Сценарий сериала по роману «Палач Демона» (фрагмент)

Повариха: Иван Иваныч, гляньте, а тамада-то наклюкался по самую макушку. (смеется)

Иван Иваныч: И правда, хорош. Ну, на свадьбе можно.

Сцена 7-я. Наши дни. Старая усадьба внутри.

Михаил: Пошли наверху посмотрим. (поднимаются)

На площадке с балясинами 2-го этажа.

Светлана: Ух, ты, и тут мрамор, и лепнина какая на потолке как во дворце. Наши дизайнеры нервно курят в сторонке. Тут дверь закрытая, заглянем?

Михаил: Давай (открывает). Заходи. (входят)

Малая зала с камином. Гляди, (светит фонарем) тут в углу обои сохранились. И не бумажные.

Светлана: Это шелк.

Михаил: Неужели бумажных тогда не было.

Светлана: Были, конечно, но шелк шикарнее.

Михаил: Гляди, какой камин и тоже мраморный.

Светлана: Умели же делать.

Михаил: Интересно, как это кресло сумело пережить революцию и две войны?

Слышится звон колокольчиков. Снова эти из охраны, вернемся назад, что ли?

Светлана: Почему из охраны? Они у вас что, как коровы с колокольчиками ходят?

Михаил: Да, нет, вроде…

Светлана: Может, на мобильнике у кого-то из них такой стоит?

Михаил шепотом: Смотри! Смотри! Перед новым камином на паркете стояла пожилая дама в длинном платье и что-то беззвучно говорила старику, сидящему в кресле. Старик, привстав, ласково погладил свою супругу по щеке, а затем что-то встревожено сказал. Вытянув руку, хозяин указал на камин, но Михаил и Светлана ничего не заметили. В это мгновение женщина и старик исчезли. Изображение камина задрожало, серебрясь лунными лучиками, и тут прямо из камина выплыла чья-то огромная, расплывчато-темная фигура. Прямо в ней двигался светлый человеческий силуэт. Свернули красные очи, мелькнул жуткий оскал белоснежных клыков и в этот миг кто-то с криком «назад!» резко оттолкнул Михаила в сторону. Слышится вой, предсмертный крик Светланы, хруст, еще хруст и тишина. Какая-то тень выскользнула из залы и тишина. Луна освещает мертвую невесту в крови, мертвого охранника и валяющегося в противоположном углу жениха, стукнувшегося головой и сидящего в ступоре у стены охранника Витю с оторванной кистью руки, из которой идет кровь, он держит ее кверху. Третий охранник Владимир поднимается с пола с окровавленной щекой.

Владимир: Я щас, я щас. Шумно сбегает по лестнице. Вид из окна бежит по двору прочь. Бежит по тропинке через лес. Люди, люди, люди.

Сцена 8-я. Наши дни. Особняк Артемьева. Ночь. Гости сидят за столами и смотрят представление фокусника в центре. Хозяин разговаривает с Георгием Никитиным (Ником), сидя за столиком на балконе.

Никитин (Ник): А все-таки красивые здесь места!

Артемьев: Да. Но, по правде сказать, жутковатые.

Ник: Почему? Обычное захолустье.

Артемьев: Здесь еще при царе-батюшке, до октябрьской революции жили мои предки.

Ник: Ой, только не говори, что ты из князей или графов! (смеется) В последнее время меня реально достали все эти истории про бывших. Повылазили! Забыли, видно, как комиссары их к стенке в 17-м ставили! Только и слышишь, тот голубых кровей, этот тоже… Едва успеют нарубить бабла, так им сразу дворянские титулы подавай! Или покупают, как эти клоуны из попсы, или же просто беспардонно врут, как сивые мерины. Мол, благородных мы кровей! А у самих хамская морда кирпича просит! Одни аферисты да мошенники! Со свиным рылом, да в калашный ряд! Быдло!

Артемьев: Нет, у меня в роду кроме крестьян никого не было (сдержанно).

