– Ну, сегодня же вечеринка?
– …и?
– В общем… мы с Мэттом… решили сегодня… сделать ЭТО.
Меня бросает в жар от услышанного.
– …ты уверена… то есть тебе совсем не страшно?
– Есть немного, но, кажется, я к этому готова, почему бы и не попробовать?
– Ну… я рада за вас… что вы решились…
– Нам все-таки по шестнадцать, я думаю, это нормально, просто… я бы хотела услышать твое мнение, я не совсем свихнулась?
– …Тез, я не знаю. Если ты действительно к этому готова и… если это по любви…
– Я люблю его, – прерывает меня Тез.
– …значит, сделай это, а потом расскажешь мне, какие ощущения!
– Конечно!
Я обнимаю Тез, пытаясь поддержать, но чувствую, что вот-вот из моих глаз польются слезы. Я уже привыкла к тому, что они с Мэттом целуются при мне, обнимаются, говорят друг другу разные приятные слова, но секс – это совсем другое дело. Это уже не простые подростковые шалости, а переход на новый уровень отношений. Мне тяжело. Мне очень тяжело, и я уже точно знаю, что не смогу с этим смириться.
Мы идем в школу, параллельно разговаривая о новой коллекции «Шанель» и какой-то девушке, которая переспала с самим Джоном Паркером – это командир школьной команды по регби. Если я Мэтта считаю самым красивым парнем на Земле, то Джон – самый красивый парень во Вселенной, потому что он очень высокий, с сексуальными мышцами, хорошим вкусом в одежде, и, в общем, какая-то маленькая шлюшка, если верить слухам, отдалась ему в раздевалке. Ну, я же рассказывала вам про то, КАКАЯ у меня школа. Тут и публичный дом, и тюрьма, и среднее образование – три в одном.
Мы уже почти дошли до центрального входа в здание.
– Вечеринка будет в доме Мэтта, и я уже выбрала комнату, в которой все произойдет, – говорит Тез.
– Тез, а помнишь, как мы классе в шестом или седьмом мечтали, что, когда вырастим, сделаем ЭТО в один день со своими парнями?
– Конечно, помню! Но ты ведь не сильно злишься из-за того, что я предала наш договор?
– О чем ты говоришь? Вы же с Мэттом любите друг друга, и это серьезный шаг в ваших отношениях, а я еще сумею наверстать упущенное, – еле-еле с улыбкой произношу я.
Не успела я договорить фразу, как к нашей компании подходит Мэтт.
– Привет.
– Привет, любимый.
Угадайте, что они сейчас делают? Правильно, они снова сосутся у меня на глазах.
– Привет, Лори.
– Привет.
– Так, у нас сейчас физика или химия? – спрашивает у меня Тезер.
– Не знаю, кажется, физика.
– Ладно, пойдем.
Я уже собралась следовать за Тез, как вдруг Мэтт останавливает меня.
– Подожди.
Я резко останавливаюсь и с недоуменным видом кричу Тезер:
– Тез, я тебя догоню, у меня шнурки развязались!
– Ладно!
– Что? – спрашиваю я Мэтта.
– Вчера было все в порядке?
– В смысле?
– Ну, ты нормально до дома дошла, ничего не произошло?
В моей голове вспыхивают воспоминания о вчерашнем дне, что делать? Сказать ему или нет? А смысл говорить о том, что на меня напали, ведь это все равно ничего не изменит. Это мои проблемы.
– Да, все нормально. А почему ты спрашиваешь?
– Просто если Ник обещал нам отомстить, то он это незамедлительно сделает.
– Знаешь, я думаю, что он нас просто напугал, и ничего не произойдет. Ты что, его боишься?
– Нет. Я боюсь за тебя.
Внутри меня что-то щелкнуло, он действительно это сказал или же это моя фантазия? Господи, я сейчас растаю.
– Мэтт, не нужно за меня бояться, ведь ничего не случится. Тем более я чуть не убила САМОГО Ника, значит, мне ничего не страшно.
– Конечно.
– Мне нужно идти, там Тез ждет…
Я разворачиваюсь, открываю дверь школы и ухожу. «Я боюсь за тебя» – эти слова еще минут десять звучат в моей голове. Но тут я снова вспоминаю, что на сегодняшней вечеринке они с Тез проведут ночь вместе, и я вновь погружаюсь в это невесомое состояние, когда ты так сильно хочешь что-то изменить, но у тебя просто нет сил и возможностей.
Урок физики. Я оперлась щекой о ладонь и пытаюсь внимательно слушать и понять мистера Косто, учителя по физике, который по всей сути является полнейшим фанатиком своей профессии. Ему почти шестьдесят, но у него уже начался маразм, потому что он нам почти на каждом уроке рассказывает про то, как он в юности познакомился с Исааком Ньютоном и тот научил его этой науке. Он заставляет нас верить в эту историю, и мы делаем вид, что действительно ему верим, если, конечно, учитывать, что если бы это было правдой, то тут у нас бы вела урок трехсотлетняя мумия.
– Ты уже позвонила своему другу? – спрашивает Тез.
– Другу? А, ты про Адама? Еще нет, не успела.