Мое сердце – бензопила

– Охренеть, – бормочет она, оглядываясь по сторонам – вдруг кто-то из родителей, пришедших за детишками, заглянул к ней в телефон? Но они просто стоят в очереди и ждут, когда она пройдет мимо.

Джейд смущенно кивает, извиняется и шагает дальше, отматывая запись назад, к моменту, где Свен падает через бортик, только пятки сверкнули – и до свидания.

Девушка осталась одна… Как Свен звал ее на пирсе – «Горлодер»? «Гвендолен»? «Гондурас»? Джейд выбирает что попроще, пусть будет «Блонди», как в фильме. Но от чего же та вздрогнула?

Джейд поднимает глаза и смотрит на озеро Индиан, будто надеясь увидеть, что нагнало страху на блондинку ночной порой.

Она опять перематывает запись, смотрит, как Свен переваливается через борт, запоминая каждый всплеск, каждый вздох, каждую секунду этого волшебства, случившегося, когда весь Пруфрок крепко спал, и на сей раз вздрагивает вместе с Блонди, даже поворачивается вместе с ней, стараясь заглянуть за борт каноэ.

– На ее месте могла быть ты, девочка-ужастик, – говорит она себе.

То же озеро, тот же пирс, та же лодка, почти та же ночь.

Теперь девушка гребет от чего-то, что находится рядом с каноэ, и вот – нет, только не это! – соскальзывает за борт, потому что вплавь быстрее. И Джейд больше ничего не видит, только слышит.

Крик девушки разрезает ночь пополам – и тут же обрывается, нависает тишина, безмолвная и глубокая, какой в жизни Джейд еще не было.

В фильме «Пятница, 13-е» лезвие для ритуала достают двое светловолосых вожатых, Барри и Клодетт. А в фильме, действие которого происходит в Пруфроке – как его назовут, другой вопрос, – двое светловолосых приезжих. Двое голландцев, Свен и Блонди.

– Спасибо, – говорит им Джейд, целует экран и вздрагивает – прижатый к губам розовый телефон звонит! Она отгоняет наваждение, но телефон продолжает звонить, и на пятом звонке, потому что проходящие мимо детишки смотрят на нее – почему она не отвечает? – Джейд подносит телефон к уху.

Тот же язык, что на видео. Единственное слово, которое звучит знакомо – «детектив».

И этого слова Джейд вполне достаточно. Спокойно, без паники, просто ошиблись номером – она прерывает звонок, нагибается к правому ботинку и сует розовый телефон под толстую подошву. Окруженная толпой детей, она позволяет телефону выскользнуть на дорогу, прямо в лужу. Лужа его проглатывает, но он всплывает на поверхность – чехол не дает утонуть, вот блин! Телефон болтается на поверхности, как плоская пробка, такой розовый, такой настырный – и опять звонит! Рядом с Джейд останавливаются две четвероклассницы – что за трагедия разыгрывается у них на глазах?

– Ой! – восклицает та, что повыше.

Джейд просто смотрит.

– Сейчас… – Та, что пониже, делает шаг вперед, чтобы поднять телефон – наверное, думает, что хозяйка убита горем или испугалась, но Джейд кладет ладонь девчонке на грудь, тормозит ее – и в эту самую секунду, громко и отчаянно сигналя, мимо проносится автобус, да так близко, что кончики волос девчонки задевают грязно-желтую краску.

Сзади раздается неистовый женский вопль, и Джейд кажется, будто ее со всего маха ударили в живот. Она удивленно оглядывается – вдруг это блондинка из видео?

Вопила Мисти Кристи, агент по продаже недвижимости, она несется к той девочке, что пониже, и хватает в охапку.

– Ты ее спасла, – объясняет девчонка повыше, и Джейд смотрит на удаляющийся автобус, на Мисти Кристи, прижимающую к себе спасенную дочь, потом на лужу. Из воды торчат кусочки раздавленного телефона.

Джейд нервно сглатывает, Мисти Кристи обнимает и ее тоже, обнимает и плачет, и Джейд, у которой отнялся язык, не говорит, что все вышло случайно, она всего лишь пыталась помешать школьнице поднять телефон, вовсе и не думала никого спасать, совершать героический поступок – это не про нее. Скорее наоборот.

Когда Джейд удается высвободиться из объятий, на лужайке уже стоит полукругом толпа родителей и смотрит на нее во все глаза – что же девочка-ужастик сделает дальше. Джейд поджимает губы, изображая улыбку, – ей самой интересно. Она сует руки в карманы, разворачивается, чтобы укрыться от всех, и первым же шагом ступает в глубокую лужу, поглотившую розовый телефон.

