Абиссаль

Не успела я договорить, как Джеки молниеносно вылетел из комнаты.

Я вновь осталась одна.

* * *

БРАЙС

Я уже с нетерпением ждала новое испытание. С каждым новым заданием я чувствовала, как во мне что-то меняется. Во-первых, я больше не ощущала страха. Эти стены впитали его в себя. Не знаю, возможно, я просто-напросто привыкла к этому месту, оно стало частью меня. Во-вторых, я стала более черствой. Напрасно я полагала, что после всех этих приключений с парнями и Беккс я стала супербесстрашной и даже жесткой. Все же я еще оставалась маленькой ранимой девочкой, которая может легко заплакать, проявлять хоть какие-то эмоции как доказательство того, что я еще нормальный человек.

Но теперь я ощущала пустоту. Все мысли стерты. Сознание чистое. Мне больше не снились сны, меня не гложили воспоминания. Я словно в трансе находилась. Могла долго сидеть, смотреть сквозь стену, а потом лечь спать и видеть только черное пространство. Ничего более. Наверное, это и есть терминальная стадия отчаяния, когда в тебе остается одно-единственное чувство: словно кто-то выпотрошил из тебя все остальные чувства. Душа будто парализована.

Этого и добивался Лестер. Он хотел превратить меня в марионетку. Правда не знала, для чего именно я нужна ему, но могла с точностью сказать, что теперь мною можно управлять. Ведь мне теперь все равно. Я забыла о страхе, о сопротивлении, борьбе.

Открылась дверь, зашел дуболом.

Я так называю парней, что под два метра ростом, с чрезмерно развитой мускулатурой и довольно туповатым, но в то же время дерзким взглядом. Руки от кистей до ключиц были покрыты татуировками, голова лысая, выступающие части черепа, покрытые бледной блестящей кожей, смотрелись устрашающе.

– Подойди-ка мне, – сказал он.

Я спокойно выполнила его просьбу. Хотя он сказал таким тоном, что, скорее всего, нужно было расценивать его слова как приказ. Но мне было все равно. Я уже столько раз видела подобных ему типов, что меня уже не удивить. И уж тем более не напугать.

– Вы даже не представились. Как невежливо.

И после этих слов его кулак познакомился с моей челюстью. Я буквально отлетела от него, упала и сильно ударилась грудной клеткой о пол. Мягко сказать, что я была шокирована. Несколько секунд я вообще не понимала, что произошло.

– Меня зовут Брайс, – гордо представился он, а затем добавил: – Вставай.

Я почувствовала, что что-то ползет по моему подбородку, дотронулась до него, а это, оказалось, кровь сочилась из губы. Немного собравшись с мыслями, я встала.

Брайс ударил меня снова.

Я вновь упала, теперь он попал мне по носу, и кровь из него хлыстала, попадая в рот. Я сплюнула в сторону.

– Вставай.

Теперь я точно знала, чего ожидать. Я еле-еле поднялась и получила новый удар. И так, наверное, мы провели минут тридцать. Он бил, я падала, вставала. Затем снова следовал удар, я едва не теряла сознание и, уже не обращая внимания на свое лицо, залитое кровью, вставала и ожидала очередного удара.

После заключительного падения я уже не смогла подняться. Весь рот был в крови, у меня не было сил, чтобы ее сплюнуть, приходилось глотать. Брайс что-то мне еще говорил, но я его уже не слышала. Только смотрела на его ноги. Они были в черных кожаных сапогах со шнуровкой, похожие на солдатские. Как только эти ноги начали удаляться от меня, а затем и вовсе исчезли за дверью, я выдохнула с облегчением.

* * *

Как же болело тело! Мне принесли еду, а я снова не могла ее есть. Хотя на сей раз аппетит у меня был зверский. Челюсти с трудом разжимались, боль простреливала, стоило лишь малейшее движение сделать. Жевать я не могла, оставалось только пить воду малюсенькими глотками, чтобы хоть чем-то заполнить желудок.

Явился Брайс, и все началось по новой. Он говорит: «Вставай», я выполняю приказ, он бьет, я со стоном падаю, выхаркиваю кровь и снова встаю. Однажды мне удается увернуться от удара, но это, скорее, просто случайность или же дуболом позволил мне немного передохнуть.

* * *

Ему, видимо, наскучило бить меня по лицу, так что сегодня он решил отыграться на всем моем теле. Не успела я моргнуть, как Брайс схватил меня за руку, скрутил и швырнул в сторону. Я стукнулась о стену, упала, и мне не удалось даже закричать от боли: открыла рот, а из него вылетел лишь тихий стон.

Мне порой казалось, что я вешу от силы килограммов двадцать, ведь Брайс так лихо обращался с моим телом. Я превратилась в бойцовскую грушу. Но вместе с тем, выносливость моя выросла в разы. Я не понимаю, как это вообще возможно, но с каждым днем я все легче и легче переносила его удары.

