Бесплатный муж бывает только даром

– Все желают, да не все выходят, – с умным видом произнесла троллиха, крутившаяся до сих пор рядом.

– Так ясное дело, если лицо страшненькое, то от такой любой мужик сбежит, – намекнула я на ее внешность.

Та же почему-то приняла мое замечание не на свой счет, а с жалостью глянула на полугоблиншу. Видимо, подумала, что она по сравнению с той писаная красавица. Иллюзии – это, конечно, хорошо, но не до такой же степени.

– У меня в электронном журнале нет ничего по поводу бесплатной раздачи мужей, – вякнула феечка.

От раздражения на свою работу, а может быть от жары в помещении, все же воздух не кондиционировался, у нее стали заворачиваться крылышки, даже волосики не спасали. Бедная девица пыталась воспрепятствовать превращению их в трубочки, но так, чтобы окружающие этого не заметили. А то такой позор. Такой позор. Но по всей видимости у нее это очень плохо получалось, да и народ у нас глазастый, да добрый.

– Вам бы на них водичкой побрызгать, – подала голос, молчащая до этого, полугоблинша.

Нашла зараза на ком отыграться. На бедной и несчастной администраторше. Так ясное дело. Та должна мило улыбаться в любом случает, а то полетит со своего места, как фанера над Лохнесской заводью.

После реплики со стороны по поводу крыльев феечка вся покраснела и пошла малиновыми пятнами, которые, просвечиваясь сквозь кожу с зеленцой, делали ее несколько страшноватой. Еще бы. Упоминание вслух о столь интимной части тела для каждого фея является чуть ли не оскорблением, а тут такое скопление народа. Просто жуть. Стыдоба. Позор.

– Да. Да. Спасибо, – засмущалась она, прекращая свои бесполезные попытки развернуть крылышки.

Я краем глаза заметила, что кондиционер вместо того, чтобы охлаждать воздух и слегка его увлажнять работал на повышение температуры. Ну еще бы. Чьи-то очумелые ручки перенастроили систему с точностью до наоборот.

– Мне еще долго ждать номерка? – стала я терять терпение. – В какое окошко мне обращаться? Мужик – во, позарез нужен.

Я провела ребром ладони по шее, показывая свое отношение к происходящему.

– Он всем нужен, – глубокомысленно подала голос троллиха.

– Может быть и всем, но мне больше. У меня купон есть, – я помахала розовой бумажечкой. – И мне его дадут на халяву, а некоторым придется всю жизнь куковать в одиночестве, ожидая своего счастья.

От моей реплики кое-кого даже перекосило.

– У нас не предусмотрена бесплатная раздача мужчин. Где вы о таком слышали? Они же под ногами не валяются, —а вот это зря феечка сказала.

– Где у вас жалобная книга? – склонилась я над, изнывающей от жары со скукоженными крылышками, администраторшей.

– Зачем вам? – опасливо поинтересовалась она.

– Жалобу писать буду, чтобы ваше высокое начальство знало, насколько некомпетентные работники у них сидят в многофункциональных центрах. И кое-кого очень скоро попросят удалиться. Вы случайно не знаете? – и я мило улыбнулась. Во все шестьдесят четыре.

– Не надо, – жалобно проблеяла феечка.

– Мужика, – прошипела я. – Или книгу. Быстро.

– Э. Подруга, ты чего на бедную девчонку наехала? – подала голос до того молчащая и изображающая шкаф полугоблинша.

– Зюзе слова не давали, – бросила я в сторону, продолжая сверлить взглядом феечку.

– Ну. Хорошо. Хорошо. Я сейчас узнаю, – дамочка не выдержала моего тяжелого взгляда и суетливо схватилась за трубку.

– Так бы сразу и сказали, – я отклонилась назад, поглядывая, а скоро ли сработает пожарная сигнализация.

Она сработала вовремя, как я и рассчитывала, жевательная резинка от жары растянулась и пожарный молоточек со звоном преодолел защитное стеклышко, а потому с силой ударил по кнопке. С потолка во все стороны брызнула вода, а из динамиков противно заверещало.

