Во имя порядка: у истоков Союза

– Уверен. Только вот дальше след не идёт, – Джаэль воззрел вглубь лесной чащобы. – Только вот что же заставило пропасть отсюда всё? – мужчина переместился к краю дороги и припал к траве, находя пальцами примятости. – Тут проходила повозка, и люди. Только подожди, – Джаэль вернулся на дорогу и стал скрупулёзно в неё всматриваться. – Тут тоже «ложа». Похоже на дороге валялся человек… люди.

Он стал идти по следу дальше, и пройдя добрую сотню метров вернулся обратно, указав пальцем на место, где появились иные следы, кроме колеи:

– Тут похоже закончилось их движение по дороге. Здесь путь по-видимому обрывается, а до этого они шли нормально.

Джаэль склонился и его пальцы нашли возможный ответ, они зацепились за заострённый камень и подняли его. Вилдас увидел, что это вытянутый заточенный кусок кремня, как раз для примитивной стрелы.

– Не хочешь ли ты сказать?

– Нападение, и только один враг в этих краях способен напасть на королевский обоз, – Джаэль откинул наконечник и коснулся рукояти меча, вытягивая его из ножен. – Но зачем они убрали тела и стрелы?

– Не хотели привлекать внимание, – ответил Вилдас, сжимая крепче посох. – Осталось самое малое – найти тварей.

И они отдали себя в объятие леса. Пробираясь среди деревьев и золочённого подлеска, двое мужчин крались настолько, насколько это было возможно. Приглушённый хруст листьев их выдавал, но всё же осторожность и подобие скрытности были куда лучше, чем беспечное гулянье.

Внезапно среди леса сверкнул доспех атлетической формы и Джаэль с Вилдасом воззрели в сторону мелькнувшей стали. Среди деревьев медленно пробирались бронированные фигуры, цвета алого и серебрённого.

– Пригнись, – указал Джаэль, став рассматривать идущих, которые чувствуют себя вполне вольготно.

Трое воителей, у которых под доспехами легли красные одежды, украшены веленевыми лентами на печатях. Один из них отличается синим шарфом, длинным волосом под каре, и округловатым лицом, со смуглым оттенком.

– Хранители Святого ордена, – шепнул Джаэль и махнул рукой, давая знать, что опасности в них нет.

Вилдас и Джаэль прошли через деревья, давая себя увидеть, их не стали радостно приветствовать, ибо радетели земли родной напряжены от обстановки в лесу и ситуации в стране. Их встретили арбалетами, выставив острия болты в сердца. Только смуглокожая девушка не стала вынимать клинка, надеясь на точность подопечных.

– Стойте, – приказательно вымолвила дама и Джаэль остановился. – Не двигайтесь.

– Опустите оружие! – кричит Вилдас. – Мы вам не враги!

– Мы из Речного, наняты старостой для расследования, – спокойно говорит Джаэль, не в силах оторвать взгляд от карих глаз женщины-хранительницы.

– Опустите арбалеты, – голос девушки подобен шороху песка, он успокаивающе подействовал на всех. – Они нам не враги.

– Хранители… в этой части Эндерала?

– Наш долг нас привёл сюда, – гордо заявила девушка, – помощь обычным жителям, людям и аэтерна – вот наша задача. Да нас дошли слухи об огромном количестве арпов здесь. Вот мы и пришли, чтобы исправить здесь положение.

– Это наша юрисдикция! – кричит выходящий из чащобы леса воин в чёрной как уголь броне, а за ним не менее полдесятка воинов в серых кожаных плащах, поверх которых панцири из укреплённой кожи, а на голове шлема.

– Религиозники…, – прошептала гневливо дама и обратила лицо к пришедшим. – Ты не имеешь права противодействовать нам!

– Ты ошибаешься, – латная перчатка мужчины сжала скрученный в свиток лист бумаги. – Это постановление Сената, устанавливающее, что до особого заседания суда, Святой орден лишается всех привилегий и властных полномочий, а его братьям и сёстрам предписывается вернуться в Храм солнца и пребывать там до особого решения.

Девушка молчит, то ли, не зная, что ответить, то ли не желая. Рядом с ними выстроились воины в сером, держа ладони у рукоятей с прямыми мечами.

– Кто вы? – спросил Джаэль. – Я больше месяца в дороге и выпал из жизни страны.

– Калия Закареш, Святой орден, – представилась хранительница.

– Сигизмунд Гросс, – представился воин в чёрном пластинчатом доспехе, поклонившись. – Инквизиция Церкви Единого.

– Инквизиция? – недоумевающе покосился Вилдас.

