Оценить:
 Рейтинг: 3.5

Угрюмое гостеприимство Петербурга

<< 1 2 3 4 5 6 ... 19 >>
На страницу:
2 из 19
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Князь Шаховской Алексей Иванович, корнет. Сын Ивана Леонтьевича.

Турчанинов Павел Петрович, генерал-лейтенант. Герой войны 1812 года. Друг Ивана Леонтьевича Шаховского и Андрея Петровича Суздальского.

Турчанинов Аркадий Павлович, сын Павла Петровича Турчанинова. Полковник. Товарищ Петра Андреевича Суздальского.

Шульц Генрих Карлович, политик, служит в Министерстве финансов.

Князь Голицын Сергей Михайлович, московский дворянин.

Витовский Осип Петрович, лейб-гвардии полковник. Командир Павлоградского гусарского полка.

Сумароков Семен Кириллович, полковник Третьего отделения Тайной полиции.

Полковник Встовский, в подчинении у Шаховского.

Лорд Уолтер Джон Редсворд, герцог Глостер.

Леди Редсворд, его супруга, герцогиня Глостер.

Маркиз Ричард Уолтер Редсворд, их сын, повеса двадцати двух лет.

Отец Кирилл, священник.

Аркадий, слуга у Воронцовых.

Гаврила, слуга у Демидовых.

Валентин, дворецкий у Суздальских.

Лука, лакей у Суздальских.

Порфирий, дворецкий у Ланевских.

Людмила, горничная у Ланевских.

Шульц Герман Модестович, еврей. Друг Петра Андреевича.

Шульц Берта Модестовна, его сестра.

Шульц Сара Абрамовна, их мать.

Часть первая

Глава 1

Прибытие в столицу

Люблю тебя, Петра творенье!

Люблю твой строгий, стройный вид,

Невы державное теченье,

Береговой ее гранит.

    А.С. Пушкин

Угрюмый и мрачный, холодный и гостеприимный, град ветров и дождей, оплот моряков и художников, родина поэтов и императоров, город величественный и статный – таким предстал Санкт-Петербург перед молодым маркизом Ричардом Редсвордом.

Парижское лето 1837 года принесло ему знакомство с двадцатилетним повесой Дмитрием Григорьевичем Воронцовым, единственным наследником несметного состояния его дяди, графа Владимира Дмитриевича Воронцова.

Два молодых человека обнаружили свое парижское знакомство особенно приятным, во-первых, потому, что оба терпеть не могли Францию и все французское, а во-вторых, потому, что Дмитрий, хоть и владел в совершенстве диалектом Вольтера, предпочитал изъясняться на языке Уолтера Скотта, тогда как Ричард, чей отец в свое время был британским послом в России (и мать тоже знала русский язык), предпочитал Жуковского и Пушкина творчеству грассирующих поэтов.

Когда пребывание в «столице пошлости» сделалось для обоих джентльменов невыносимым, а случилось это в августе, они сделали то, что делает всякий молодой человек, нашедший себе лучшего друга, а именно – пригласили в гости один другого.

Поскольку Ричард лишь недавно покинул свой родной остров, тогда как Дмитрий обещал дяде вернуться домой к сентябрю, решено было поехать в Санкт-Петербург.

Карета, в которой молодые люди совершали путешествие, выехала на Невский проспект и помчалась с востока на запад – по направлению к Малой Морской улице, где жил граф Воронцов. В окнах кареты мелькали постоялые дворы, витрины магазинов и парадные клубов, господа в легких плащах нараспашку и с зонтами, шедшие по тротуарам, и хмурое небо над городом – все это напоминало Ричарду родную его сердцу Пикадилли.

– Останови, останови карету, – попросил Ричард.

– Стой! – скомандовал Дмитрий извозчику.

Ричард вышел на мостовую и огляделся: да, было в Невском проспекте что-то от Пикадилли, но солнце, раскаленное вечернее солнце, нанизанное на устремленную к небесам адмиралтейскую иглу, придавало столице России облик града царей, великой колыбели Европы.

Редсворд завороженно смотрел на запад, забыв обо всем на свете, и затаив дыхание наблюдал, как солнце, которое никогда не заходит над Британской империей, покорно кланяется Невскому проспекту. Ричард, забывший, как уже было сказано, обо всем, забыл также и о весьма полезном для человека свойстве – привычке дышать. Как следствие, он почувствовал нехватку воздуха и жадно вдохнул аромат Петербурга, который сильно отдавал французскими духами. Но запах этих духов, хоть они и были французскими, показался молодому джентльмену очаровательным, в чем не было ничего удивительного, ведь исходил он от девушки – нет: ангела, богини! Что была Афродита в сравнении с этим небесным созданием, венцом Творенья, Совершенством!

– Beauty![1 - Красавица! (англ.)] – вырвалось невольно у Ричарда.

Барышня смущенно посмотрела на него, снисходительно улыбнулась и скрылась за дверью какого-то магазина.

Молодой маркиз смутился, покраснел, почувствовал себя ослом и вернулся в карету.

– Ну что, beauty, поехали домой? – спросил Дмитрий.

Ричард кивнул, пытаясь перевести дух.

– Трогай! – скомандовал Воронцов извозчику.

Молодые люди поднялись на крыльцо и постучали в двойные дубовые двери, которые отворил Аркадий, презанятный старик в темно-синей ливрее екатерининской поры. Он провел обоих джентльменов по белой мраморной лестнице в гостиную, где в креслах сидели два уже немолодых господина и развлекали себя разговорами о политике и игрой в шахматы.

Один был граф Владимир Дмитриевич Воронцов. Несмотря на преклонный возраст, это был сильный мужчина, коренастый, с широкими скулами, дородным носом и массивным лбом, на который падали темные, с проседью волосы. Когда граф увидел двоих молодых людей, он принял вид задумчивый и слегка удивленный, но вид этот быстро сменился ласковой улыбкой, выплывшей из-под пышных его усов.

Встав с кресла, Владимир Дмитриевич обнял племянника, а затем повернулся к Ричарду.

– Дядя, это мой друг маркиз Ричард Уолтер Редсворд. Рик, это мой дядя, граф Владимир Дмитриевич Воронцов.

Граф улыбнулся и протянул гостю крепкую руку, которая немедленно получила крепкое пожатие.

<< 1 2 3 4 5 6 ... 19 >>
На страницу:
2 из 19

Другие аудиокниги автора Степан Алексеевич Суздальцев