Во имя порядка: на заре новой эры

Взяв бутылку от которой «упорхнули» пылинки, и мясо, завёрнутое в ткань, я поднимаюсь прочь из этого тёмного промёрзлого места, и какое счастье, что всё нужное лежало прямо тут и не нужно лезть за этим далеко.

Поднявшись, снова чувствую морской запах, мне в лицо забил неприятный ветер, и я бы с радостью скрылся в Храме и приступил к своей любимой работе, но нет, мне ещё нужно вытащить сети с рыбой. Действительно, я ведь какой-то рыбак… но с другой стороны оставаться в Арке, где балом правит Арантеаль с его одержимостью циклом, и наплевавшим на всё остальное – ещё хуже. Как можно верить в какой-то конец света, очищение и прочую чушь, когда он может подтвердить это только своими видениями? Он даже не заметит, как город приступом возьмут орды нежити, ибо будет сидеть и размышлять над циклами. Что ж, это одна из причин почему я и многие другие оказались здесь – банальное недопонимание и конфликт интересов… тогда ещё никто не знал к чему может привести обычная ссора между великим магистром и одним из непримечательных хранителей.

Но об этом потом, сейчас я должен достать сети, крепление которых тут – на берегу. Оставив вино и мясо у столб рядом с большой сумкой, которую я принёс сюда, лёгким шагом я подхожу к большому камню – в пол моего роста, который обмотан крепкими путами, тянущимися далеко в море. Крепко обхватив их руками, я тяну – море и вес не позволяют мне сделать эту процедуру быстро, но всё же, движение за движениям я подтягиваю к себе грузный улов и вижу, что на берегу оказываются сети, только на треть заполненные рыбой. То, чего должно хватить на тридцать килограмм, еле-еле заполнилось на десятку.

– Что ж, смерть от голода и переохлаждения не такая глупая, как от безумных увлечений и грёз великого магистра, – усмехнулся я, с горечью понимая, в каком положении сейчас находится Арк и чувствуя боль у сердца за то, что многим жителям придётся пострадать за его глупость не даёт мне покоя.

Я сам родом из этого прекрасного города, двадцать лет жил в нём и видел, как местность вокруг него превращается в кошмар, а Святому ордену, созданному в стародавние времена по заветам Мальфаса[5] для защиты Эндерала, дела не было до этого – они только сдавали позицию за позицией. Потом пять лет прослуживший в статусе хранителя первого сигила и главы корпуса соглядатаев я понял, что и в самом ордене дела обстоят не лучше – он медленно приходил в упадок, а деятельность соглядатаев никому не нужна. Конечно, лучше ведь ударяться в молитвы и махать мечами, да пускать молнии и огненные шары, но вот на «скрытые глаза» всем плевать, они же на так сильно прославляют Орден[6].

– Идиот, несчастный идиот, – подумал я об Арантеале, который прибыл сюда два года назад и решил всё взять в свои руки, но от этого всё стало только хуже.

Медленно погружаясь в раздумья, присаживаюсь на камень, уставляя взгляд глубоко в море. Нефритово-холодными очами я исследую дали, чувствуя некую заворожённость от волнений воды, но всё же я вернулся к воспоминаниям.

«Ты – глупец и всех вас ждёт смерть, если не одумаетесь!» – именно с этих слов и так началось то, о чём никто не мог помыслить или предположить, что выбилось из общей колеи событий и стало неожиданным… речь идёт о расколе.

Сначала мы все встретили возвращение великого магистра с радостью, несмотря на то, что он привёл с собой неримских магов… предателей, восстававших ранее против божественного порядка. Да, это породило скепсис, подозрения и лёгкий ступор, но всё же мы чаяли большие надежды, связанные с его возвращением, но совсем скоро стало понятно, что он принёс с собой не только горькие новости, но и заразился какой-то формой безумия, навязчивое состояние о каком-то цикле пленило его рассудок, и он не мог думать не о чём другом.

