Как я убил домовладельца

Как я убил домовладельца
Стивен Батлер Ликок

В сборник канадского писателя, профессора политической экономии в Мичиганском университете включены юмористические рассказы – лучшая часть его литературного наследия.Настоящее издание составлено из рассказов разных лет, входивших в сборники: «Еще немного чепухи», «Бред безумца», «При свете рампы», «В садах глупости», «Крупицы мудрости», «Восхитительные воспоминания» и «Рассказы разных лет».

Стивен Ликок

Как я убил своего домовладельца

Так как теперь уже всем известно, что я убил хозяина дома, где мы снимаем квартиру, мне хочется дать нечто вроде публичного объяснения по поводу того, что произошло.

Меня со всех сторон убеждали, что это совершенно излишне, но сам я переживал этот инцидент так болезненно, что в конце концов почувствовал себя вынужденным явиться к полицейскому комиссару, чтобы отдать ему полный отчет в том, что я совершил. Он сказал, что давать объяснения совершенно незачем. Никто этого не делает – к чему они?

– Вы убили вашего домовладельца? – сказал он. – Прекрасно. Ну и что же?

Я спросил у него, не являются ли мои действия до некоторой степени подведомственными закону. Но он покачал головой.

– С какой стороны? – спросил он.

Я объяснил ему, что эта история поставила меня в какое-то ложное положение, что поздравления, которые я получаю от друзей и даже от лиц, совершенно незнакомых, едва ли можно считать заслуженными, если принять во внимание все детали; словом, что мне бы хотелось, чтобы все обстоятельства дела были преданы какой-то гласности.

– Хорошо, – сказал полицейский комиссар. – Если уж вы непременно хотите, можете заполнить бланк.

И стал рыться в своих бумагах.

– Как вы сказали? – спросил он. – Вы уже убили своего домовладельца или только собираетесь его убить?

– Я уже убил его, – ответил я твердо.

– Прекрасно, – сказал полицейский. – А то, знаете, у нас на эти случаи существуют различные формы бланков.

Он протянул мне длинный печатный бланк с рядом вопросов: возраст, род занятий, мотивы убийства (если таковые имеются) и т. д.

– Что я должен написать в графе «мотивы»? – спросил я.

– По-моему, – ответил он, – лучше всего написать просто «никаких» или, если угодно, – «обычные».

Затем он вежливо выпроводил меня из кабинета, выразив надежду, что я похороню своего домовладельца, а не брошу его труп на произвол судьбы.

Меня это свидание не удовлетворило. Я нисколько не сомневаюсь в том, что полицейский комиссар точно следовал букве закона. В самом деле, если бы всякий раз, когда квартирант подстреливает своего домовладельца, приходилось заводить следствие, это было бы утомительно и скучно.

Как правило, хозяина дома убивают в связи с повышением квартирной платы, и тут не требуется никаких лишних слов. «Я намерен увеличить вашу квартирную плату на десять долларов в месяц», – заявляет хозяин. «Отлично, – говорит квартирант. – Тогда я убью вас». Иногда он делает это, а иногда забывает.

Однако мой случай существенно отличается от остальных. Ибо предложение Национального союза квартиронанимателей наградить меня в следующую субботу золотой медалью чрезвычайно обострило ситуацию и вынуждает меня дать необходимые объяснения.

Я отчетливо помню, как лет пять назад мы с женой пришли снимать эту квартиру. Хозяин сам показывал нам ее, и я должен признаться, что в его поведении не было тогда ничего или почти ничего такого, что могло бы навести на мысль о каком бы то ни было отклонении от нормы.

Лишь один незначительный эпизод остался у меня в памяти. Хозяин извинился перед нами за недостаток места для стенных шкафов.

– В этой квартире мало шкафов, – сказал он. Услышав это, я почувствовал какую-то неловкость.

– Что вы! – возразил я. – Да вы посмотрите, как просторна эта кладовка! В ней, по крайней мере, четыре квадратных фута.

Но он покачал головой и повторил, что шкафов мало и они недостаточно вместительны.

– Я должен поставить здесь другие шкафы, получше, – сказал он.

Два месяца спустя он поставил новые шкафы. Я был поражен – право же, тут было что-то противоестественное, – когда оказалось, что он не повысил при этом квартирной платы.

– Разве в связи с установкой шкафов вы не собираетесь повысить плату за квартиру? – спросил я.

– Нет, – ответил он. – Они обошлись мне всего в пятьдесят долларов.

– Но, дорогой мой, – возразил я, – ведь на пятьдесят долларов вы можете получить шестьдесят долларов чистой прибыли в год.

Он согласился со мной, но сказал, что все-таки не будет повышать квартирную плату. Обдумав это, я решил, что его поведение могло быть симптомом начальной стадии пареза или склероза сосудов головного мозга. В то время у меня еще не было намерения убить его. Оно появилось позднее.

Я не припомню, чтобы до весны следующего года произошло что-нибудь существенное. Весною же хозяин неожиданно явился к нам, извинился за свое вторжение (факт уже сам по себе несколько подозрительный), и заявил, что намерен переменить обои во всей квартире. Я убеждал его не делать этого.

– Этим обоям всего десять лет, – сказал я.

– Да, – ответил он. – Но за это время цена на них поднялась вдвое.

– Хорошо, – сказал я твердо. – Если так, вы должны повысить квартирную плату на двадцать долларов в месяц.

– Нет, не должен, – ответил он.

Этот неприятный разговор повлек за собой явное охлаждение между нами на несколько месяцев.

Последующие наши столкновения носили еще более острый характер. Все помнят резкое увеличение квартирной платы в связи со страшным ростом цен на строительные материалы. Наш хозяин отказался повысить плату за квартиру.

– Цены на строительные материалы выросли по меньшей мере на сто процентов, – сказал я.

– Прекрасно, – ответил он. – Но я ничего не строю. Я всегда получал десять процентов на капитал, вложенный мной в эту собственность, и продолжаю получать их.

– Подумайте о вашей жене, – сказал я.

– Не хочу, – ответил он.

– Но вы обязаны думать о ней, – настаивал я. – Довожу до вашего сведения, что только вчера я прочел в газете письмо некоего домовладельца – одно из прекраснейших писем, какие мне когда-либо приходилось читать (я хочу сказать – из писем домовладельцев), и он пишет там, что рост цен на строительные материалы вынудил его подумать о жене и о детях. Такой трогательный призыв!

– Меня он не трогает, – ответил мой домовладелец. – Я не женат.

– Ах, так! – сказал я. – Не женаты.

Пожалуй, именно тогда мне впервые пришла мысль, что этого человека следует устранить.

Затем последовал ноябрьский эпизод. Очевидно, все мои читатели помнят о пятидесятипроцентном увеличении квартирной платы, которое было предпринято, чтобы отпраздновать День перемирия [1 - День перемирия – 11 ноября, день, когда в Америке отмечается заключение мира после первой мировой войны 1914 – 1918 годов; с 1954 года именуется Днем ветерана.]. Мой домовладелец отказался присоединиться к сей торжественной акции.

Подобное отсутствие патриотизма у этого человека привело меня в сильнейшее негодование. Точно такая же история произошла при повышении квартирной платы, которым было решено ознаменовать приезд к нам маршала Фоша, а также позднее – когда квартирная плата была поднята, если не ошибаюсь, на двадцать пять процентов в честь демобилизованных участников войны.