– Мы созданы недавно. По благой воле владыки Исаила и Первосвященника мы призваны бороться с нечистью и заменить в этом деле Святой орден.

– Святой орден ещё не вымаран со страниц истории, а вы уже готовы делить нашу славу! – воскликнула Калия, но глубоко вздохнула и выгнала всю злобу из себя. – Структура восстала против организации.

– Постановление Сената, достопочтенная Калия, – давит юридической нормой инквизитор. – Мы все ему подчиняемся, ибо ныне не Святой орден правит, а Эндеральский Союз.

Храмовники и хранители переглянулись, встретившись взорами недоброжелательности. Джаэль увидел не просто соперничество, а демонстрацию превосходства одних и ненависть подавленности от остальных. Инквизиция Церкви явно не любила Святой орден и во всех возможных случаях демонстрировала, что его время прошло.

«Но что лежит за гранью банального превосходства?» – спросил мысленно Вилдас. – «Святой орден обрёк многих их предков на гибель и нищету. Что же это? Мелочная месть или реально страстное исполнение долга? Он ведь не произнёс ни единого слова обвинения, только опираясь на закон».

– А теперь, именем инквизиции, ответьте, что вы забыли в этом месте? – грозно спросил Сигизмунд.

– Я могу ответить на этот вопрос, – Вилдас сделал шаг вперёд. – Мы отправились на поиски дорого сердцу человека, но волею случая мы пришли сюда, чтобы разорить гнездо погибели.

– Что ж, – Сигизмунд потёр подбородок. – Хорошо, мы можем помочь друг другу. Нам сообщили наши агенты, что здесь может быть культ поклонения тёмным силам. Углубляемся в лес и атакуем вместе.

– Хорошо, – сходу соглашается Джаэль, радостный от того, что шанс решить эту проблему многократно вырос.

Теперь уже не двое, а целых одиннадцать человек не прячась ступают по золотистой листве, переступают через малые ручейки и болотистые мягкие поверхности, поросшие мхом. Джаэль не хочет видеть с собой явления нового мира, в виде Инквизиции, ему куда приятнее идти возле со святоорденцами, но всё же ради дочери он готов вступить в союз хоть с ралаимами.

– Вилдас, а помнишь, как мы вчетвером гуляли по лесам Речного осенью? – спросил парень, втянув лёгкими воздух, почувствовав свежесть и терпкий аромат осеннего леса.

– Конечно, сын мой, – улыбнулся бывший жрец. – И помню, как мы разжигали костры и жарили мясо, и как смотрели в огонь по ночам.

– Сейчас бы снова в те времена… и чтобы она была жива и дочка рядом.

– Ничего, Джаэль, мы её найдём и тогда ты её больше не потеряешь.

– Я слышала, что ты потерял дочь, – вмешалась в разговор Калия и слух пленил её шерхавый тихий голос. – Простите, что, вмешиваюсь. Соболезную, что ради вашей дочери вам приходится делать работу, для который служим мы. Но не может не радовать, что есть такие люди, которые ради близких способны перевернуть мир.

– Калия, вы не представляете, что я могу сделать, – тихо проговорил парень, пытаясь увидеть что-то новое в лесу, спускаясь по притоптанной дорожке.

– Староста вас об этом попросил, – предположил грубый строгий голос инквизитора, который встал рядом. – Я представляю здесь Церковь Единого и знаю о недобрых нравах местного населения.

– Да-а, – протянул парень, переступая через коряку. – Он меня нанял.

– Если бы вы пытались реально помогать народу, Сигизмунд, то вам бы не пришлось делать акцент на недобрых нравах.

– Я хочу напомнить вам, Калия, что Святой орден привёл к духовному обнищанию и чёрствости народа, – слова инквизитора вылетели подобно чугунной чеканке. – Джаэль, если этот староста вам не согласится помочь, или же станет требовать больше оговоренного, просто напомните ему, что я до сих пор не забыл про то, как он хранил у себя проклятый пирийский браслет.

– Хорошо, спасибо.

– Стой, – Сигизмунд пригнулся. – Давай посмотрим.

Впереди небольшая полянка, где всё кишит тварями смуглыми серокожаными порождениями зла, от которых такой смрад разносится, что вонь проникает и в лес. Они выставили множество палаток из веток, досок и шкур, положили лежанки из травы, кострища взметают столбы дыма. Всё это выставлено в хаотичном порядке возле арки квадратного типа, выложенной из камней и у подножья затемнённой тошнотворно-бурым цветом. Вместе с ароматом дерьма и гнилости долетают и противные нотки железа, возвещающие о недобром.