Не называя имен

В доме на самом верху была комната Лэтти, а рядом с ней – еще одна, туда мы и вошли. В камине пылал огонь, расцвечивая все вокруг желто-оранжевым. Комната манила теплом и уютом. В каждом углу кровати стоял столб, и у нее были свои занавеси. Что-то такое я видел в мультфильмах, но в жизни – никогда.

«Твои вещи уже приготовлены, наденешь их утром, – объяснила Лэтти. – Если что, я сплю в комнате рядом, вдруг что-то понадобится, ты просто крикни или постучи, и я тут как тут. Ба сказала тебе пользоваться домашней уборной, но туда долго идти и ты можешь заблудиться, так что, если захочется, под кроватью стоит ночной горшок, самый что ни на есть обычный».

Я задул свечу и нырнул под занавеси в кровать.

В комнате было тепло, но постель была холодной. Ее тряхнуло – что-то приземлилось, и по одеялам забарабанили маленькие лапки, меховой комочек уткнулся мне в лицо и тихо заурчал.

Дома все еще хозяйничал монстр, и за ничтожный отрезок времени, который вроде бы извлекли из реальности, случилось столько всего: отец держал меня под водой в ванне, возможно, пытаясь утопить. Я долго бежал в темноте. Я видел, как отец целует и трогает существо, называвшее себя Урсулой Монктон. Страх не оставил меня.

Но тут, на подушке, лежал котенок, он урчал мне в лицо и в такт своему урчанию мерно подрагивал; я очень скоро заснул».

Строчки уносили меня от одного предложения к другому, с каждым словом все более и более погружая в вырванный наугад кусочек жизни существующего в бесконечном цикле мира, умещающегося у любого из нас в руках или сумке.

Все это время рядом неизменно стоял продавец-консультант и одновременно спасатель невнимательных девушек от безбашенных лихачей, внимательно наблюдая за мной сверху вниз с каким-то удовольствием. Будто бы ему нравилось созерцать, как читают другие. Я хотела и могла бы сказать, что мне не нравится столь пристальное наблюдение практически лицом к лицу, но мой рот оставался закрытым. С одной стороны это было даже милым. Только так я могу объяснить возникшие на щеках розовые пятна – еще одна причина читать, не отвлекаясь и надеяться, что краснота щек быстро сойдет.

Книга делала свое дело, удерживая меня в своих объятиях.

Отрывок закончился переходом на следующую главу, и только тогда я закрыла книгу, иначе так можно просидеть здесь до тех пор, пока не закончится последняя страница.

Пальцы на руках брюнета быстро загибались и разгибались, как бы он не пытался унять нервозность от нетерпения. Казалось, если бы мы с ним были лучше знакомы, его бы так и затрясло, и он безостановочно бы засыпал градом из слов, давая понять, как безумно любит это произведение; в глазах так и горел огонёк. Парень ждал, пока я что-нибудь скажу, но сказать ничего конкретного я не могла. Что можно сказать о книге, прочитав всего два абзаца? Поэтому единственное высказанное вслух было неопределенное слово «интересно».

Не скрывая разочарования, брюнет шумно вздохнул, не сводя своих больших зеленых глаз.

«И все? Это все, что ты можешь сказать?»

«Ну… да».

Тонкая нить мысленного общения словно давала нам понимать друг друга без слов. Или же просто мне хотелось так думать. Стало как-то неловко от незнания, чего бы еще добавить к своему односложному ответу, вот только это до сих пор остается единственным словом, приходящим в голову.

Я вновь взглянула на книгу. Исходя из того, что за все проведенное здесь время ничего более завоевавшего мой интерес найти не удалось, я решила взять ее.

– О`кей. – пожала я плечами, прижав к груди произведение нового для своего мира автора.

– Поверь мне, ты точно не пожалеешь, если потратишь на прочтение этой замысловатой книги один день из своей жизни, – заверил парень.

Через пять минут книга вместе со мной спешила в свой новый дом.

Мы приехали в один из парков, в который ездили почти что каждую неделю. На самом деле, он больше похож на лес, нежели на парк. Здесь очень много больших раскидистых деревьев, отбрасывающих тень на большую часть небольших лужаек. За счет того, что парк расположен в самой дальней части города, тут нет машин, воздух намного чище и тишина пропитывает собой каждый уголок.

