Не называя имен

Подруги дружно подхватили меня под руки, волоча за собой в подпрыгивающую кучу учеников.

– А как же пунш? – с надеждой протянула я, оглядываясь назад в поисках спасения, но меня уже никто не слушал. Девчонки присоединились к остальным, дергая и меня.

Холли тянула на себя сначала одну, потому другую руку, из чего получалось жалкое подобие танца, на самом деле мы больше просто дергались. На мне было чудодейственное оранжевое платье и туфли, делающие из обычной Теи девушку с другим именем. Я позволила ритму манипулировать своим телом, как марионеткой, подбрасывая его то в одну, то в другую сторону. Время от времени происходили остановки, но не для лишнего глотка воздуха, а по причине скручивающегося в желудке жгута неприятного ощущения, как будто все смотрят только на меня и подло хихикая, издеваясь на тем, что я порчу всем своим нелепым видом всю картину. Тогда я мельком смотрела на окружающих, и только убедившись в их наплевательстве на происходящее здесь, да и вообще вокруг, продолжала пытаться танцевать дальше.

Как выяснилось чуть позже, танцевать (дергаться, словно в конвульсиях) неудобно. Ноги ужасно разболелись, переплетения натерли кожу до покраснения, и вскоре даже стоять на месте казалось целым испытанием. Уставшая и вспотевшая, я села на скамейку, стянув с бедных ног босоножки. Облегченный вздох сошел с губ, будто бы это была не пара туфель, а кандалы.

– Волшебные туфли, как же… – раздраженно буркнула я себе под нос.

Подруги все еще танцевали вместе с парнями. Немного понаблюдав за ними, я переключилась на остальных присутствующих, рассматривая чужие платья, просто наблюдая за ними (и поглядывая, понравились ли им мои кексы с черникой).

Я заметила его не сразу. Лишь второй, возможно, уже в третий раз обводя скучающим взглядом территорию. Первая мысль была о том, что мне показалось, но была одна отличительная деталь, принадлежащая только ему: асимметричная улыбка.

На нем был хороший отглаженный костюм в мелкую полоску, белая рубашка, черная изящная бабочка покорно сидела на шее, завершая притягивающий взгляд образ. Его прическа стала более аккуратной, просто потому что он поднял длинные на макушке каштановые волосы вверх, открывая лоб. Веселые зеленые глаза стреляли из стороны в сторону, но на меня почему-то он так ни разу и не посмотрел. Не смотреть на него было труднее, чем обычно. Костюм сделал свое дело. В какой-то момент меня вдруг ударила гордость, ведь это мне он рассказывает много интересного практически каждый день. Брюнет оживленно обсуждал что-то в компании двух парней и одной низкорослой девушки, напоминающей Мадонну в молодости. Я никогда не видела их в нашей школе. Значит, из соседней, или из пригородной. Девушка внимательно следила за каждым его движением, время от времени как бы невзначай дотрагиваясь, наваливаясь на него оголенным плечом в моменты взрывного смеха. Значит, я не особенная… Неожиданный укол, напоминающий ревность и обиду попал прямо в сердце. Как обжегшись, я отвернулась, удивляясь самой себе и ругая за такую глупость. Ну конечно, я не особенная. Может, именно так он цепочки девушек, рассказывая им о книгах и давая почитать. Мы же совершенно не знаем друг друга! Нас ничего не связывает. Он может демонстрировать свою прекрасную улыбку и стоять рядом с кем угодно, так что я не должна вести себя как наивная дура. Что вообще со мной происходит?!

Всплеснув руками, я резко подскочила со скамейки, позабыв о стоящих рядом босоножках. С как-то жарко и неприятно. Подруг на месте уже не было.

– Черт…

– Да вы только посмотрите, какие люди! Прекрасно выглядишь! —прогремел рядом голос, словно гром среди ясного неба. Сердце екнуло от неожиданности.

– Спасибо. Ты тоже ничего.

– О, Великий мастер комплиментов, – шутливо поклонился парень, рассчитывая на улыбку в награду.

Обида все еще скреблась внутри, но я все равно не смогла сдержать улыбки. В мыслях так и звучал злорадный голос: «Ну что, молодая Мадонна, получила?»

– Ты чего это одна?

– Подруги были там, – я указала на место танцев, – но потом куда-то исчезли. Скорее всего, с кем-нибудь болтают неподалеку.

Парень кивнул, опустив глаза на мои босые ноги.

– Новая мода?

– Нет, – смешливо протягиваю в ответ, шевеля пальцами ног, – просто натерли.

