Розвинд. Тьма

Боб пожелал ему доброго вечера, представился и назвал причину своего визита. Ещё немного повозив салфеткой по животу и убедившись, что это лишь усугубляет проблему, хозяин вздохнул и недовольно посмотрел на незваного гостя.

– Вечер был добрый, пока я не уронил тарелку с моими ригатони болоньезе и не остался без ужина.

– Прощу прощения за причинённое неудобство, можете прислать мне счёт из прачечной. Но вы оказали бы неоценимую помощь расследованию, если бы ответили на несколько вопросов о семье Шенг, бывших владельцах ресторана «Золотая луна».

Мистер Крамбхёрт ещё раз вздохнул, явно разочарованный направлением развития вечера, и, посторонившись, обречённо махнул рукой в приглашающем жесте. Берлога домовладельца оказалась внушительных размеров квартирой-студией, состоящей из единственной прямоугольной комнаты, с окрашенными в матово-голубой цвет стенами и застеленной бежевым, с каким-то горным пейзажем, ковром. Расположившаяся справа барная стойка из белого пластика символически отделяла кухню, напротив стоял раскладной велюровый диван, на стене около двери висел большой плоский телевизор, всю левую стену занимал книжный шкаф, забитый разношёрстной литературой, фотографиями в рамках и коллекционными моделями локомотивов.

– Извините, офицер, я не принимаю гостей и, боюсь, вам некуда здесь присесть. Если хотите, могу принести с кухни стул.

– Не стоит, думаю, наша беседа не займёт много времени.

– Хорошо, задавайте ваши вопросы, если смогу ответить – отвечу. Но хочу сразу отметить, что не имел чести близкого знакомства с семейством Шенг. Они были хорошими квартирантами: вовремя платили аренду, в их адрес не поступало жалоб, к ним не ходили шумные компании, и это всё, что мне известно.

– Я хотел бы узнать, были ли у них дружеские отношения с кем-то из соседей? Или, может, их посещали гости извне?

– Я не устраиваю слежку за жильцами и не интересуюсь, чем они занимаются, пока это не нарушает договор аренды. Но пару раз видел миссис Шенг в компании мисс Трамптон из квартиры номер двенадцать, это на том же этаже. Ещё они водили знакомство с семьей Дартмуртов из квартиры пятнадцать – как-то раз заходил к ним проверить отопление и видел, как они вместе обедают. Спросите лучше Джона, это наш консьерж. Если кто и в курсе, так это он.

Боб аккуратно записал все имена в блокнот и убрал его в карман.

– Спасибо, вы мне очень помогли. Если позволите, я хотел бы поговорить с жильцами соседних квартир и семьей из квартиры пятнадцать, чтобы уточнить некоторые детали.

– Как вам будет угодно. Большинство квартирантов уже дома, так что можете их опросить.

– Благодарю. Если что-то вспомните, позвоните детективу Лэйни Чейзу, ведущему это расследование. Вот его визитка.

– Хорошо, если что-то вспомню, обязательно позвоню. Надеюсь, убийцы понесут наказание.

– Обязательно. Ещё раз спасибо и доброго вечера.

Боб козырнул и направился к двери, которая захлопнулась за ним как только он шагнул за порог. Под ритмичный скрежет запирающихся замков Боб сверился с блокнотом, а затем поднялся на третий этаж и позвонил в квартиру номер двенадцать.

Дверь открыла красивая брюнетка лет тридцати с глазами цвета агата, в халате с принтом молодого зелёного бамбука, который словно бы колыхался на ветру, когда она двигалась.

– Добрый вечер, мисс Трамптон, надо полагать. Я офицер Боб Маколти, участвую в расследовании убийства мистера и миссис Шенг. Вы ведь были знакомы с покойной?

– Здравствуйте, офицер Маколти, – ответила женщина удивительно мягким контральто. – Мы не были подругами, если вас это интересует, просто иногда пили вместе чай, болтали на женские темы и понемногу учились друг у друга. Я – китайскому, а она – английскому, просто для разнообразия. Какая жалость, что они погибли, да ещё так бессмысленно. А ведь мистер Шенг собирался продать ресторан и переехать куда-нибудь на побережье.

– Конечно. Прискорбно, что хорошие люди уходят из жизни. А вы, случайно, не знаете, почему он хотел его продать? Дела шли плохо?