Вероятно, Лестер и проверял мою выносливость. Ведь глупо думать, что это испытание направлено на то, чтобы узнать, смогу ли я вступить в схватку с этим головорезом. Я никак не смогла бы с ним справиться, поэтому мне оставалось только терпеть. Терпеть, как голод, терпеть, как вонь гниющих кроликов. Просто терпеть и вставать. Выхаркивать боль вместе с кровью и вставать. Отшвыривать мысли о том, что следующий удар, возможно, может стать для меня последним, и вставать.

– Ну что, Глория, ты готова?

– К чему?

– Сегодня мы видимся последний раз. Не разочаруешь меня?

Я ничего не ответила. Лишь медленно поднялась, сделала неуверенные шаги вперед и уже предвкусила оглушительную боль от будущего удара. Я следила за его руками, заметила, как дернулась правая, – тут же уклонилась влево. В бой пошла левая – отпрыгнула вправо. Меня это начало жутко забавлять! Адреналин забурлил в моей крови, силы резко воспрянули. Брайс сделал шаг вперед – я мигом отскочила назад, он замахнулся – а я уже отбежала в противоположную сторону. Я вообразила себя дрессировщицей, находящейся на арене цирка. Рядом со мной опасный зверь, готовый разорвать меня в клочья, но я его нисколько не боялась, он злился, а я только питалась его злостью и становилась еще увереннее и сильнее.

Но тут все резко начало плыть перед глазами. Я толком ничего не видела, абсолютно потерялась в пространстве, шаталась из стороны в сторону. Брайс воспользовался моментом и ударил меня под дых. Я скрючилась и стала кашлять до тошноты, казалось, что сейчас меня стошнит собственной селезенкой. Дышать очень больно. Сознание затуманено. И тут Брайс схватил меня, перевернул вверх тормашками и бросил на пол.

– Вставай.

За все те дни, что мы тут «упражнялись», так больно мне еще не было. Но все же я встала. Сама не понимаю, как мне удалось откопать на это силы.

Теперь я едва стояла на ногах, перед глазами плавали какие-то темные круги. Я уже не могла следить за движениями Брайса, только интуитивно пыталась отскакивать то вправо, то влево. Но меня это не спасло: Брайс нанес еще один удар.

Я приземлилась на спину. Разом меня покинули все силы. Я была еще в сознании, но не могла открыть глаза. Тело отказывалось мне подчиняться.

– Вставай.

Я не могла. Лежала и чувствовала легкость и жуткую боль одновременно. Необъяснимое сочетание чувств навалилось на меня, да так сильно, что я не могла выдавить из себя ни звука. Мне казалось, что я нахожусь под грудой здоровенных камней.

– Вставай!

Мой рот раскрыт, воздух лениво проникал в меня. Я так злилась на себя, так злилась! Была бы воля, я бы сама себя избила за свою слабость.

– И эта девчонка надрала задницу Уайдлеру? Кажется, мы ошиблись, Лестер.

Услышав фамилию убийцы Ребекки, я распахнула глаза, и впервые за долгое время меня посетило одно горькое воспоминание: та ночь, когда мы должны были встретиться с Ричем, другом Алекса, что должен был ему денег. Я видела лицо Дезмонда, вспомнила, как он ударил меня, я упала и была так же бессильна, как сейчас. Я лежала и ждала смерти. Я так безумно хотела ее! Но потом до меня донесся голос Беккс, а далее раздался выстрел. Черт возьми! Если бы я тогда нашла в себе силы подняться и перевести внимание Дезмонда на себя, он бы ее не застрелил. Он бы не убил мою Ребекку! Но тогда я поддалась слабости.

Из-за этой проклятой слабости я лишилась подруги.

Мне стало так больно, но не от этих травм, что нанес мне Брайс. Боль раздавалась из глубины моей души.

Я слишком много жалела себя, слишком буквально воспринимала слабость. Я не должна ей подчиняться, ведь я гораздо сильнее, чем мне кажется.

Я гораздо сильнее!

И я встала. Медленно и с великими усилиями, но встала. Во мне проснулась ненависть, переходящая в мощное желание мести. Я еще никогда не была так яростна. Смотрела на Брайса, но вместо него видела Дезмонда. Я помнила каждую его деталь, каждое его слово, каждую ухмылку. В ту ужасную ночь, когда Ребекка умирала на моих глазах, я поклялась отомстить ему. Но потом на меня навалилась еще куча дерьма. Сейчас во мне воскресло это желание отомстить. Брайс надавил на самую болезненную точку моей души.

Я рывком кинулась на него и стала его колотить. Так сильно и настойчиво, что он едва не потерял координацию. А я продолжала бить – по голове, по груди, по животу. Он оттолкнул меня, надеясь, что я вновь упаду, но этого не произошло. Каким-то чудом я сохранила равновесие, и с разбегу бросилась на него всем телом, и левой рукой ударила ему по черепной коробке.

И вот тут я стала кричать. Я не рассчитала силы и так сильно ударила рукой, что теперь она адски болела. А Брайсу хоть бы что. Немного проморгавшись, он приблизился ко мне и начал ощупывать мою руку.

– Поздравляю, Глория, у тебя перелом, – с улыбкой сообщил мне он.