Восхождение к власти: падение «ангелов»

– Зона эвакуации свободна от давления! Спасибо вам! – раздалось из рации Элизабет, и она позволила себе расслабиться; на неё посмотрел Филон и слегка коснулся лица, проведя шершавой перчаткой по огрубевшей от застывшей грязи щеке. Оба их лица черны, покрыты кровью и сажей, а в глазах печаль, смешанная с радостью от вида друг друга. Мышцы стонут от боли и усталости, а живот изводит голод, но радость от присутствия родного… любимого человека нивелирует все эти ощущения.

– Я, наверное, жутко выгляжу, – смутилась девушка и опустила глаза. – Как же всё так получилось?

– Ты всегда прекрасна, Элизи. Я надеюсь, когда всё кончится, мы сможем…

Внезапно сзади раздались всхлипывания и плачь, на которые отозвался подобно стервятнику «Судья». Он будто бы учуял отчаяние и медленным шагом направился к девушке в военной чёрной форме, предплечье у которой повязка с алым крестом. Он зловеще над ней согнулся и стал искажённым голосом твердить:

– Вот девочка, – «Судья» вынул длинный нож. – Сейчас я тебе покажу, что плохо водиться с чужими дядями. Я позабавлюсь с твоим личиком девочка, – холодный клинок коснулся заплаканного лица.

– Оставь её! Это простая санитарка! – закричал Филон и бросился на «Судью».

– Я тут элита Союза! – сепаратист молниеносным движением вынул пистолет и выпустил две пули в грудь мужчине; парень схватился за бронежилет, на который хлынула кровь. Колени подкосились, силы вышли из тела, и он повалился на камень, захлёбываясь кровью, истошно кряхтя и прокашливаясь.

– Не-е-ет!!! – взревела девушка и бросилась к любимому, размазывая кровь по жилету, пытаясь зажать рану, но Филон протянул ей гранату. – Не смей умирать! – продолжает вопить Элизабет, преодолевая странное ощущение в груди, которое готово выдавить сердце через горло.

– Девочка, я твой ужас! – зарычал «Судья» и приготовился вогнать нож итальянке в грудь. – Сейчас мы позабавимся!

– Элиз-за-бет! – прохрипел Филон, на его окровавленных губах оказалась странная улыбка. – Не-е т-ту ст-сторо-рону м-мы выб-рали. – Его рука ослабла и опала, а душа, будто птица выпархнула из тела.

Огонь в груди Элизабет вспыхнул с неистовой силой, её всю затрясло от злобы, пожравшей волю. Все иллюзорные печати верности Греции ослабли, когда отец был брошен в окружении, а сейчас они просто разлетелись на осколки.

Она подняла гранату с ослабшей ладони любимого и поднялась. Элизабет оттянула за шиворот «Судью» и прямо в грудь выдала ему очередь из пистолета, перемещая залп в область голову; лицевая пластина помялась, но воин всё ещё на ногах – защитные возможности распределили энергию и шея бойца в порядке, холят и дикое головокружение его дезориентировало, чем и воспользовалась дама. Он взяла его двумя руками и повела к краю здания, попутно срывая чеку. Воин ордена отправился в полёт, а за ним и граната.

Элизабет нет дело до судьбы «Судьи», она, усталая отстранилась от войны, посмотрев на Филона. Человек, который её неистово любил, был убит «патриотом» – эта мысль выдавила слезу, которая расчертила израненную щеку. Она подходит к краю и видит, что весь город пропал в огне, его пожрало разрушительное пламя, а вражеский десант продолжает занимать позицию за позицией. Неисчислимое множество людей стали жертвами на алтаре гордыни Фемистокла и его идей. Но что он сам и его окружившие? Консулы лютуют, их люди убивают, кого хотят и не знают жалости, за пару дней сотни тысяч человек ранены, а десятки убиты и всё ради чего? Элизабет только сейчас посетило жуткое осознание – она действительно выбрала не ту сторону.

– Феррус 5-1, немедленно активируйте ракеты! Отвечайте! – раздалось из оброненной кем-то рации. – Вы же уже навели орудия на батареи, почему нет выстрела!?

Элизабет видит единственный пульт управления, к которому подключены все установки. В ней больше нет сомнений – Амфиктиония выродилось в жуткого монстра, хоть она всё ещё и считает свободу Греции главной идеей. Но не о таком освобождении она мечтала, не о зверствах, не о безумии жрецов и не о упоении Фемистоклом властью, которая укрыта пеленой искр и пепла. Она, бросая усталый и озлобленный взгляд, видит алую кнопку и ковыляет к ней, чтобы решить судьбу региона.