– Да нет, дела у них шли хорошо, но отнимали почти все силы и время, а жизнь – это не только работа. Зачем тебе деньги, если ты не можешь позволить себе роскошь их тратить? Мистер Шенг говорил, что им осталось накопить ещё немного; тогда, когда они продадут ресторан, если не будут разбрасываться деньгами, смогут безбедно прожить на них до старости, а потом ещё немного, – она поправила чёлку и невесело улыбнулась.

– А вы, случайно, не знаете, был ли у мистера Шенга какой-либо доход, кроме ресторана?

– Нет, мы были не настолько близки, да я и не интересовалась, просто светская болтовня.

– Может у Шенгов были враги или подозрительные знакомства?

– А у кого нет врагов? Но я ничего про это не знаю.

– Что же, спасибо за помощь. Всего хорошего.

Боб улыбнулся и протянул визитку.

– И вам, офицер.

Когда она закрывала дверь, Бобу послышался шелест побегов бамбука.

На этаже помещались четыре квартиры. В остальных двух проживали негр на пенсии и молодой бледный фармацевт из Индианы. Оба ничего не слышали и общались с соседями, только здороваясь при встрече.

Последними шансами получить тут какую-то информацию оставались квартира номер пятнадцать и консьерж. Боб поднялся на четвёртый этаж и позвонил в изящный перламутровый звонок. Дверь открыла высокая крашеная блондинка, с томными глазами цвета потемневшего серебра. Услышав о цели его прихода, хозяйка немного помедлила в нерешительности, а затем повернулась и крикнула:

– Том, тут полицейский спрашивает о Джене и Нинг.

Из дальней комнаты вышел такой же высокий брюнет, с тоненькими усиками над полными губами, и, обняв жену за талию, поздоровался с Бобом. Он же и ответил на вопрос, знали ли они безвременно усопших рестораторов:

– Мы часто обедали в «Золотой луне». Как-то разговорились с хозяином, и выяснилось, что живём в одном доме, с тех пор иногда обменивались визитами. Когда мы услышали про случившееся, то просто не могли поверить, что таких приятных людей может настичь столь ужасная смерть.

Он запнулся, и миссис Дартмурт, вытирая рукой слезу, посчитала нужным уточнить:

– Я подружилась с Нинг – милая и тихая женщина. Она говорила по-английски с трудом, и обычно половину разговора ей переводил Джен.

– Когда вы в последний раз встречались?

– На прошлой неделе в субботу, мы заходили к ним на чай и бутылочку «Каберне», они умеют заваривать действительно вкусный и освежающий чай… то есть умели, – произнёс Том и нахмурился.

– А вы не замечали в их поведении каких-либо странностей? Может, настороженность или тревогу?

– Нет, обычный междусобойчик. Поговорили о новостях и кино, выпили немного вина. Ничего не указывало на то, что они чем-то обеспокоены.

– Может, вы знали о каких-то их подозрительных знакомствах или что-то видели?

– Мы общались, просто чтобы скоротать долгий вечер в приятной компании. Максимум личной информации, которой мы делились, – это как дела на работе, и Шенги никогда не упоминали о каких-то проблемах, хотя это не значит, что их не было. Просто они считали, и, надо заметить, справедливо, что невежливо утомлять этим гостей.

– Понятно. Спасибо за уделённое время.

Вежливо улыбнувшись, Боб приложил руку к фуражке и дал им визитку. Он увидел, что, перед тем как захлопнуть дверь, Том обнял вытирающую слёзы жену за плечи и что-то прошептал ей на ухо.

Пока удалось разузнать очень немногое, но Боб не расстраивался: из песчинок образуются горы, просто надо хорошо выполнять свою работу, и свет в конце туннеля рано или поздно забрезжит.

Вызвав лифт, он спустился на первый этаж и подошёл к будке Джона. Тот лежал на диване, укрывшись шерстяным клетчатым пледом, и смотрел «Колесо фортуны», но, увидев приближающегося Боба, заворочался и, кряхтя, поковылял к разделяющему их стеклу.

– Ну как, офицер, разузнали, что хотели?

– Отчасти. Расследование продолжается, а сбор информации – его неотъемлемая и самая важная часть.

– Конечно-конечно, я понимаю. Уже уходите?

– Да, только задам вам напоследок пару вопросов.