Ритм – слово,
Нота – небо.
Тает олово в пламени зова.
Снова, снова,
Ввысь по берегу
Рвутся волны Нептуна седого.
Ты стоишь между горизонтами,
И глаза твои ноты листают.
Ритм, ритм и тучи тают
Нота, тембр и рвутся аорты,
И закаты,
И рассветы,
И туманы, и сны безумные.
Где ты? Где ты?
Где-то, где-то
В одиночестве полнолунном.
Только там удалось написать в пустоте
Этот путь между адом и раем,
Воздаю же, бессмертный, хвалу я тебе…
Голос твой никогда не растает.
Дорога к Богу
Быть может я найду дорогу к Богу,
Перелистнув последнюю страницу.
Мне золотая тень единорога
С синайскими скрижалями приснится.
Там, где трепещут листья откровений,
Насытив снами тёмный переулок,
И плачет небо радугой осенней,
Блестящей в отражении бесшумном,
Я слышал зов с неведомой тревогой,
Который вел меня в тумане к небу,
И шёл по следу за единорогом,
Что может был, а может быть и не был.
Одновременно с тем листал я вехи:
Там зло, там боль, а тут наряды с ядом.
Там всё сияло безупречным светом,
А тут гремело неизбежным адом.
Не успевая приструнить в галопе,
Свои мечты, что рвали парадигмы,
Я рвался в быль бездумно, не по нотам,
Скорее по клише чужой харизмы.
И вот настал мой праздник многолетия,
Привычный и утративший так много
Того, что было выращено прежде,
А после растерялось по дороге.
И стало для меня неоспоримо,
Что наступило время для свершения.
Взмахнул единорог янтарной гривой
И дал мне хлеб с вином для воскресения.
Доброе осеннее утро
Поток дождя так ловок, знаешь?
Он разметал остатки чая
со дна, к утру уснувшей, кружки,
разлив мой чай на все подушки.
Затем глумливо, без приличия,
сыграл листвой, к окну прилипшей.
Всю разбросал её. Спросонья,
укрыв ей древний подоконник.
Я бился с ним рукой дрожащей,
давил фрамугою скрипящей,
борясь, с потоком мегалитров!
И победил, в неравной битве.
Взбодрившись этакой зарядкой,
смывал я море с пола тряпкой.
Как вдруг несётся подо мною
листва стихов шеренгой стройной.
Блистают бриги парусами,
матросы ловко по бизани,
стремятся ввысь, круша сознание,
лениво-сонного создания.
Они же рвутся к горизонту.
А я, дождя листая ноты,
пытаюсь выстрадать спасение
промокшему стихотворению.
Но тщетно. Хлопнув парусами
уходят бриги со стихами,
а дождь смывает, улыбаясь,
всё, что от строк моих осталось.
Ну что ж. И Бог с тобой, стихия.
Найду когда-нибудь стихи я,
хоть и промокла вся квартира,