Папа заглушил мотор автомобиля, объявив о прибытии в пункт назначения. Получив в руки старый коричневый плед, я направилась следом за родителями в поисках «идеального места для пикника». Парк был настолько больших размеров, что казалось, будто бы он пустует. Отдыхающие старались располагаться подальше друг от друга, чтобы ненадолго побыть вне бесконечного суетливого круговорота общества. По пути нам встретилось всего две небольшие семьи с парой еще толком не образумившихся детишек. Мы приветливо помахали им руками. Как и мы, они нередко заглядывают сюда на выходных.

– Здесь. – Остановился папа, уперев в бок свободную от корзины руку.

Кружевная тень, похожая на огромную паутину, образованная двумя ветвистыми кленами, создавала идеальное для отдыха место от пекущего солнца.

Мы расстелили плед и выложили на него приготовленные мамой фирменные сэндвичи с индейкой и говядиной, пакет яблочного сока и немного фруктов. Папа принес из машины футбольный мяч и две ракетки для бадминтона. Дожидаясь, пока мама и папа сыграют партию, размахивая чудаковатыми предметами с натянутой в центре сеткой, я легла на траву, достав из сумки свежее купленный «Океан в конце дороги».

5

На прочтение «Океана в конце дороги» у меня ушло два дня. Не потому что моя скорость чтения как у первоклашки, а потому что книга слишком сильно заинтересовала меня. Я растягивала чтение от главы до главы, бросят с желанием поскорее перескочить все эти строчки и узнать, чем все закончится. Это была одна из тех книг, в которую погружаешься с головой, и в какой-то момент ощущаешь себя ее неотъемлемой частью. Ты будто бы становишься одним из её персонажей, и у тебя есть своя роль в этой истории. Я думала, строила догадки, цепочки, старалась понять. В один момент даже захотелось крепко обнять того парня, давшего мне ее. Но всегда настает тот момент, когда чему-то обязательно приходит конец, вот и книгу мистера Геймана постигла та же участь в моих руках. История завершилась.

Первую половину дня мои мысли преследовали цитаты, факты, выводы, настоящее значение слова «Океан» в этом мире и, конечно же, досада. Очередное произведение было мной поглощено. Я хотела ещё, просто необходимо найти новую историю, такую же затягивающую и заставляющую задуматься.

Я снова пошла в тот книжный магазин, чувствуя неловкость и легкий дискомфорт. Почему-то было неудобно появляться перед ним там снова.

– Да вы только поглядите, кто пришел! – воскликнул парень, как только я перешагнул порог магазинчика. – Ты что, преследуешь меня? – тут же прищурился он.

Иронично сведя брови, я подошла ближе, спеша разочаровать:

– Ты слишком высокого о себе мнения. Я прочитала.

– Долго ты. – Сверкнул рядом белых зубов брюнет. – И как?

Я задумалась, пытаясь составить в мыслях точную формулировку мнения о книге.

– Каждый видит в этой сказке что-то свое: свое детство, свои страхи, воспоминания… Она заставляет задуматься о том, как на самом деле легко разрушить все то, что строилось годами и веками, как хрупок каждый отдельный мирок. Она поучительная и мудрая. Хочется грустить и радоваться. Здесь разворачивается целая битва, не только между добром и злом, но и между взрослым и ребенком, верой и неверием, миром фантазий и реальностью. Но победителей и проигравших нет: каждый что-то утратил, но что-то и обрел. Мне очень понравились слова Лэтти о взрослых: «Взрослые тоже изнутри не такие уж взрослые». Взрослые действительно остаются детьми, верно? Детство никогда не покинет человека полностью и всегда будет заполнять какой-то уголок души. Вообще, мне очень нравится Лэтти Хэмсток. Умная, яркая, рассудительная и жизнерадостная девочка. Ума не приложу, как Гейман мог так с ней обойтись! Несправедливо ведь!

Пока я говорила, парень внимательно слушал меня, иногда еле заметно кивая, соглашаясь со словами, и улыбка на его лице теперь сияла бликами довольства и заинтересованности. Он стоял возле кассы, подперев кулаком подбородок и внимательно слушая каждое слово, словно я не высказывала свое мнение о книге, а читала вслух Декларацию о правах человека. На его переносице образовывалась время от времени легкая складка, он изредка покусывал нижнюю губу, отводя взгляд куда-то в сторону, будто бы над чем-то размышляя. Я говорила и не понимала, что все это время смотрела только на него.

Когда мысли иссякли, а воздуха в легких стало не хватать, щеки густо покраснели, из-за чего я отвернулась к выставленным на витрине канцтоварам и прочим мелочам, осознавая всю ту глупость и неловкость положения, в которое загнала саму себя. Но, кажется, собеседник и не заметил этого.