Нога промокает и мерзнет, но Джейд идет дальше и через полквартала шумно выдыхает, потом делает глубокий-глубокий вдох, прикрыв рот руками.

Голландская парочка в озере. Ведь они… что может значить такая смерть… это значит, что…

Джейд нутром чует – началось. Наконец-то!

СЛЭШЕР 101

На самом деле, сэр, нельзя сказать, что слэшер – это что-то невозможное или бывает только в кино. Но розыгрыша, с которого все началось, недостаточно – нужны кое-какие минимальные условия.

Первое – Кровавая Жертва. Вспомните Джудит Майерс, старшую сестру из «Хэллоуина», Кейси Бекер из «Крика» или Мэрион Крэйн, ее версию тысяча девятьсот шестидесятого года, как вы догадались, из «Психо».

Второе, только не удивляйтесь, слэшеру нужны взрослые. Я имею в виду родителей, учителей и полицейских, которые отмахиваются от своих детишек – мол, дурачатся, дети есть дети. Вспомните «Кошмар на улице Вязов», когда отец Нэнси, детектив, не хочет прислушаться к своей дочери. Или полицейский Дорф из «Пятницы, 13-го», который даже со своим мотоциклом справиться не может – хотя чего ждать от человека с такой фамилией? Будь взрослые и полиция на высоте, ничего бы вообще не случилось.

Или взять главного героя из «Пункта назначения», Бладуорта, – типичный Тони Тодд в роли Кэндимена, этот взрослый на самом деле верит детям, но именно поэтому не может поговорить с другими взрослыми. И даже если взрослый точно знает и на сто процентов убежден, что бывает редко, как доктор Лумис в «Хэллоуине» или Чокнутый Ральф в «Пятнице, 13-е», тогда никто этому взрослому не верит, и для ребенка это самое хреновое. Вернее, хренового в детстве хватает, но давайте обойдемся без этого, иначе я заведусь и буду трещать о том, стоит ли заменять видео по сексуальному воспитанию «Пятницей, 13-го», где горло Кевина Бейкона пронзает стрела. Моя работа имеет огромную образовательную ценность, поэтому обойдемся без сравнений.

Третье, что нужно слэшеру – все происходит практически в одночасье. Зачем? Если действие в слэшере происходит в течение одной жуткой ночи, как в Хеддонфилде из «Хэллоуина», история выглядит правдоподобной – взрослые, которые могли бы все прекратить, либо заняты своими делами, либо у них выходной. Третий с половиной обязательный компонент, как в «Ночевке» – вечеринка. Слэшеры обожают портить чужие вечеринки. Представьте, что слэшер явится в Пруфрок. Когда и где мы все соберемся в одном месте, чтобы можно было устроить настоящую бойню?

Четвертый пункт – фирменное оружие. У Джейсона из «Пятницы, 13-го» есть мачете, у Майкла из «Хэллоуина» – кухонный нож, у Призрачного Лица из «Крика» – охотничий нож, у Фредди из «Кошмара на улице Вязов» – его знаменитая перчатка, у Кропси – секатор, у рыбака, который все еще знает, что вы сделали прошлым летом, – крюк. Кстати, пункт пятый – тот, кто умеет с этим оружием обращаться.

Наконец на сцену выходят слэшер и его антагонист – последняя девушка, про нее я вам рассказывала еще в прошлом семестре – вот и пункт шестой.

Подводим итог: слэшер воскресает из «мертвых» и совершает кровавое жертвоприношение с помощью фирменного оружия, от взрослых нет никакого толку, кто-нибудь устраивает вечеринку, а последняя девушка выходит из библиотеки и попадает прямо в эту мясорубку. Но не забывайте про пункт седьмой!

Это история с продолжением, мистер Холмс, которое в моей работе тоже имеется, и вам будет наверняка приятно узнать еще о двух необходимых атрибутах слэшера – масках и видеокамерах, но уже в следующем семестре, потому что сейчас мне надо доделать свой проект с интервью, чтобы набрать половину положенных баллов по истории, даже ценой жизни!

День окончания школы

Отец Джейд не сидит вместе со всеми на церемонии, но он здесь, на пару с Клейтом Роджерсом, тоже «Хендерсонским Ястребом», который работает в гараже, в Аммоне. Вдвоем они подпирают забор возле алюминиевых ступеней с желобками, что ведут на сцену – как Чак из «Свободных» и Вудерсон из «Под кайфом и в смятении», – переминаются с ноги на ногу, чешут языками, перетирают местные новости, будто специально пришли сюда, чтобы нагнать страху на выпускной класс – надо учиться дальше, братцы, если не хотите вот так подпирать забор. Это и есть то, что они олицетворяют. Мимо них ленивой походкой проходит шериф Харди – и замедляет шаг, будто почуял неладное, но не хочет оборачиваться и проверять, все ли в порядке – неужели Клейт Роджерс осмелился заявиться в Пруфрок после стольких лет?

