Она – моя цель

– Ох, куколка захотела покушать? – засмеялся он.

– Остин! – прошипела я.

– Хорошо, сейчас мы вернёмся к той забегаловке.

Мы припарковались и отправились в забегаловку. Мы сели за столик рядом с окном.

– Добрый день! Что будете заказывать? – к нам подошла официантка и угадайте что? Она начала строить глазки этому ослепительно красивому голубоглазому нахалу.

Я снова усмехнулась и повернула свою голову к окну.

– Я буду стейк и колу и моей подружке то же самое. Только положите ей всего побольше, – сделал он заказ.

– Я не пью газировку.

– Почему?

– Там слишком много сахара и всего вредного. Я буду стакан воды и стейк средней прожарки. Ах, да и ещё без картофеля фри, пожалуйста.

– У нас тут ресторан со звездой Мишлен, – ответила она грубо.

– Хорошо. Давайте обычный стейк, но без картошки фри, – смирилась я с будущими калориями.

– Другое дело, – сказала она, закатив свои глаза, которыми стреляла минуту назад.

Она развернулась и ушла, виляя своими бёдрами.

– Я. Тебе. Не. Подружка!

– Ты знала, что с тобой не возможно порой разговаривать?

– Да. Мои подруги говорят каждый день.

– Как они тебя ещё терпят?

– Не знаю. Стоит им дать списать конспекты по экономике, и всё я прощена.

– Так ты на экономическом учишься? – поинтересовался он. Но я давно для себя решила, что не буду всё ему рассказывать о себе, ведь мы знакомы всего лишь два дня!

– Да. Тема закрыта.

Не прошло и часу, как официантка принесла нам наши порции.

– Благодарю, – сказал Остин и официантка тут же раскраснелась.

– А можно с вами сфотографироваться?

– Да, без проблем, – сказал он, и они сфотографировались.

– Боже, – сказала я, пытаясь удержать свой смех от наивности этой девушки.

Я сразу же набросилась на еду, хоть она и была не очень хороша для меня. Я порезала его и взяла один кусочек в рот. Не спорю, что вредная пища вкусная, но я пыталась ограничить себя от плохой и вредной пищи, чтобы не набрать лишнего веса.

– Почему ты не ешь пищу, которую едят все люди на этой планете? – спросил он, слегка улыбаясь.

– Я люблю питаться здоровой едой.

– А-а-а, ну понятно.

Я снова уставилась в окно. Сейчас я смотрела на маленький фонтанчик, который находился недалеко от дороги. И тут в поле моего зрения попала его рука, которая тянулась к моей порции.

Я шлёпнула по его руке.

– Ты что, совсем обнаглел?! – воскликнула я.

– Нет. Я решил своровать твой кусочек, потому что свой стейк я уже доел.

– Так быстро? – удивилась я.

– Ну, вообще-то прошло уже минут десять. И да, всё это время ты смотрела в окно, – сказал он и засунул в свой рот вкусный кусочек говядины.

– М-м-м, как же это вкусно. А ещё, если с картошечкой! – мычал он от блаженства.

Я же отвернулась от него и увидела очень забавную картину, которая заставила меня засмеяться.

– Ты настолько с ума сошла, что уже смеёшься просто так? – сказал он и запихнул в себя ещё кусочек.

Я поменялась в настроение только, чтобы ему ответить:

– Нет. Сам посмотри.

Он повернул голову в сторону окна и увидел, как белый щенок ретривер помечает правое переднее колесо машины Остина. Я узнала, что это ретривер, потому что у маминой подруги такой же только золотистый.

– Чёрт! Твою мать! – закричал и схватился за голову.

Меня эта ситуация ещё больше позабавила. Он выбежал на улицу. А я попросила ту самую официантку, чтобы она завернула оставшиеся кусочки с собой и принесла счёт. Пока я забирала еду и отдавала деньги, Остин орал на бедного щеночка, которому, видимо, не понравилось ни одно место – ни в лесу, ни в кустиках.

Я вышла на улицу, и даже сейчас он ругал его, а он села на задние лапы и начал скулить. Когда же он, наконец, замолчал, щенок привстал и начал вылизывать его ботинки, от чего я снова засмеялась.

Я подошла к ним.

– Кажется, щенку понравилась твоя машина, да и ты сам.

– Ни черта! Пусть убирается отсюда! – сказал он и убрал его от себя.

Я подошла к щеночку и начала гладить его. Он был совсем крохой. Это оказался самец. Он был абсолютно чистым, но на нём не было даже ошейника. Я встала и оглянулась: не было ли где его хозяев. Никого. Абсолютно никого. Неужели его выбросили и уехали?

– Остин, у него никого нет.