Обломки нерушимого

– Если ты позволишь себе хоть раз обойтись со мной так же, я придушу тебя, – пригрозила Никки.

– Ну, ты чуть умнее мокрицы… Так что с тобой я буду вежлив.

– Благодушный ты ублюдок, Элай Арлиц.

– Что будешь делать после каникул?

– Все, что ты предложишь, – не замедлила с ответом Никки.

– То есть домой возвращаться ты не собираешься?

– Нет, не собираюсь. А что, я тебе уже надоела?

– Ты трусиха, Никки.

– Вот как?

– Ты сбежала от друзей, семьи. Прячешься здесь. Боишься лишний раз подать голос.

– Ты рехнулся? Это же ты предложил мне уехать. Я никого не боюсь! Я просто отдыхаю.

– И сколько еще будет продолжаться твой отдых? – не унимался Элай.

– Слушай, Элай, если я тебе надоела, так и скажи без обиняков!

– Я лишь хочу разобраться кое в чем. Моя сестра очень зла на тебя. И Элеттра тоже. Полагаю, твои подруги с ними солидарны. Ты столько всего натворила, Никки. Неужели не раскаиваешься ни в чем?

– Твоя сестра, Элеттра и мои подруги – идиотки. Маленькие идиотки! Я всего-то чуть-чуть напакостила. И то, у меня была веская причина. Я была в отчаянии! Мне разбили сердце, от него ничего не осталось! Я – хороший человек, я всегда всем помогала. И я бы никогда не пошла на такое… Но мне сделали больно, и я решила ответить взаимностью! Диана и Калли должны были простить, принять и поддержать меня. Так поступают настоящие друзья! А они выставили меня последним ничтожеством! Диана вообще чуть не убила меня. Отлично, правда? И это мне должно быть стыдно?! Элеттра… Эта паскуда получила заслуженное наказание. Я нисколечко не раскаиваюсь. А Рэмисенте я вообще ничего плохого не сделала. Она не имеет права вякать в мою сторону! Они мне противны… Я никого не хочу видеть. И мамашу свою тоже. Ненавижу эту суку! И сестер! Если я тебе надоела, то я уеду. Одна! Куда угодно! Но в Глэнстоун я не вернусь. – Закончив длинную отповедь, Никки почувствовала, что у нее совсем нет сил даже для того, чтобы просто стоять. Она села на пол, обняв колени, и со страхом начала ждать ответной реакции от Элая. Столько всего глотать, нюхать и пить… И все это для того, чтобы получить кратковременное блаженство, а после вновь погрузиться в глухое отчаяние! Когда сознание Никки чуть-чуть прояснялось, она тут же принималась пичкать себя «веселым» ядом, что превращал ее кровь в отравленную жижу и усыплял мозг, кишащий неприятными воспоминаниями.

Никки тогда и не подозревала, что Элай устроил ей проверку. Это был заключительный экзамен, который решил ее судьбу. Элай убедился в правоте Рэми. Никки в самом деле заслужила наказание. Невозможно смириться с ее хамским поведением и забыть то, как она запальчиво винит всех в своих несчастьях.

– Можешь остаться здесь, – после продолжительного молчания сказал Элай.

Никки тут же воспрянула духом.

– Мой повелитель, ты мне разрешаешь? – с наигранной учтивостью спросила она.

– Только я уеду на несколько дней, надо решить проблемы с колледжем.

– Ты учишься в колледже?

– Я художник! Пытаюсь профессионально освоить искусство. Разве я тебе не говорил?

– Мы нюхаем и блюем от зари до зари. Нам некогда разговаривать.

– Да, верно.

Никки поднялась с пола, подошла к Элаю, прижалась к нему, как кошечка, запустила пальцы в его белоснежную шевелюру и прошептала:

– И все-таки спасибо тебе за то, что ты рядом. Когда-нибудь я отблагодарю тебя, хочешь ты этого или нет.