Все вокруг присутствующие те, кто сидел вскочили со своих мест, кто стоял сразу же бросились на выход. Началась давка, сдобренная проклятиями, криками и руганью. Одна лишь я спокойно обошла стол администратора, той уже и след простыл, понажимала несколько кнопочек, кое-что поменяла, пока система автоматически не отключила электронику. И с чувством выполненного долга спокойно направилась в сторону пожарного выхода. Туда почему-то никто не бежал, все ломились через парадный вход. А зря.

Выйдя на улицу я глубоко вздохнула свежий воздух, смахнула с плеч несколько капелек воды, все же и меня намочило. В любом деле без отдачи не бывает.

– Сделала гадость на сердце вселенская радость, – я обернулась, сменив человеческий облик на другой.

Раскинула руки в стороны, предварительно сбросив с себя цветастый балахон, что заменял мне платье.

С громким потрескиванием стали расправляться перепончатые крылья, отливающие золотом в лучах заходящего солнца. Как же приятно подпитаться отрицательными эмоциями, на душе сразу же стало покойно и хорошо. И даже длительное держание человеческой личины не испортило мне настроения.

Все же отпуск начался на высокой нотке удовольствия.

Трудно быть химерой в пятом поколении, да еще с ведьмовским даром и склонностью к вампиризму. Не каждая такое выдержит. Я переступила копытцами по бетонному полу, отчего во все стороны раздался характерное цоконье. Тут из-за спины вынырнул хвост и с шипением пополз по туловищу. Давно яд не сцеживала, вот он бедненький и мучается. Страдает. Совсем про него забыла. Надо бы кого-нибудь укусить, дать разрядку и возможность выплеснуть накопившееся.

А ведь не так давно утром я встала с кровати, потянулась, развернула свои перепончатые крылья, щелкнула копытами по плитке (вот нравился мне этот звук), накормила свой вечно голодный хвост и задумалась – а чего у меня жизнь такая скучная, не сделать ли мне чего-нибудь такого, отчего сердечко запоет? Размышляла не долго. Ведь для меня было бы сказано – будет сделано.

А задумала я пакость мелкую, так, на один зуб вредности.

С детства любила художественное искусство – рисовала все и вся, а также везде, где только вздумается. Например, в три года (по человеческим меркам) с удовольствием разукрасила фигурами разной степени объемности папину новую машину. Он ее только из автосалона пригнал. Светился весь от удовольствия. Счастлив был – просто не передать как. Однако после того как увидел то, что я сотворила, долго держался за сердце и не мог вздохнуть, видимо от избытка чувств. Радовался.

Став постарше, а это мне было лет шесть-семь, если опять-таки брать людское времяисчисление надумал мой папка жениться во второй раз. Мамка моя от нас сбежала. Видимо, не выдержала счастья в моем лице вместе с отцовским. Правда, папкина девица мне почему-то с первого раза не понравилась. Далеко ей до моей мамки было. Не такая она была. Не красавица. Вот я и решила ее приукрасить искусственным путем, она как раз себе новые штанишки белые прикупила. Я же в то время во всю полюбила фигурную резку по материалу. Ну и вырезала ей зайчиков и белочек по всем брюкам. А чего она недовольна была и кричала как сумасшедшая так я до сих пор понять не могу. Так даже вентиляция в штанишках лучше и ничего не потеет. Подумаешь, что на попе родинка стала видна сквозь вырезанного зайчика. Так это, наоборот, гораздо стильнее смотрелось.

В четырнадцать я влюбилась в одного демона. Хорош был гад. Волосы белые, глаза синие с красными зрачками, руки волосатые-волосатые (подозреваю, что у него в предках козы, вернее черти водились, причем, длинношерстные), а он подлец такой ко мне ни сном ни духом, малявкой обзывал. И глаз положил на одну русалку зеленоволосую. А чем я хуже? Ну, подумаешь, у меня хвост ядовитый, а у нее рыбий, ну и что? Мой хвост своих не жалит. Только из больших чувств. Любя, можно сказать. Так я избранницу демона нечаянно облила горючей смесью. Честное слово, не специально. Шла мимо с трехлитровой банкой и споткнулась, опрокинув ее на соперницу. А как спичкой чиркнула, так я сама толком и не поняла. Пламя взметнулось аж до потолка жилого блока. В то время мы как раз жили в пионерском лагере. На тот замечательный костер сбежались все кому не лень: и пожарные, и полицейские, даже врачи и те прикатили, прихватив с собою реанимобиль. А уж народу собралось вокруг русалки видимо-невидимо, когда она с истошными криками выбралась на открытое пространство. У нас там как раз линейки общих сборов проходили. Вот тогда я повеселилась. А демон с того дня как видел меня так сразу же убегал. И чего спрашивается боялся? Неужели я такая страшная? По мне так очень даже милая и чудесная.