– Отец, прости, – прошептала девушка и с крыши пантеона в воздух взметнулись десятки ракет в свете реактивного огня, которые предрешили исход битвы.

Глава 20. Приказ Главного Лорда

Спустя час. К югу от острова Саламин.

Ветер стал несколько сильнее и с севера он гонит за собой гряду «увесистых» туч, которые спешат накрыть тяжёлой дланью всё небо над Грецией. Но над морем эта картина, ещё более завораживающая – на север, где столица врага и его самые сильные армии, без страха наступают воины Империи, объятые пламенем корабельных залпов и укутанные дымом от пущенных ракет. В море, за Эгиной столкнулись две эскадры, которым несть числа – флот вольной Греции и корабли Рейха, с каждой стороной множество эсминцев, катеров и крейсеров с современными линкорами сцепились в битве за превосходство в морском пространстве.

Яго наблюдает за всем тем, что происходит под ним, как ко дну с полыхающими пробоинами и чёрными бортами идут, как корабли обмениваются залпами, уничтожая друг друга. Из вертолёта открывается «прекрасный» вид на происходящее внизу сражение, только вот никого восхищение оно не вызывает. Эта битва очень далека от своего древнего предшественника, где сошлись персы и греки… очень далеко. На этот раз вольные греки на кораблях из металла пушками и энерго-оружием пытаются отстоять сиюминутную независимость, но у них ничего не получается.

– Господин капитан, вы как? – послышался вопрос и Яго, сидящий на выходу из вертушки, отстранённо ответил:

– Я в порядке, – ответил воин в чёрной экипировке, грустно вспомнив, что весь их орден Палачей брошен в десантную операцию на Саламин и в борьбу с вражеским флотом; капитан даже не хочет думать, что будет с ними, ибо враг на острове укрепился основательно – там большая часть армии Великого Израиля и Аравийских Эмиратов, и половина всех предателей из орденов.

Валерон вспомнил, что они даже прорвались через противокорабельную батарею только благодаря какому-то чуду. Половина западной её части была разрушена, оттуда флот и сокрушил оставшуюся часть обороны врага, позволив не менее чем сотни кораблей хлынуть в пролив и встретиться практически с таким же количеством вражеских суден.

Пока две стороны обмениваются пробами сил друг друга – обмениваются ударами и посылают одиночные корабли, чтобы проверить слабые места в защите.

– Совершаем маневр уклонения! – доложил пилот и вертолёт резко крутанулся вправо, а затем сиганул вниз. – У нас тут ракеты. Похоже флагманский не готов принять гостей!

Яго посмотрел на вражеский флот ничему не удивился – Фемистокл как всегда со спесью и самонадеянностью выставил свой корабль на самую передовую, думая, что его прикроют и надеясь тем самым воодушевить своих воинов. Отличный ход, учитывая, что его корабль ещё и частично силовым полем, генерируемое ядерными установками, расположенными в глубине внушительных размеров гиперлинкора.

От самых Пирей до Пирестении раскинулась вражеская эскадра, ощетинившись пушками, ракетными установками и энергоустановками, которые пучками лазерных залпов будут резать борта кораблей.

Капитан смотрит вперёд и видит снова ещё одну порцию ракет и снарядов, которые устремились куда-то в сторону имперцев. Он отводит взгляд на вражеский гиперлинкор – длинный корабль в четыре сотни метров, на котором словно в городе, поросли башни и строения, а средь оных ютятся зенитки, орудия и ЗРК. Серо-матовыми пластинами металла и пластали вырос этот исполин, несущий ужас и трепет при одном виде.

Яго сглотнул, подавив страх и ярость, которые играют в нём. Он прицепил магазин-батарейку к короткому чёрному штурмовому лазкарабину, похожему чем-то на эпохальный Томпсон и представил, как он им изрешетит Фемистокла.

«Проклятый гад, слава Уильяма Уоллеса или своего одноимённого греческого полководца не даёт покоя? Какой зад у тебя загорелся в одном месте, какой бесяра тебя в ребро лягнул, что ты пошёл на такое? Пристрелить бы тебя», – подумал о Фемистокле Яго.

– Всем приготовиться! Выпускаю приманки! Иду на сближение!

Силовой щит слишком дорогое удовольствие, чтобы его повесить на все машины, но вот на этот вертолёт всё же командование дало добро взять из хранилищ соответствующее оборудование. Энергетический доспех» пташки затрещал, когда пушки и зенитки гиперлинкора «Молния Зевса» и Яго ухватился за стенку вертушки, чтобы не выпасть.

