Танцуя в небе на рассвете,
Рифмуя строки под луной.
Она была совсем другой,
Не той, о ком поют закаты,
Скрывая ноты без возврата,
Навеки пряча голос мой.
Она была совсем другой,
Не той, о ком скучает утро,
Раскрасив мир листвою мудрой,
И нежно шелестя весной.
Она была совсем другой,
И стала той, что подарила
Секрет любви неутолимой,
Оставшись навсегда со мной.
Берег
Кедры в недрах синей тени,
На рассвете новой жизни,
Сплетены листвой хедеры*,
Той, что память бережёт.
Соловьём звенит знаменье,
Перелистывая книгу,
Древних песен побережья,
Под мотив кедровых нот.
В переплёте этой книги,
Судьбы, грёзы, плач, улыбки
Колют память будто иглы
Звонкой ноты на листе.
И уводит вместе с ними
Нас с тобой в тумане зыбком
В край далёкий, где мы были
Лишь этюдом на холсте.
Там сплетались словно нити
Неизвестные дороги
Между сказками и былью,
Между небом и землёй.
Исчезали грусть и слёзы,
И печали, и тревоги,
Обняло лозою грёзы.
Ты со мной, а я с тобой.
Как же вспоминать отрадно,
Как у моря мы листали
Нашу книгу как награду,
Ярких нот без полумер.
А теперь над диким лесом
Вечер ветром пыль сметает,
Тихо память разжигая
Среди кедров и хедер.
* – хедера – вьюн такой красивый
Звенела в белом поле колокольня
Звенела в белом поле колокольня,
Блистая меж позёмкой и луной,
И освящая землю на раздолье,
Молитвою красивой и простой.
Звенела, разгоняя мрак сомнений,
И усмиряя суету сует,
Неся взамен беды, благословение,
Как верный и единственный ответ.
И рассветало небо на востоке,
Сметая искушения и грехи,
И на заре свободной, вольноокой
Писало утро белые стихи.
И я, проснувшись, распахнув глазищи,
Умывши своё древнее лицо,
С улыбкой полетел дорогой вещей,
К сиянию церковных голосов.
Открытою душой вкусив раздолье,
Хмельным рассветом утерев слезу,
Летел, смеясь над белоснежным морем
К началу, или может быть к концу?
Страдания, печали оставались,
А небо принимало лишь меня
И ярким тоном церковь отзывалась,
Благою вестью утренней звеня.
Очерк о весеннем бормотании
Я бормочу весной в ночи,
Что наши чувства горячи,
Что ты украла мой покой,
И захватила разум мой.
Что я любил свободу дня,
Пока не повстречал тебя.
И потеряв рассудок свой,
От неземной любви твоей,