Воображаемый друг

Прямо как у его отца.

К тому же Кристофер начал подвирать.

Выйдя из городского полицейского управления, они пробрались сквозь шеренги репортеров и камер. Мать наконец усадила Кристофера в машину. Без единого слова завела двигатель и включила обогреватель, который недоступным взору волшебством разогнал облака на ветровом стекле.

В дороге разговор велся в одностороннем порядке.

Кристофер извинялся до самого дома. Но она хранила молчание. Не для того, чтобы наказать сына. А чтобы вернуть себе прежнее положение. Ей предстояло выяснить, почему ее сын так стремительно взрослеет. Ведь она уже потеряла мужа из-за его буйного воображения. Терять сына она не собиралась. Перед въездом в гараж, вдали от посторонних ушей, она остановила машину.

– Кристофер, – осторожно начала Кейт. – Я должна кое о чем тебя спросить.

– Давай. – Кристофер вздохнул с облегчением, услышав материнский голос.

– Почему ты мне солгал?

– Не знаю.

– Нет, знаешь. Ну не важно. Расскажи.

Она заметила, как дрогнули у него веки. Она заметила, как он взвешивает свой ответ.

– Ну я… думал, ты не отпустишь меня в лес.

– Почему не отпущу?

– Потому, что я мог заблудиться, как в прошлый раз. Мог замерзнуть насмерть.

– Но ты все равно ушел. Зачем?

– Что-то голова болит.

– Объясни, Кристофер: зачем?

– Чтобы построить домик на дереве.

– Но с какой целью? Чем он так важен, этот домик?

– Наверно, ничем, – ответил он.

– То есть ты подвергал свою жизнь опасности ради домика на дереве, который для тебя ничего не значит?

Тут он умолк. А потом виртуозно изобразил улыбку.

– Я сейчас тебя послушал – и правда, глупость какая-то, – сказал Кристофер.

– Очень хорошо, что ты прислушался. Потому что ноги твоей больше не будет в этом лесу.

– Ну мам…

– До Рождества под домашним арестом.

– Мама!

– Кристофер. Пускай твои друзья врут родителям. Пускай все дети на земле врут своим родителям. Но мне ты врать не будешь. Вопрос закрыт. Времени на раздумья не даю, никаких обнимашек и понимашек. Командую тут я, если до тебя еще не дошло. И у меня одна задача – уберечь тебя от опасностей. ИТАК, ТЫ НАКАЗАН. В ЛЕС БОЛЬШЕ НИ НОГОЙ. Усвоил?!

– Извини, пожалуйста, – без всякой надежды выговорил он.

– Извинениями не отделаешься. По крайней мере, от меня.

Его глаза наполнились слезами.

– Извини, пожалуйста.

– МАРШ К СЕБЕ В КОМНАТУ!

Кристофер отправился наверх, не догадываясь, что матери сейчас будет куда тяжелее, чем ему. Она ненавидела себя за эту сцену, но, отказавшись от воспитания ремнем, какого ей с лихвой досталось в детстве, сознавала, что лучшего средства, чем жесткость, в ее арсенале нет и не будет. Вранье спускать нельзя. Ее правилами по-прежнему предусматривались только черное и белое. Никаких оттенков серого не допускалось. И никаких вылазок в лес, где был найден детский скелет, отныне тоже не допускалось.

За целый день она так и не смягчилась. Сын не показывал носа из своей комнаты, только спустился, чтобы поужинать сэндвичем с расплавленным сыром и принять таблетку от головной боли. Никакого телевизора. Никаких книжек. Он просто лежал в постели, буравя взглядом фотографию отца в серебряной рамке. Кейт гадала: не мечтает ли Кристофер, чтобы его отец сейчас был здесь? Может, он бы разъяснил, что творится с его сыном. Может, Кристофер сказал бы отцу правду. Перед сном она зашла в комнату сына.

– Слушай, – сказала она. – Я все еще сержусь на тебя, но хотела извиниться, что повысила голос.

– Да ладно, – ответил он.

– Ничего не ладно. У нас в доме секретов нет. Чтобы так продолжалось и дальше, мы не должны друг на друга покрикивать. Правильно?

Кристофер кивнул.

– Кристофер, ты можешь поделиться со мной чем угодно. Всегда помни об этом. Ладно?

– Я помню, – ответил он.

Она выдерживала паузу в надежде, что он заговорит. Но такие дела быстро не решаются.

– Я люблю тебя, – выдавил он наконец.

– И я тебя люблю.

С этими словами она поцеловала его в лоб, закрыла дверь и пошла по коридору к себе в спальню. Там, чтобы отвлечься, она включила «Сегодня вечером». Ведущий выдавал одну шутку за другой, но на лице Кейт Риз не дрогнул ни один мускул. Вперившись в экран, она мысленно продолжала отчитывать сына.

– Ты мне солгал. И сейчас недоговариваешь. Я знаю. И ты знаешь, что я знаю. Так что же, черт возьми, творится у тебя в голове, Кристофер?

Но стоило ей сомкнуть глаза, как она почти услышала голос сына.

Это мой секрет, ищи сама ответ.

Глава 29

Шериф зашел в лес один. Вечер четверга. Не скажешь, что День благодарения на носу. Погода стояла совершенно чудная: теплая и сухая. Только листья выдавали осеннюю пору. Желтые и кроваво-красные. Кожаные ботинки шерифа ступали по мягким тропинкам. Бесшумно, как мыши.