Его рассказ о гибели Рождённых Светом, живых богах, что правили нами тысячелетия, которым мы воздавали хвалу в молитве, вызвал волну горя в наших рядах, но не сломил нас. Я до сих пор по ночам слышу фантомные рыдания хранителей и гневливые речи неверия, которыми заполнялись залы Храма Солнца, от новости о том, что те, кому мы служили тысячелетия, те, кто были богами и обладали бесконечным могуществом – пали от руки воплощённой тьмы. Но это ли самое трудное? Мы пережили боль утраты наших кумиров, отметили отход их в мир иной почитанием, но беды не ходят по одной. Теалор Арантеаль стал каким-то отчуждённым… возможно года заключения на него так повлияли, а возможно частое общение с неримскими магами сделало его безумным. Вскоре мы узнали о цикле и поняли, что великого магистра перестало волновать что-то кроме него и как его остановить… людей грабили бандиты, дикие маги выжигали торговцев и мирных жителей, грабители совершали налёты на фермы и разоряли их, большая часть контента погрузилась в хаос. Эндерал медленно превращается в гниющий ад, но великому магистру дела не было до этого. А я? Я умолял отправить в Нерим, на другой континент, соглядатаев, так как Арантеаль рассказал нам, что там теперь поднимает голову лютый безбожник, который люто ненавидит Орден и убивает священников, но идущая гражданская война не даст ему быстро получить власть. Я говорил ему, что рано или поздно он пойдёт на нас войной, когда объединит свою страну, что «сокрушённый и уничтоженный оплот теократии» станет триумфом неримской армии. Но меня не услышали. Решили, что сначала они разберутся с циклом, а потом подумают о войне. А как же! Посмотрел бы я не его физиономию, когда корабли Нерима штурмом возьмут порт, а он даже не удосужился проверить состояние городской артиллерии.

И что в итоге? Магистр ордена, запятнанный непонятными грёзами, расхлёбанная армия Арка, бунты, бандитизм, грабежи и разбои, всюду плодящееся беззаконие, растущие как на дрожжах секты, орды мертвецов, да ещё и Красное безумие – со всем этим мы должны были бороться, но даже руки не подняли. Континент, которому ведома лишь война, и его руководство, не желающее с этим ничего не делать.

И в последствии у одного из хранителей не выдержали нервы, лопнуло терпение. Постоянные отказы в операциях, вечное полумолчание, недоверие и помрачённость рассудком – всё это добило Флава Велисария «Светлого». Один из верных последователей Ордена открыто высказал Арантеалю недоверия, назвал его глупцом и призвал дать ему возможность зачистить хотя бы Солнечный берег от бандитов и нежити, чтобы обеспечить спокойствие населения и стабильность. Но последовал отказ. Я помню, как в Обители прозвучало обвинение и скандал, как Велисарий обвесил Арантеаля «любезностями»… там были и неримские маги, следившие за этим – старик Огневспых, Лишари Пегаст и Юслан Ша’Рим – чернокожий южанин. Но казалось, что седому, таинственной неримке и странному южанину не было до этого дела. В конце концов Велисарий собрал всех, кто был не согласен, кому было не безразлично до судьбы Эндерала и покинул Храм и орден, навечно став для наших братьев и сестёр врагами. Пошёл и я вместе с десятком хранителей. Арантеаль может и неплохой воин, но умирать под руководством бездейственного магистра, который медленно теряет связь с действительностью, я не собираюсь. Лучше тут морозить мягкое место и разрабатывать планы по устранению проблем, чем выполнять лишённые здравого смысла приказы и гоняться за иллюзиями.

Велисарий привёл нас сюда – на далёкий забытый остров, куда не дотянется рука ордена и где можно спокойно строить планы.

Нас называют предателями, клятвопреступниками, сепаратистами, радикалами или мятежниками – мне до этого нет дела. Главное – спасти Арк и Эндерал, но в условиях, когда всем заправляет тронутый магистр – это невозможно. Да ещё он с собой привёл неримцев – наших врагов. Они восстали против Рождённых Светом, а теперь объединились с нами, чтобы отстрочить то, за что виноваты. Да ещё и кто? Заносчивость Константина не знает себе равных. Лихость, буйность и праздность Лишари выводят из себя даже самого сдержанного. А Юслан? Странный и мрачный парень, я бы за ним приставил надзирателей, чтобы он чего-то криминального не учудил. В общем те, кого привёл Арантеаль ещё хуже него.

