Воображаемый друг

Свет был далеко впереди. Ярко-голубой. И плач доносился оттуда же. Кристофер пошел на свет. Чтобы помочь малышу. С каждым шагом свет виделся все ярче. И деревья расступались. Над головой уже не нависали древесные кроны.

Кристофер вышел на поляну.

Посреди леса. Идеальный круг зеленой травы. Обрамленный деревьями. Кристофер теперь видел небо. Но что-то было не так. Ведь он входил в лес при свете дня. А теперь вдруг опустилась ночь. В вышине чернело небо. Звезды падали одна за другой. Фейерверк, да и только. Но луна светила до того ярко, что освещала поляну как днем. Голубая луна.

– Ау? – позвал Кристофер.

Повисла тишина. Ни плача. Ни ветерка. Ни голосов. Оглядевшись, Кристофер увидел только цепочку шагов, упиравшуюся в

Дерево.

Оно росло среди поляны. Корявое, как изуродованная артритом старческая рука. Будто высунутая из земли, чтобы схватить парящую в небе птицу.

Кристофер не удержался. Он пошел по следам. Замер у дерева, протянул руку. Но под ладонью ощущалась вовсе не кора. И даже не древесина.

А вроде как живая плоть[19 - Но под ладонью ощущалась вовсе не кора. ‹…› А вроде как живая плоть. – Масштабные произведения литературы, к которым относится роман «Воображаемый друг», зачастую вызывают ассоциации с произведениями других видов искусства, разворачивая перед читателем полотно мировой культуры. Можно отметить, например, яркие параллели между текстом романа и произведениями живописи. Так, описанное автором облако-лицо, не мужское и не женское, и мистическое дерево, которое соединяет в себе антропоморфные и ботанические черты, сошлись не только в этом романе, но и в одной картине бельгийского художника Ренэ Магритта, названной – что весьма характерно – «Алиса в стране чудес». Это мистическое дерево не раз уподобляется гигантскому оку. Не это ли гигантское око изображено на другой картине Магритта, красноречиво названной – «Ложное зеркало»? Наконец, нельзя не вспомнить дивный «Портрет ботаника Лютера Бербанка» кисти мексиканской художницы Фриды Кало, на котором предстает еще более мистическое очеловеченное дерево.].

Кристофер отпрянул. Его словно ударило. Что-то не ладно. Все неправильно. Он должен находиться совсем не здесь. В поисках обратного пути он стал смотреть под ноги. Нужно выбираться. Мама наверняка не находит себе места. Вот и тропа. На ней детские следы. Но цепочка их не та, что прежде.

Рядом со следами ног теперь виднелись еще и вмятины от ладоней.

Словно ребенок двигался по-звериному, на четвереньках.

Хрусть!

Кристофер обернулся. Где-то треснула ветка. Он слышал, как вокруг просыпается живность. Окружает поляну. Раздумывать было некогда. Он бросился бежать по тропе. Из последних сил. Пересек поляну. И снова нырнул в чащу. Но среди деревьев пришлось остановиться.

Тропа исчезла.

Он оглядывался, пытаясь найти дорогу, но мгла сгущалась. На небе – ни звездочки. Луну теперь заволокло насмешливое облако-лицо, похожее на одноглазого пирата.

– На помощь! – прокричал ему Кристофер.

Но подул ветер, и облако укутало луну плотным одеялом. Все поглотила тьма. Боже. О Боже. Опустившись на колени, Кристофер начал разгребать сосновые иголки. Исступленно. Лишь бы найти тропу. Хвоя впивалась в ладони.

Кристофер снова услышал малыша.

Но тот больше не плакал.

Он хихикал.

Под хвоей Кристофер все же нащупал тропу и дальше пополз на четвереньках. Прочь отсюда! Быстрей! Одна эта мысль крутилась в голове. Быстрей!

Хохоток приближался.

Кристофер припустил, как нахлестанный. В спешке сбился с дороги. Дальше пришлось бежать, не разбирая пути. Продираться сквозь чащобу. Возле ручья он споткнулся. Оставил позади мостки. Упал и ободрал коленку. Но ему было все равно. Он бежал дальше. Со всех ног. И впереди увидал свет. Ну вот. Наконец-то. Фонарь. Просто чудо.

Хохоток не отставал.

Кристофер припустил к фонарю. На свет. Выбежал из леса. И остановился, когда понял, что попал совсем не на шоссе.

А опять на ту же поляну.

И светил ему не фонарь.

Ему светила луна.

Озираясь, Кристофер чувствовал, как на него таращится вся живность разом. Чудовища и звери. С горящими глазами. Окружают поляну. Хохоток все ближе. И громче. Засада! Нужно спасаться. Искать дорогу. Любую.

Он бросился к дереву.

Начал карабкаться по стволу. Древесина под ладонями казалась податливой, как живая плоть. Будто опорой ему служили не ветви, а чьи-то руки. Но Кристофер не поддавался этому чувству. И гнал себя как можно выше, чтобы сориентироваться. Когда он долез почти до самой верхушки, завеса облаков лопнула. Поляну ярким светом озарила луна.

И тогда Кристофер кое-что разглядел.

На другом краю поляны. Спрятанное в лиственных зарослях. Похожее на грот. Но нет. Это оказался тоннель. Созданный человеческим трудом. Укрепленный изнутри бревнами. С допотопной узкоколейкой, проложенной по дну. Кристофер сделал вывод. Любая железная дорога ведет к станциям, а те ведут к городам.

Спасительная зацепка!

Он спустился по сосновым ветвям. Спрыгнул на землю. В лесу ощущалось чье-то присутствие. Кристофера буравили недобрые взгляды. Под ними страшно было шевельнуться.

Но он ринулся бежать.

Со всех ног. Что было сил. Спиной Кристофер чувствовал погоню. Но не оборачивался. Добежав до входа, заглянул в тоннель. Вглубь ржавым хребтом тянулась узкоколейка. А в конце тоннеля брезжил свет луны. Спасение!

Кристофер бросился туда. Стены и потолок поддерживала деревянная обшивка – ни дать ни взять грудная клетка кита. Но бревна состарились. Обветшали, подгнили. Да и узок такой тоннель для поездов. Что же это за место? Подземный ход? Сточная труба? Или пещера?

Штольня.

Его будто окатили холодной водой. Пенсильванский угольный бассейн. Им на уроке показывали фильм. Как шахтеры с помощью вагонеток поднимали на поверхность скопившийся в шурфе мусор – для сжигания. Кристофер побежал дальше. К лунному свету в конце тоннеля. Глядя под ноги, чтобы не оступиться. И тут он снова увидел детские следы. Да и хохоток не заставил себя ждать. Пискнул совсем рядом.

Лунный свет впереди померк: это облака затеяли игру в прятки. Мир почернел. Впотьмах Кристофер пробирался на ощупь. Пытался держаться у стены. Спотыкался о рельсы и, как слепой, вытягивал руки вперед. И наконец что-то нашел. Нащупал что-то в темноте.

Это была детская ручонка.

Кристофер

бесследно

исчез

на

шесть

дней

и