Ник: Да ладно, прости, погорячился. Просто сил нет, надоело смотреть, как каждое ничтожество себе очков набрать старается. Кстати, зачем ты, Михалыч, именно здесь особняк решил поставить? А? Неужели в Питере места не хватило?

Артемьев: Так, уже говорил же. Предки мои тут жили.

Ник: Пре-едки, подумаешь. Мои, например, тоже из этих мест. Так, что же, мне тоже здесь дом поставить прикажешь?

Артемьев: Зачем приказывать. Строй, где душа пожелает. Просто меня Тамбовщина манит.

Повариха кричит снизу:

Поросят добавить? Артемьев согласно кивает и машет, мол, неси. Гости внизу отплясывают лезгинку.

Ник: Ты про здешний страх какой-то хотел рассказать (кольцо дыма)

Артемьев: Зайдем? (входят с балкона в кабинет хозяина) Вот, кстати, дед мой (фото крестьянина за стеклом книжного шкафа) Еще после февральской революции, а потом и при большевиках здесь начались крестьянские волнения (смотрят на книгу История Тамбовского края и на картины с изображением поместий) Люди стали бунтовать и разорять барские усадьбы. Тащили все, что под руку попадалось. Сегодня ты, Георгий Степанович, когда ко мне ехал, видел перед последним поворотом старые развалины?

Ник: Ну, вроде, что-то такое было.

Артемьев: Так вот это бывшая усадьба одной дворянской семьи.

Ник: Так это они, надо полагать, князья или графы? Так?

Артемьев: Нет, просто дворяне. Однако род старый.

Ник: И что? Ну, развалины и развалины… Привидение там, что ли завелось? Пойдем еще по глоточку? (Выходят к столику на балконе и садятся за него) Артемьев: Нет, местные люди говорят, кое-что пострашнее. И не завелось. А существует уже давно.

Ник: Да не верю я во всю эту чушь! Ерунда! На дворе 21 век! У моей охраны, знаешь, какие пистолеты?! Глоки! Вот!

Сцена 9-я. Наши дни. Раздается вой, сменяемый женским воплем. Музыка смолкает, гости испуганно озираются. Отцы выскочили на балкон.

Ник: Что это?! (тихо) Света! Света! (лицо посерело, бежит вниз, за ним Артемьев, оба бегут мимо гостей, гости поспешили за ними, Тамада за столом: А че, нормально (пьяный падает в салат лицом). Музыканты застыли, повариха и дворецкий остаются на месте).

Артемьев (пробегая мимо дворецкого): Иваныч, за старшего!

Фокусник успокаивает испуганную обезьянку: Не бойся, Мила, я же с тобой, кушай.

Все подбежали к воротам, открыли, там Владимир охранник с залитым кровью лицом: Шеф, они там! (указывает рукой в сторону усадьбы и устремляется туда)

Артемьев на бегу: Что случилось?! Откуда кровь? Где Миша?! (кричит) Миша! Вбегают во двор усадьбы, потом наверх, вслед за Владимиром врываются на второй этаж Артемьев, Никитин и несколько гостей, остальные остаются внизу. Им открывается страшная картина: Трупы невесты и охранника Бори, у стены Виктор с окровавленной рукой. Рядом с телом невесты хихикающий жених. Георгий Степанович падает на колени перед телом дочери: Светик, дочка. Закрывает лицо руками в плаче: А-а-а!

Артемьев садится рядом с сыном: Мишенька, что тут случилось? Кто это сделал? Пойдем со мной, пытается оттащить его от тела Светы, но тот, хихикая, отталкивает его руку, упирается.

Владимир вызывает во дворе полицию и скорую: Полиция, это охранник Артемьева. Убийство тут. Быстрее к нам и «скорая» пусть едет. И быстрее, пожалуйста. Да ужас тут! Ужас!

Бывший военный перетягивает ремнем кисть охранника Виктора: Щас перетянем, и кровь остановится. Говорить можешь? Затягивает ремень.