Но ладно. Посидев и подумав о том, что было, я беру сети с рыбой, делаю глубокий вдох, чувствуя, как лёгкие наполняются солоноватым воздухом. Подойдя к столбу я закидываю рыбу, вино и мясо в один большой мешок, как слышу звук. Порхание и хлопот крыльев над головой отвлекли меня. «Неужто почта!» – радостно подумал я и действительно – в «дом» прилетела птица я успел заметить только её коричневое оперение, которое скрылось в коробе. Оставив мешок, я открываю короб и достаю птицу из него – аккуратно, чтобы её острый изогнутый клюв не пробил мне перчатку и вынимаю бумажный лоскут из крошечного цилиндра, прикреплённого к лапе. Вернув пернатую обратно, я разворачиваю бумагу и читаю сообщение, от которого мне становится не по себе. Рядом с бумагой так же был и небольшой скрученный цветок жёлтого цвета. Буквы на бумаге возвестили мне о приближении бури, которая сметёт Эндерал, а ведь я предупреждал великого магистра…

– Зараза! – выругался я от вспышки гнева, и чтобы не тратить время на бег к Храму, вынул один из драгоценных свитков телепортации; в моих руках бумага стала светом магии, приятно пронизывающим кисти. Пара взмахов, и я чувствую, как потоки энергии поднимают меня, а спустя миг вспышка света всё затопила перед глазами и образы колодного берега исчезли.

Щекотка и волнение пробежали по телу, секунда дала мне ощутить незабываемое чувство полёта, но оно отступило в том момент, когда магия вернулся меня в материальный мир и выбросила на холодный каменный пол. Наш чародей привязал магию свитка к этому месту – Залу Совещаний.

Весь комплекс храма расположен внутри скалы – древние пирийцы выбили его тут для своих поклонений, но ныне он используется нами. Зал Совещаний – центральное помещение, к которому ведёт узкий коридор от входа. Тут всё освещено маслеными фонарями и свечами, отчего отлично видно каменные скамейки и трибуну. От него исходит ещё четыре больших хода в скалу, ведущие в комнаты, где мы разбили молитвенную комнату, хранилище сухих припасов и спуск к источнику воды, мастерскую и палаты магистра. А узких путей около десятка, которые венчаются комнатами братьев и душевыми с туалетами.

Но до мыслей об устройстве бывшего Храма нет дела. Я бегу со всех ног через большой зал, где пирийцы проводили свои богослужения и натыкаюсь на одного из братьев. Он носит всё тот же анатомический доспех хранителей – с блестящим рельефно-телесным нагрудником, наручами и сапогами, только ткань вместо красного цвета Святого ордена стала оттенка светло-синей пастели, а так же спину покрывает утеплённый плащ.

– Эй, ты принёс пищу? – раздаётся его грозный вопрос.

– Да! – кричу я и тянусь к сумке, но мои пальцы находят только пустоту. – Проклятье! Я забыл её на берегу!

– Так возвращайся, – холодно приказывает он.

– Некогда! – с гневом отвечаю я и пробегаю мимо. – У меня послание для магистра!

Зараза, столько всего в последнее время, что память начинает сдавать. Понимая, что за оставление скудного припаса меня ждёт наказание, я решаюсь это сделать, ибо сообщение важнее.

Пробежав ещё двадцать метров я оказываюсь у арки, с которой начинается высокий широкий коридор, который я быстро прохожу. В ногах чувствуется боль, сердце глухо колотится в горле, и отдышка давит на дыхание. Я прохожу ещё немного и оказываюсь в покоях магистра – это просторная квадратная комната. Которая так же освещается лампами и свечами, которых магистр вместе с маслом для фонарей… «позаимствовал» вдоволь из хранилищ Арка.

Я захожу внутрь и вижу помимо каменной мебели стол с картой за которым стоит Велисарий. Это высокого роста эндералец, с карими выразительными глазами, чёрным пышным волосом и неаккуратной смольной бородкой на лице с острыми чертами. Его тело укрыла мантия тёмного цвета и меховая накидка. Он – отрёкшийся от Святого ордена человек, основавший свой Орден храмовников, сменив символику – теперь вместо красного штандарта с золотым оком, мечом и хоругвь с полотном светлого цвета на которой тёмно-алого цвета звезда с шестнадцатью лучами.