Он снова кивнул. Больше никто не находил что сказать. Темы исчерпали себя в нашем диалоге. Их будто бы вообще не осталось, поэтому мы молча стояли рядом, пытаясь сообразить что-нибудь эдакое. Пару раз мне даже показалось, что он ищет любое оправдание, чтобы поскорее смыться отсюда обратно к своим друзьям. И почему-то все равно оставался стоять, засунув руки в карманы.

Шум торжества не утихал, наоборот, становился сильнее и назойливее. Я уже не чувствовала себя такой уверенной, прежняя устающая от большого количества людей Теа возвращалась на свое место. Да и подруг все еще не было нигде видно…

– Не хочешь уйти отсюда куда-нибудь? – вопросительно приподняв брови, поинтересовался парень, после чего часть его лица скрылась за опрокинутым стаканчиком пунша.

Я удивилась, начав противоречить самой себе то ли из-за бараньего упрямтсва, то ли из-за чего-то, чего сама пока не понимала:

– Нет.

– Почему же?

– А как же твои друзья? Вон та блондинка наверняка будет очень сильно скучать.

Он обернулся назад всего на несколько секунд.

– Они справятся. А Ким мне уже всю грудь отдавила своими костями… – меня немного удивили сказанные и слова в адрес девушки, и все же по большей части злобно рассмеяться, как ведьмы диснееских мультиков. – Не ломайся, Книжный червь.

– Не зови меня так, ясно? – рыкнула я.

Парень довольно блеснул зелеными глазами:

– Ну же, давай, я ведь не обижу тебя. Разве тебе хочется находиться здесь?

Засомневавшись, я нахмурила брови и посмотрела в сторону. Конечно, он был прав. Чем больше я находилась здесь, тем меньше мне этого хотелось. Странная вещь: поначалу тебе нравится находиться на школьном мероприятии в веселой атмосфере с музыкой, украшениями и подругами, но потом что-то щелкает, и все вдруг становится чересчур громким и угнетающим. Ты начинаешь чувствовать себя лишним. Да, я очень хочу уйти.

– Только давай вот без этого: «Вдруг ты маньяк?» и все такое… Разве маньяки читают метафоричные произведения с неоднозначными названиями?

Своей полной иронии речи он вывел меня из онемевания, заставляя вырвался легкий смех.

– Разве маньяки не могут быть начитанным?

– Ну, тогда в этом случае тебе следует бояться меня, – задумчиво протянул юноша, прищурив глаза. Я сделала то же самое, передразнивая в ответ.

– Пойдем, – резко сменив подозрительную гримасу на фирменную улыбку, принялся за старое продавец-консультант. – И раз уж ты боишься меня, то можешь взять с собой… – он огляделся вокруг и поднял с земли камень размером с собственный кулак.

Я поморщилась.

– Хочешь, чтобы я прибила тебя этим камнем?

– Надеюсь, до этого дело не дойдет. Разумеется, если ты не планируешь провести свою жизнь в прекрасных черно-белых тонах и в просторных решетчатых хоромах, – чуть слышно засмеялся брюнет. – Так что, ты согласна?

– Хорошо. Но мы пойдем туда, куда я скажу, идет?

– Без проблем.

Согласовав решение, мы развернулись, дойдя почти что до конца дорожки из серой плитки, как в колонках заиграла спокойная мелодия в исполнении клавишных, сопровождая сильный, но нежный мужской голос, становившийся громче по мере приближения к припеву. И я и парень остановились, вслушиваясь в песню, просто потому что она была очень красивая. Каждый раз, когда играли «медляки», мне хотелось, чтобы кто-нибудь пригласил меня потанцевать. Я бы положила ему голову на грудь, вдыхая запах одеколона, который обязательно бы мне понравился, ступала бы умело и грациозно, точно балерина… Я бы наверняка была вне себя от подпрыгивающего сердца, мне было бы жутко жарко от волнения! Но этого никогда не происходило по двум причинам: а) парни никогда не звали меня танцевать и б) я не умею танцевать. Даже вальс. И если вы когда-нибудь видели хромающего слона в посудной лавке, то для вас не будут новы мои действия.

Выдох через рот. Ноги снова несут меня размеренными шагами, отбивая каблуками глухой ритм; я прикусываю язык, чтобы не цокать им в такт.

– Красивая мелодия.

– Не особо, – хмыкнул мальчишка.

– И какая же по-твоему красивая?

– Ничего не имею против. Она, конечно, ничего, но медленные танцы лучше всего танцевать под джаз.

– Значит, под джаз? – нарочно переспрашиваю его, перешагнув через бордюр.

– Именно. Джаз чувственнее, его только надо прочувствовать.