Нарушив тишину шумным выдохом, он стукнул ладонью по столу и решительно произнес: «пойдем, найдем тебе что-нибудь новенькое».

Именно таким образом началось наше общение: я приходила за новыми книгами, которые он рекомендовал мне, а потом мы вместе обсуждали их, излагая друг другу свое мнение и нередко ведя споры.

Странным образом я привыкла к обществу этого парня. Он не смущал и не заставлял чувствовать себя не комфортно, хотя пока что единственной нашей темой были истории разбросанных по миру живых и умерших авторов, что герои останутся жить вечно. Он даже снимал бейджик в моем присутствии и никогда не спрашивал об имени или еще чем-то подобном. Кажется, ему нравилась такая неизвестность. Мои визиты были частотой в три-четыре прихода в неделю, в зависимости от объёма книги. После школы, во время обеда, на выходных… Иногда я попадала в то время, когда была чужая смена, а не его, и тут же уходила, потому что не смогла бы выбрать сама, и мнение другого продавца-консультанта меня не очень-то и интересовало.

До окончания учебного года и начала летних каникул оставалось меньше недели, когда неутомимые Ария и Холли вновь подошли ко мне со своими вечными попытками найти своей несчастной одинокой подруге парня. Даже не смотря на провал с тем же Ноа, они не отступали, как настоящие рыцари перед своим долгом…

– Не хочешь прогуляться после геометрии? – как бы невзначай спросила Ария.

Я сделала задумчивый вид, постукивая указательным пальцем по подбородку и всматриваясь в серый полоток:

– Хм… Рыжеволосый высокий красавец с прекрасными глазами и завышенной самооценкой, а еще с полным нулем в голове и эго, бьющим все рекорды. Угадала?

Девушки удивленно переглянулись между собой, сделав вид, будто бы понятия не имеют, о чем я говорю. А тем временем во мне не на шутку начинала закипать бесконтрольная злость.

– Ой, да ладно вам! Хватит водить меня на всякие бесполезные свидания с тупыми парнями, у которых один гель для волос вместо мозгов! Неужели вы не понимаете, что пока мне и одной хорошо. Я не хочу ни с кем встречаться, ходить на свидания. Мне нравится свобода! И те, кого вы каждый раз приводите… Да я даже видеть не хочу таких как они! Им никто, кроме себя любимых, не нужен! Они как фон, фоновый мусор. Если я одна, это не значит, что мне обязательно нужно искать пару! Да и кто вам вообще дал право делать это за меня? Если искать, то никогда не найдешь, ясно? Никогда! – Слова вылетали из меня как пули из винтовки, на одном дыхании, и воздуха катастрофически не хватало, из-за чего начали гореть легкие и кожа. Переведя дыхание, я начала говорить спокойнее: – Придет время, и найдется тот, кто будет со мной по своей воли, а не потому что его приволокли на свидание.

Опешившие подруги молча стояли, боясь, лишний раз пошевелиться. Я очень редко кричу на кого-то, наверно, именно поэтому они были в таком состоянии. Или потому что услышали всю правду о своей ужасной затее, и теперь все осознают. Во всяком случае, я не жалею о произошедшем. Рано или поздно как-то надо было донести до них это.

– Ладно… – спустя несколько секунд молчания, сдалась Гиллис. – Прости. Мы думали, тебе нужен кто-то. Ты постоянно одна и ни разу не ходила на настоящее свидание… Мы продумали, ты хотела бы, но, видимо, крупно ошибались в этом. Прости.

Ее слова прозвучали так, будто бы это я – самый большой эгоист, а не все те, кого они мне подсовывали. Хотелось поморщить нос от нахлынувшей неприязни, всем видом говоря, как ошибаются подруги, но их виноватый вид с нервным перебиранием пальцев отговорил меня так делать. Я просто молча топталась на месте, желая поскорее уйти. Это было самым трудным для меня в общении. Ощущение, похожее на то, когда тебя садят в тесную коморку размером чуть больше твоего тела. В один прекрасный момент воздух начинает заканчиваться, и ты судорожно оглядываешься по сторонам в поисках помощи, чувствуя себя одновременно огромным и ничтожно маленьким.

Не знаю почему, но мне стало стыдно… О чем бы я не думала, мысли постоянно возвращались к произошедшей ситуации и заставляли чувствовать этот ужасный ком в груди, отстраненность, вину… Несколько раз я, было, чуть не рванулась извиняться, поспешно останавливаясь и причитая, что сделала правильно, иначе свидания вслепую продолжались бы вечно.

– Может, сходим куда? – без какого-либо интереса спросила Бенсон.