Девушка, которая взрывала воздушные замки

– В СЭПО утром звонили из нескольких газет, где получили письма от Гульберга. Кстати, звонили и из Министерства юстиции, поскольку этот Гульберг недвусмысленно угрожал убить Карла Акселя Бодина.

– Я бы хотел получить копии этих писем.

– Из СЭПО?

– Ну да, черт возьми. Поезжай в Стокгольм и забери их лично, если потребуется. Я хочу, чтобы они лежали у меня на столе – к тому моменту, когда я вернусь в полицейское управление. То есть примерно через час.

Он на секунду замолчал, а потом задал еще один вопрос:

– Тебе звонили из СЭПО?

– Да, звонили.

– Я имею в виду – они тебе звонили, а не наоборот?

– Да. Именно они звонили.

– О’кей, – сказал Маркус Эрландер и отключил телефон.

Интересно, до чего же довели СЭПО, если они сами связались с полицией? Обычно они молчат как рыбы.

Ваденшё резко распахнул дверь в помещение «Секции», которое Фредрик Клинтон использовал как комнату отдыха. Клинтон нехотя приподнялся.

– Какого черта? – закричал Ваденшё. – Гульберг застрелил Залаченко, а потом пальнул себе в голову.

– Я знаю, – сказал Клинтон.

– Знаете? – воскликнул Ваденшё.

Он покраснел как рак, казалось, его вот-вот хватит удар.

– Он ведь, черт подери, стрелял в себя. Пытался совершить самоубийство. Он, что, сбрендил?

– А что, жив?

– Пока жив, но у него серьезно поврежден мозг.

Клинтон вздохнул.

– Как жаль, – произнес он.

– Жаль?! – воскликнул Ваденшё. – Гульберг просто сумасшедший. Неужели вам не понятно…

Клинтон оборвал его.

– У Гульберга рак желудка, толстой кишки и мочевого пузыря. Он уже давно обречен, и оставалось ему в лучшем случае месяца два.

– Рак?

– Последние полгода он носил с собой пистолет и собирался застрелиться, если боль станет невыносимой. Но валяться на больничной койке, униженный и беспомощный Эверт не хотел. Теперь он решил внести последний вклад в «Секцию». Он сделал эффектный жест и ушел красиво.

Ваденшё чуть не лишился дара речи.

– Вы знали, что он собирается убить Залаченко?

– Конечно, знал. Ему хотелось, чтобы Залаченко умолк навсегда. Ведь ты же знаешь, что угрожать ему или уговаривать бессмысленно.

– Но неужели вы не понимаете, какой скандал нам грозит? Вы, что, такой же психопат, как и Гульберг?

Клинтон с трудом поднялся, посмотрел Ваденшё прямо в глаза и протянул ему пачку факсов.

– Это было единственно возможное решение. Поверь мне, я скорблю по своему другу, но, скорее всего, скоро последую за ним. А насчет скандала… Некий экс-юрист-налоговик разослал откровенно параноидальные письма в газеты, полицию и Министерство юстиции. Взять хотя бы одно из них. Гульберг обвиняет Залаченко во всех смертных грехах, – в том числе в убийстве Пальме, и в попытке отравить население Швеции хлором. Письма явно написаны душевно психическим человеком, почерк местами неразборчив, кругом заглавные буквы, подчеркивания и восклицательные знаки. Мне импонирует его идея писать на полях.

Читая письма, Ваденшё, вышел из себя; он постоянно хватался рукой за лоб. Клинтон безучастно наблюдал за ним.

– Как бы там ни было, никому не придет в голову связывать убийство Залаченко с «Секцией». В него стрелял слабоумный пенсионер.

Он выдержал паузу:

– Главное, что с этого момента тебе придется стать одним из нас. Don’t rock the boat[30 - Не вноси разлад (букв.: не раскачивай лодку, англ.).].

Он не сводил с Ваденшё глаз. В его взгляде вдруг сверкнул металл.

– Ты должен понять, что «Секция» – ударная сила шведской обороны. Мы – последний оборонительный рубеж. Наша миссия заключается в том, чтобы охранять безопасность страны. Все остальное не так уж и важно.

Ваденшё с сомнением смотрел на Клинтона.

– Нас не существует. Нас никто не собирается благодарить. Мы должны принимать решения, которые никто больше не рискнет принять. Особенно политики.

Слово «политики» он произнес с явным презрением.

– Делайте, что я скажу, и «Секция», возможно, выживет. Но для этого нам необходимы воля и решимость.

Ваденшё захлестнул приступ паники.

Хенри Кортес лихорадочно записывал все, что говорилось на пресс-конференции в полицейском управлении на Кунгсхольмене. Пресс-конференцию открыл прокурор Рикард Экстрём, который сообщил: утром было принято решение поручить расследование убийства полицейского в Госсеберге, по подозрению в котором разыскивается Рональд Нидерман, прокурору Гётеборгского судебного округа, а другое расследование, касающееся Нидермана, он берет лично под свой контроль. Нидермана соответственно, подозревают в убийстве Дага Свенссона и Миа Бергман. Об адвокате Бьюрмане ничего не было сказано. А Экстрём проведет расследование и выдвинет обвинение против Лисбет Саландер, которую подозревают в целой серии преступлений.