– Что ты хотел, Этьен? – оторвав голову от карты вопрошает магистр.

Я делаю робкий шаг вперёд и протягиваю послание, которое переходит в руки командиру, а мне хочется объяснить его содержание:

– Господин Велисарий, – мой голос дрожит от волнения, – наш агент, которого мы отправили год тому назад в Нерим сообщает, что тамошние власти готовы к ведению войны против Эндерала. Последние корабли не так давно оттуда отплыли и Коарек, глава Вольного народа Нерима, начал кампанию против Эндерала.

– А Арантеаль ещё говорил, что разведка – это дело пустое. Ладно, чего вспоминать прошлое – нужно начать предпринимать действия.

– Господин магистр, но что мы можем сделать? – спрашиваю я. – Десяток человек против целой армии?

– Во всяком случае первым пойдёт штурмовой корпус, но с учётом как построена оборона Арка, ему не составит особой сложности слёту пройтись по улицам города победным маршем, – грузная речь Велисария не вселяет в меня уверенности. – Нам необходимо сообщить Арантеалю о том, что его грёзы могут быть нарушены самым неприятным образом.

– Но как? Мы для них – радикалы, которых они не послушают. Господин, разве орден когда-то жаловал предателей вроде наших?

– Понимаю, но Арантеаль должен понимать, что случиться с ними, если они не вонмят нашим предупреждениям.

– Ладно, но кто отправиться к ним?

– Ты, мой друг, – лёгкая улыбка тронула губы Велисария, – кто ещё из нас хорошо подкован в праве и языкастее? Если я пойду туда, то мы снова поссоримся с Арантеалем, если туда пойдёт наш проповедник, то он уйдёт в вероучение.

– А, ты об Исаиле? Но ведь у нас есть ещё Гаспар? – Спрашиваю я, лишь бы не идти в Арк; после ухода как-то дискомфортно туда возвращаться; слишком много было выплеснуто, да и если Арантеаль рассказал об этом страже, то в меня могут полететь стрелы, а мне не хочется этого.

– Ты о том механике? Он конечно хороший учёный, но он слишком замкнутый. Среди нас только воины или делатели науки и веры. Пойдёшь ты, Этьен.

– Хм, смешно, – опускаю голову я смотря на ладонь, оттянутую перчаткой. – Теперь только от изгнанников и мятежников зависит судьба целого континента. От «радикалов», которые отреклись от Ордена.

– Ты отправишься вместе с посланием, – Велисарий отдаёт мне бумагу. – Тебе нужно только немного подготовиться.

– Хорошо, господин, – тяжело выдыхаю я, и чтобы хоть как-то переключиться от темы, спрашиваю. – Господин магистр, а что с другими планами? Мы же не зря год морозились здесь?

– Нет, не зря, мой друг. Как видишь, наши связи с Неримом дали свои плоды. К тому же Гаспар практически доделал конструкцию нового оружия на порохе. Говорит, что им легче обращаться чем с луком. Исаил продолжает изучение Предания и пирийских текстов, которые тут остались.

– А вы? – спрашиваю я. – Мы же пришли сюда не только ради нового оружия и веры? Я до сих пор думаю, что вы выбрали этот Храм только из-за отдалённости.

– Этьен, понимаю. Отчасти это так, но тут я нашёл много интересного, – Велисарий взмахом руки подзываем меня к себе, и я подхожу.

Я смотрю на карту, и он показывает мне карту Эндерала, на которой есть несколько отметок красным цветом. Мне непонятно что это и задаю вопрос:

– Господин, что это?

– Один из культистов, которые были тут полвека назад отметил в своём дневнике несколько тайных мест жительства скараггских[7] воинов.

– Эти дикари? Но зачем они нам? – возмущаюсь я. – Мне кажется, что они нам не нужны.

– Знаю. Это так, для начала. Храм оказался скуден – не пирийской экипировки, не чего-нибудь технического. Только тонны табличек и манускриптов на пирийском языке. Но даже среди этого удалось найти ценное.

– Вы о чём?