал увидеться с братом, – ответил Константин, – очень рад был сегодня видеть вас.

– И мы всегда вам рады, Константин Васильевич, – улыбнулась княгиня, – вы желанный гость в нашем доме.

– Покорнейше благодарю, – поклонился Болдинский, – имею честь.

И вышел. В комнате остались только Дмитрий и Анна Юрьевна.

– Как много изменилось в Петербурге, – заметил Воронцов.

– Вы правы, Дмитрий Григорьевич, – согласилась княгиня, – пока вас не было, здесь все переменилось.

– И как преобразилась ваша дочь, – сказал Дмитрий.

– Софья повзрослела, это правда, – кивнула Анна Юрьевна.

– Я хотел с вами обсудить…

– Надеюсь, не любовные дела, – улыбнулась княгиня.

– Нет-нет, – уверил ее Дмитрий, хоть именно об них и собирался говорить.

И они провели час, беседуя об общих знакомых, о городских сплетнях, о балах – словом, обо всяких глупостях; и за время их разговора ни слова более не сказано было о княжне.

Глава 8

Меж двух сердец пылающих третье разрывалось

Всегда с любовью жизнь в противоречье.

    Уильям Шекспир

Софья быстрыми шагами направилась в свою спальню, и, оказавшись там одна, она опустилась на кровать, закрыла лицо руками и горько заплакала.

Как, как могла она оставить, забыть свою любовь к Дмитрию? Как он обворожителен, умен! Как храбр и отважен! О почему, почему она придавала какое-то значение словам и уговорам? Как могла она подумать, что Дмитрий, Митя, за которого она всегда мечтала выйти, забыл ее в Париже, разлюбил?

Дура! Как она могла?

Вот он вернулся, страстный и влюбленный. Такой же, как и раньше. Нет! – в сто раз лучше. И он по-прежнему в нее влюблен: сомнений быть не может.

А Константин? Ведь и он в нее влюблен, это видно.

Он красивый молодой человек. Воспитан, обходителен, умен. Застенчив, робок, но прекрасный человек. Он мог бы всю жизнь свою любить ее одну, и ей одной всю жизнь он был бы верен. Но ведь она же, Софья, она его не любит! Она всегда любила одного Дмитрия.

Ах, зачем, зачем Дмитрий тогда уехал? И почему же, почему он не писал? Ну почему он хоть раз в неделю, раз в две недели не мог напомнить о себе? Быть может, он ее не вспоминал? Нет, это невозможно! Как он теперь смотрит на нее, как он глядит, как говорит о ней!

Но Константин, как был он обходителен, какое ей внимание уделял. Как часто к ней с визитом приезжал. Как постоянно он на танцы приглашал. Все слишком далеко зашло. Перед балом в день рождения он пригласил ее на вальс. Она ведь ожидала предложения. Она хотела, чтобы он просил ее руки! И она уж готова была себя ему отдать! Но вот вернулся Дмитрий, и она не решилась танцевать с ним вальс. Она хотела быть женою Константина, ведь за полгода он почти ее пленил. Неужели она его полюбила?

Вошла Мария.

– Сонечка, родная, о чем же ты так горько плачешь?

– О любви! – рыдала Софья.