***

Зал торжеств поражал своей помпезностью. Невозможно чтобы подобное мероприятие проводилось в какой-нибудь лачуге. Такое, в принципе, невозможно. Здесь стены были задрапированы тканью белой, золотистой и голубой. Тысячи прикормленных светлячков кружились над головою, создавая постоянно сменяющуюся волшебную картину. Живыми цветами были украшены: стол для регистрации, колонны и отдельно стоящие постаменты, разбросанные по всему залу. Тонкий аромат, источаемый растениями, приятно щекотал ноздри.

Для мероприятия я выбрала серебристое одеяние, напоминающее морскую пену, а по сути, копирующую ее. Мне хотелось тем самым подчеркнуть непорочность образа. Все же не каждый день приходится выходить замуж. Такое событие в жизни женщины может случиться один или несколько раз, а может не случиться никогда. До сих пор я не могла похвастаться мужем. Иногда такое случается.

Но все может и измениться.

В настоящее время я попала в когорту счастливиц и у меня на руках есть заветный жетон, позволяющий сочетаться браком с мужчиной.

Передо мной пара ожидает соединения своих судеб. Им тоже крупно повезло – они получили по заветному жетону. Все же в нашем мире не так просто выйти замуж или жениться. Такую привилегию получают пары, прошедшие строгий отбор. Вначале, желающим вступить в брак следует стать в электронную очередь и зарегистрироваться как «изъявившим желание скрепить свои судьбы нерушимыми брачными узами». Однако это всего лишь первая ступень в веренице препятствий и препон, созданных государством для получения законного статуса супругов. Этот союз нерушим и подтверждается лишь только спаянными жетонами – знаком семейного союза.

Я решила не заморачиваться по этому поводу, а поступить намного проще. Ведь у меня отпуск и я могу позволить себе все, что пожелаю. Когда меня выгоняли с последнего места работы мне так и сказали, мол, отправляют в бессрочный отпуск, в котором я могу ни в чем себе не отказывать. Вот я банкую так, как мне душа велит, а желает она много и сразу. В частности, она хочет мужа. Ведь это так круто быть замужней матроной. И очень скоро мое желание сбудется.

Мелия, стоящая впереди меня, положила тонкую руку на рукав своего будущего мужа. Из них получится отличная пара. Он среднего роста худощавый блондин с немного белесоватыми глазами и слегка скошенным подбородком. Мужчина вполне симпатичный, даже с учетом безвольной нижней челюсти, даром что сатир. Уж что-что, а его сущность мне была видна очень хорошо. Его же подружка – эта единственная смертная нимфа ясеня, очень гармонично дополняла будущего мужа. Тоненькая, как тростиночка, воздушная, кажется, только дунь и ее снесет ветром. Однако ее совершенно никуда не уносило к печали некоторых. Она стояла твердо на своих ножках. Еще вдобавок держалась за сатира.

Очередь на регистрацию брака понемногу двигалась. Стоило одной паре покинуть зал ожидания вместе с порцией праздных зевак, как на их месте появлялась следующая, предвкушающая совершение данного таинства. Обряд соединения заключался в том, что молодые должны были поднести к унифицированному автомату руки с зажатыми в них жетонами. А автомат считывал всю заложенную информацию с именных пластин, а потом он накрепко соединил две воедино. С этого момента брак считался заключенным и не подлежал расторжению. Он прекращался только смертью одного из супругов. Лишь тогда именной жетон можно было использовать повторно. Но это была такая редкость. Однако так получалось, что желающих соединиться узами брака всегда было достаточно.

И что только они все там забыли?

– Следующие, – администратор, следящий за порядком, произнес заветную фразу для ожидающих в очереди.

Зеленоволосая мелия вместе со своим сатиром двинулись к унифицированному автомату, для того, чтобы выполнить требуемую процедуру с зажатыми в руках жетонами и соединить их. Толпа праздношатающихся, желающих поучаствовать на столь торжественном мероприятии двинулись следом, я в том числе. Все же интересно увидеть, как все происходит.