Открывашка приветствует Харди обернутой в пакет банкой, как бы призывая проверить, пиво там или нет, Клейт хихикает и потирает руки, после чего оба перебираются в менее публичное место. Джейд делает вид, что не заметила этого удручающего, но типичного эпизода, и оглядывает толпу, места для гостей.

Обычно выпускной проходит так: тридцать с лишним родителей выпускников приходят на футбольное поле пораньше, устраиваются ближе к середине, кладут на стулья одеяла и термосы с кофе, но в это утро все обстоит иначе. С самого рассвета лужайку заняли работяги со стройки, по крайней мере так поняла Джейд, слыша недовольное ворчание. Впрочем, восторг предвкушения тоже присутствует. До сих пор новые жители Терра Новы могли козырнуть кепкой для гольфа в аптеке, сверкнуть «Ролексом» на загорелом запястье в кафетерии, припарковать у банка свой «Астон Мартин» – увидеть их можно было поодиночке, но всех вместе – никогда. Даже в газетных статьях каждый из них занимал свою рамочку, групповых кадров – эдакая команда супергероев – не случалось.

И вот пронесся слух, что работяги со стройки заняли центральные места вовсе не для себя, в этой конкретной гонке выпускников у них нет – они лишь желто-жилетные предвестники действа, которое развернется на выпускном.

Поэтому гам и перешептывания не такие, как всегда. Они гораздо тише обычного, но очень взбудораженные, будто сейчас сквозь облака спустится парашютный десант телезвезд и начнет раздавать автомобили всем и каждому.

Джейд говорит себе: если такое случится, она не ринется подбирать брошенные горстями монеты вместе с другими простофилями. При этом на все сто уверена, что оставаться в стороне легко, пока до монет дело не дошло, а если дойдет?

Она сидит в первом ряду за низкой сценой, под платьем – комбинезон смотрителя, ведь сразу после церемонии ей на дежурство. Не глупо ли, что реальная жизнь начинается в тот самый момент, когда так называемое волшебство заканчивается? С другой стороны, она словно участвует в съемках музыкального клипа. Типа, быстро уходишь с выпускного вечера и под звуки бас-гитары попадаешь в другой эпизод, где ждет иная жизнь: неубранные коридоры, туалеты из фильмов ужасов, измызганные классные доски – нужно навести порядок к следующему учебному дню.

Время от времени Джейд вскидывает голову, чувствуя себя звездой этого клипа, и вдруг на парковку въезжает целая вереница шикарных «Бентли».

– Вот блин!

– В чем дело? – Грета Диммонс быстро поправляет прическу, шляпу, трогает себя за плечи.

Джейд не отвечает, она уже отвернулась от «Бентли» и смотрит на человека, которому выпускники по-настоящему дороги: на сцену поднимается мистер Холмс.

– Твою мать! – выдает он достаточно громко, и его слышат даже те, кто сидит у Джейд за спиной – там захихикали. Директор Мэнкс расправляет плечи – значит, долетело и до него.

«Твою мать» – единственная реакция на обитателей Терра Новы, которые наконец-то показались в городе. Джейд, хоть и ненавидит себя за это, тоже выпрямляется – чтобы лучше видеть и ничего не пропустить.

Шеренга «Бентли» подруливает к воротам, из машин расслабленно вываливаются магнаты и воротилы. На женщинах вовсе не вечерние платья, а облегающие бедра юбки, укороченные блейзеры, невысокие каблуки. Мужчины отнюдь не в смокингах, но их костюмчики явно сшиты на заказ и удачно подогнаны по фигуре, солнцезащитные очки спущены на нос, чтобы вид был слегка небрежный, демократичный. Держась за руки, они ступают на дорожку из плотного грунта, как на красный ковер для торжественных случаев.

Первым идет Марс Бейкер, один из основателей адвокатской компании в Бостоне, занимающей несколько этажей, – именно благодаря ее юридическим пассам, если верить прессе, удалось отрезать от национального заповедника кусок территории для Терра Новы. Ему за пятьдесят, как и большинству из них, он почти лысый и широко улыбается. Под руку его держит суровая жена, Мэйси Тодд – та самая Мэйси Тодд, которую в девяностые обвиняли в убийстве, об этом трубили все газеты, но она вышла замуж за блестящего адвоката, и тому удалось ее оправдать. Сзади плетутся близнецы Синн и Джинни, одетые в одинаковые платья в цветочек, хотя цветов у них нет, – им двенадцать или тринадцать, Джейд точно не помнит, хотя читала в газетах.