Далее Никки поцеловала парня в щечку. Этот невинный поцелуй обжег его кожу. «Она доверяет мне. И, возможно, даже любит. Все как пожелала Рэми. Значит, больше тянуть нельзя. Пора действовать».

* * *

Элай закатил вечеринку в честь своего грядущего отъезда. Да, вечеринки в Тайсе он организовывал ежедневно, но теперь появился хоть какой-то повод. К тому же тусовка включала в себя еще одно долгожданное развлечение, о котором Никки не подозревала. Лунет уже лежала в углу, не помня, где она и кто она, а Никки все не сдавалась, так что Элаю долго пришлось различными уловками заставлять ее употребить очередную дозу.

– Ты отстаешь, – заявил Элай.

– Издеваешься, что ли?..

– Давай, давай! – Он положил ладонь ей на затылок и с силой наклонил к дорожке.

– Ну не… много мне, – из последних сил сопротивлялась Никки.

– Никки, ради меня!

Когда Никки наконец дошла до такого же угашенного состояния, как Лунет, Элай отправился к парням, что в одной из комнат подготавливали место для съемок. Приглушенный свет, пластмассовые маски с героями мультфильмов и комиксов, которые будут надеты на лица «актеров» во время процесса, разнообразные атрибуты для сексуальных утех, защита. Подготовка была весьма ответственной, как вы могли заметить. Парни так долго ждали этого дня, и вот Элай снова дал им возможность получить удовольствие таким зверским путем. Без своего лидера они боялись действовать подобным образом, поскольку не были уверены в том, что им удастся остаться незамеченными. Элай же четко контролировал своих ублюдков, они были убеждены, что он не допустит прокола, а значит, ничто не помешает им спокойно воплотить свои мерзкие фантазии. Никто из них совершенно точно не понесет за это наказания.

– Веди ее, Элай, – скомандовал Гас.

Никки еле-еле переставляла ноги, даже дышала с трудом. «Я иду… Иду… с Элаем… Да, рядом Элай… Сейчас темно… Почему темно?.. Я, наверное, моргнула… Или я сплю?.. Нет, не сплю… А, может, я умерла?.. Я дышу или нет?.. Дышу… Мы идем… Зачем мы идем?»

– Зачем… Зачем мы идем, – вслух сказала она. – Я хочу лежать…

– Мы сейчас ляжем вместе, – донесся до нее сладкий голос Элая.

– Вместе?..

– А ты разве не этого добивалась? Или я ошибаюсь?

– Элай… – на ее лице появилось слабое подобие улыбки.

«Хочу лежать с Элаем… Хочу Элая… Просто хочу… Хочу что-то…»

– Заходи.

Элай открыл дверь той самой комнаты, где Гас, Хорас, Обри и Келсей с нетерпением ждали свою жертву. К удивлению парней, Никки тут же всех узнала.

– Ребят, а вы что тут… – Никки обернулась. Элай так и не переступил порог. – Элай, выгони их… Элай? – В следующую секунду Элай захлопнул дверь.

Те же чувства, что обрушились на Никки, испытала бы несчастная, больная антилопа, на которую набросились изголодавшиеся львы. Страх, неведомый доселе страх помогал Никки хоть немного соображать и даже давать отпор.

На самом деле ей казалось, что она сопротивляется, ведь даже для того, чтобы только приподнять веки, открыть рот и пошевелить языком, она прилагала титанические усилия. Наркотики отлично справились со своей задачей, превратив ее в полубездыханное, стонущее нечто.

– Не надо… – говорила Никки, когда ее раздевали. – Я не с тобой хотела… – сказала она пристраивающемуся к ней Обри. – Где Элай?.. – почти кричала она.

Никки часто отключалась, но потом снова приходила в себя, когда ее кто-то переворачивал, раздвигал ее ноги, пытался открыть ее рот, брал за волосы с животной страстью.