Капитан поднялся и оглянул полтора десятка воинов, которые идут за ним. Лучшие солдаты из ордена Палачей и при поддержке элитной штурмовой команды Канцлера идут в самый ад, чтобы закончить эту войну.

– Мы подлетаем! Будьте готовы! – разнеслось воззвание пилота.

– Всем приготовиться, – начал Яго, обернувшись к бойцам, но никто не увидел его решительного взгляда за чёрными визорами маски-противогаза. – Там будет множество уродцев, которые считают, что они настоящая гвардия и элита. Покажите им, что ещё не родились люди, которые могут что-то противопоставить избранным воинам Канцлера. И помните, наша задача – взять Фемистокла живым! Думаю, что за его полуживую тушку, эти засранцы, возомнившие себя отдельным государством, пойдут на уступки, лишь бы с их гуру ничего не сделали. Это приказ Лорд-Магистрариуса.

Из-под борта вертолёта вырвалась массивная длинная ракета, которая за долю секунды «поцеловала» правую часть корабля, заставив её пропасть в огне, а вместе с ней длань гибели накрыла ЗРК с зенитками. Далее машина выпустила вокруг себя и на палубу множество дымовых шашек, отчего всё вокруг заволок белый смог.

Отряд десантировался на палубу корабля и телевизор, встроенный в окуляры распознал цели – открылся методичный огонь. Пули скосили всевозможных охранников на, которые были по близости и отряд остановился.

– У нас сто метров до командной рубки, – начал Яго. – Оттуда скорее всего и командует Фемистокл. За мной!

Воины двинулись вперёд, аккуратно ступая по палубе. Им навстречу уже выдвинулись охранные войска, которые не согласованно ринулись со всех сторон. Яго присел на одно колено и поймав воинов в белых рубашках, бронежилетах, чёрных штанах в перекрестие оптического прицела расстрелял их. За ними появились на правом краю воины в механизированных доспехах, чьё оружие загрохотало смертельными выстрелами. Но и против трёх «Судей» нашлась управа – слаженный огонь бронебойными зарядами и лазерными лучами заставил треснуть и лопнуть броню орденских воинов, и они с шумом рухнули на палубу.

Повернувшись влево, Яго открыл огонь и сверху упали двое охранников. Отряд бегом стал лететь по кораблю, чтобы их не взяли в окружение, холодный ветер с севера, бьющий прямо в лицо не может затормозить их.

Враг ринулся десятками щупалец на них – ото всюду хлынула охрана, но она наткнулась на непреодолимый заслон пуль и лучей, и корабельные воины лишь устлали путь своими телами имперцам.

Яго молчалив, хоть и гнев рокочет в нём. Больше всего он готов рвать врага за брата, за племянницу и её мать.

Сепаратисты, возомнив, что они вершители судеб человеческих, решили убрать всех тех, кто на глаз неприятен, кто коробит их чистую нацию вольных людей. И в числе этих неугодных оказались мать с дочерью, что приводит Валерона в бешенство. Он, когда узнал о скорби брата, о том, сто Сериль мертва, впал в ярость, которую хранит для Консула Лиро – главы ордена Поборников Справедливости и для Фемистокла.

Яго рванул вперёд, передвигаюсь у самого края палубы по узкой дорожке, где всякое численное превосходство нивелируется экипировкой, силой оружия и умением. Его лазкарабин мерцает подобно сверкающая с быстрой скоростью лампочка, издавая сухой треск. Лучи один за другим плавят бронежилеты, жгут одежду и заставляют людей падать. Подались Поборники Справедливости в серой металлической высокотехнологичной броне, их шлемы отражают на больших тёмных забральных панелях скорость битвы – их трёхствольные дробовики гаркнули и дождь картечи пришёлся на броню имперцев, но она выдержала, и штурмовики слаженным лазерным огнём «засветили» лицевые панели «Поборников».

«А ведь когда-то мы были братьями», – посетила печальная мысль разум Яго, и он немедленно её озвучил:

– Мы ведь столько сражались вместе! Что же случилось?

– Хахах-ха! – раздался хохот последнего «Поборника» в проёме. – Вы – не ровня нам более! Те, кто свободен стоят выше всяких безумцев, чтущих цепи больше чем свободу!

– И кто же тебе так сказал?

– Фемистокл показал нам путь! Он открыл нам глаза!

Штурмовики и «Палачи» прикончили воина ордена групповым огнём в грудь из лазвинтовок и автоматов, заряженных убойными патронами, продолжив ход. Пройдя через груду тел по лужам крови на палубе, отряд сблизился со входом внутрь корабля, как внезапно снова раздались слова гимна, который беспрестанно крутят по всем каналам вражеской связи: