Цветочный супермаркет

– Конечно, справлюсь.

– Отлично. К пятнадцатому июня книга должна быть завершена и передана в редакцию. На этом все, наш разговор окончен.

После ее слов я сразу поднялась с места, наверно, слишком резко, потому что кресло отъехало назад. Взгляд непроизвольно уперся в кишащий перекресток. Мы обе молчали. Никто из нас не многословен на подобных встречах. Я пытаюсь осмыслить все обговоренное, представляя дальнейшие три месяца усталыми, не высыпающимися, нервными и напоминающими каторгу. Просто необходимо сделать текст достойным в своих глазах. Как же смешно прозвучало, ведь своя работа в своих же глазах никогда не будет казаться идеальной, мы всегда будем видеть больше недостатков, чем достоинств. По чьей-то злобной шутке поджидающая усталость всех месяцев работы уже сейчас обрушилась на меня каменной лавиной.

– И Кристина, – добавила женщина, тормозя меня возле двери. – Постарайтесь успеть.

– Конечно, миссис Стэндфорд.

Идти после встречи домой мне не хотелось. Вместо него я взяла в кафетерии за углом горячий капучино и отправилась гулять по улицам с меньшим количеством людей, заворачивая в небольшие скверы. Который день стояла теплая солнечная погода, выманивающая засидевшихся по домам горожан. В воздухе витал тонкий запах весны и травы. Он усердно перебивал запах кофе, по всей видимости, желая оставаться главным и единственным запахом. На высохших от утреннего тумана дорожках чирикали громкоголосые воробьи. Город дышал в это время года полной грудью. Неторопливо дошагав до середины сквера, я присела на деревянную скамейку, положив локоть на искусно кованый чугунный подлокотник. Немного отпив кофе, я стала наблюдать за бегающими друг за другом по газону детьми. Они радостно кричали и взвизгивали, задевая маленькими ручками своих друзей. Детский хохот наполнил сквер. Сидящие на соседней скамейке мамы, расплываясь в счастливых улыбках, подзывали к себе детей, чтобы поправить сползшие шапочки. Наблюдая за ними, я вспоминала свое детство, вспоминала каково это быть беззаботным ребенком, не знающим о сложностях жизни. В детстве мы так хотим вырасти, и когда вырастаем, понимаем, какими были глупцами. Жизнь взрослого отличается от жизни ребенка тем, что мы перестаем видеть многие вещи и верить в то, чего, как утверждают люди в квадратных очках и с забитыми физикой мозгами, не существует. Люди взрослеют, становясь очередной копией других людей.

Мимо меня пронеслись двое мальчишек в одинаковых зеленых курточках, на мгновение поднимая легкий ветерок.

– Не поймаешь, не поймаешь! – кричал первый.

– Поймаю! – пищал ему в ответ второй.

Они сделали круг вокруг раскидистого дерева и вернулись обратно к остальным. Оставшиеся частички напряжения улетучились в легкой атмосфере обычного мартовского дня. Я нередко ухожу просто прогуляться в одиночестве, чтобы расслабиться, подумать, набраться вдохновения и просто ощутить себя частью чего-то большего. Побыть в гармонии с миром и с самой собой.

По дорожкам сновали и влюбленные парочки, так же ищущие более-менее спокойные места. Парни и девушки мило улыбались друг другу, блестя глазами, сверкая улыбками. Каждый раз, когда я смотрела на них, тонкие иголочки вонзались в сердце, пуская тоненькие струйки алой печали. Каждый укол заставлял отводить взгляд на ветвистые деревья, светящуюся от солнечного света траву, плитку под ногами – куда угодно и слегка краснеть. Глядя на них, я ощущала много и одновременно ничего. Многие думают, будто я знаю о настоящей любви мельчайшие подробности, знаю истинные ощущения, не похожие на другие, в то время как на самом деле написанные мной слова в книгах больше похожи на предположения, чем на жизненный опыт. Читатели смотрят на меня с удивлением и задают очевидные вопросы, говорят о правдоподобности. Ничего не остается, кроме усмешки в ответ. Звучит довольно-таки грустно. Вот только смысл грустить, если ты не знаешь, что ждет тебя впереди? Всегда, когда мысли заводят меня в эти утопающие в туманах печали трясины, я стараюсь думать в лучшем направлении

Растопив огонь в камине, я включила телевизор, решив потратить остатки вечера на реалити-шоу и теплый клетчатый плед. Плоский экран телевизора мелькает яркими сменяющими друг друга картинками. Обычно, по вечерам как-раз-таки и показывают шоу, типа «Топ модель по-американски». Но стоило начать посвящать себя отдыху, как в дверь позвонили. Плотно сжав от досады губы, откидываю одеяло и иду к двери. Дверь только-только приоткрылась, и за ее порогом тут же взорвались громкие приветствия.

– Привет! – вскинули руки Тей и Тео со светящимися лицами. В их руках шуршали два пакета попкорна и несколько подкассетников со старыми фильмами.

На секунду я опешила. Почему-то у меня была твердая уверенность в том, что сегодня они не придут.

– Вечер кино! – объявила Джеймс. – Как раньше, помнишь? Спальники, фильмы всю ночь, разговоры о мальчиках…

– Но, надеюсь, этим вечером мы не будем разговаривать о мальчиках, – скривился Рассел.

– Разве только о самых горячих.

Мы разбросали диванные подушки, высыпали попкорн в большие миски, достали старый видеопроигрыватель, читающий CD-диски. После долгих споров и сталкиваний на пол, диван все-таки заняли я и Тейлор, выселив Теодора на пол. Несколько минут фильма казались довольно интересными, пока Тео не отпустил сначала одну шутку, потом другую – запустилась целая цепочка слегка нелепых шуток, и уже никому больше не казался интересным. Всех затянули оживленные разговоры. Громкий хохот напоминал о том, как мы еще молоды, скольким дверям еще предстоит открыться перед нами. В будничной рутине мы часто забываем об этом. Я видела их счастливые лица, чувствовала свое счастье и вдруг подумала, какой пустой была бы жизнь без них. Без друзей.

Не трудно представить себя без друга, трудно с этим жить. Они, их компания помогает справиться со многими проблемами, делят непосильные для одного вещи с тобой. Друзья – опора, поддержка, источник энергии и вдохновения. Когда счастливы мы – счастливы и они и наоборот. Я безумно рада тому, что у меня есть целых два друга – Тей и Тео – неугасающие лучи тепла с щепоткой своих странностей.

– Кстати, – прервала свой хохот Тейлор. – Звонил Стиви и просил передать тебе приглашение на следующую субботу. А еще просил прощения за то, что не смог пригласить лично. Он слишком занят, а дозвониться не смог.

– В следующую субботу? – подруга кивнула, – Прекрасно. Есть мысли на счет подарка?

– Можно подарить ему корзину аспирина. Она всем понадобится после Единственного Двадцатисемилетия В Жизни.

Мы засмеялись, потому что так оно и есть. Гулянки на праздниках Стивена размашистые на выпивку.

– А если серьезно, то не знаю…

– Завтра можем съездить по магазинам, может, чего найдем подходящего. А что вообще мы дарили ему в прошлом году?

– Мм… Коньяк. Тот дорогущий за триста фунтов, – изогнув губы в дугу, покачал головой Рассел. Тогда он открыто возмущался, что ему таких дорогих подарков мы не делаем, в отличие от Стиви. Он был похож на ребенка, не получившего желаемого.

– О! Видите, как совпало, – подметила блондинка. – Тот год коньяк, этот – аспирин. Все нужные Амеллу вещи!

– Энджела нас убьет…

– Ага! Это она, а не мы, подарила ему на прошлый день рождения кусок хлеба с нарисованной на нем майонезом 26 и обычной свечой сверху!

Вообще-то, девушка Стивена – та самая юморная Энджела Аткинс, подшучивала над всеми не хуже нас. Дай возможность, и она устроит грандиозный розыгрыш! Такой напор активности выдержит на каждый.

– Ладно-ладно, вот завтра что-нибудь для него и найдем, а сейчас давайте смотреть кино, – Тео забросил горсть воздушных зерен в рот. Одна штучка отскочила от уголка губы и упала на ковер. Тео дожевал горсть и, подняв с пола упавшее облачко, тоже сунул его в рот.

Тейлор заметила это и брезгливо протянула:

– Фу-у! Теодор, тебе сколько лет? Три? Как ты вообще додумался до этого? Кошмар, – а за тем она обратилась ко мне: – И вот с этим человеком я живу уже столько лет!

Парень развернулся лицом к своей девушке и без каких-либо эмоций посмотрел ей прямо ей в глаза. Такой зомбированный вид вызывал жуткие ощущения. Они несколько секунд смотрели глаза в глаза, до тех пор, пока Тео не приподнял миску попкорна в руках и не высыпал все содержимое на пол, все так же не отрывая глаз от Тейлор.

Открыв рот от удивления, я возмущенно воскликнула:

– Тео! Мой любимый ковер!

– Приятного аппетита, девочки трехлетки.

4

К полудню мы уже объехали три больших магазина и так и ничего не нашли. Выбирать подарок на день рождения всегда непростая задача, тем более, если хочешь соригинальничать и отличиться. Наборы разного предназначения, папиросницы всех видов и размеров, прочая мелочь побывала в наших руках, вызывая споры, всего за пару часов. И все же мы все втроем пришли к одному выводу: нужно что-то из ряда вон выходящее, то, что именинник оценил бы и вспоминал потом еще долго.

Мы продолжали ездить от одной торговой точки к другой в поисках той самой особенно-оригинальной вещи, перебирая все пристрастия Стивена, вспоминая, что уже было подарено ему друзьями и родственниками. Увеличивались споры, росло и раздражение каждого из нас. Больше всех нервничала и возмущалась Тейлор, настаивая на поездке в столицу, потому что «в этой дыре нет ничего подходящего», а вот в Лондоне наверняка этого полно. Я и Тео незаметно переглядывались, закатывая глаза лишь по той причине, которая была нам хорошо известна: поехав за подарком в Лондон, Амелл останется без него, в отличие от Джеймс. Новенький «форд» перестал колесить из одного конца города в Брэдфорда в другой после остановки возле мола. Там мы нашли типографический офис, где заказали весьма необычную печать. Такой подарок показался нам идеальным.

В гардеробной Тейлор и Теодора стоял суетливый шум голосов и топот босых ног по холодному, местами потемневшему паркету. От зеркала к зеркалу, на ходу расправляя струящуюся ткань платьев, мы носились словно ужаленные – оставалось три часа до Единственного В Жизни Двадцатисемилетия с учетом дороги.

– Ты не видела мою расческу? – закручивая локоны дымящейся плойкой, выглянула из ванной подруга.

– Эм… – я откинула в сторону кофту, под которой совсем недавно видела расческу. – Вот она. Держи.

Я подала блондинке расческу и продолжила мучиться с застежкой на спине, выкручивая самой себе руки.

– Слушай, – прокряхтела я. – не можешь помочь?

– Четыре, нет, пять прядей, Крис, подожди минутку.

Бессильно опустив затекшие руки, я уселась за туалетный столик, принявшись делать макияж. Карандаш для глаз цвета угля приблизился к веку и только-только собирался коснуться его, как снизу послышался раздраженный полукрик Тео:

– Господи, вы скоро?

Рука дрогнула, и стержень угодил прямо в глаз. Колющая боль вызвала слезу и заставила белок принять болезненно красный цвет.

– Скоро! – разгневанно кричу ему в ответ. Это уже третий раз, когда он спрашивает.