Как соблазнить герцога

София снова кивнула; она была рада остановиться и спешиться на несколько минут.

– А далеко ли отсюда до Ханлита? – спросила она.

– Он прямо за этим холмом. – Спрыгнув на землю, Адам подошел к девушке и протянул к ней руки, чтобы помочь спешиться.

– Я же надела брюки, – сказала София. – Думаю, что я и сама смогу спуститься.

– Не беспокойтесь. Чуть наклонитесь, и я вас поймаю.

София положила руки на плечи герцога, и тот, подхватив ее, тут же опустил на землю. Но почему-то по-прежнему обнимал за талию. Софию охватила дрожь, и она, подняв голову, взглянула на стоявшего перед ней мужчину.

В следующее мгновение их взгляды встретились, и он, взглянув на ее губы, пробормотал:

– Я собираюсь тебя поцеловать.

Охваченная волнением, София кивнула и тихо произнесла:

– Да, хорошо. А я уже начала опасаться, что ты передумал, хотя наше пари…

– Хватит болтать, – перебил Адам с улыбкой. Он еще крепче прижал девушку к себе и, чуть наклонившись, прильнул к ее губам.

София понятия не имела, как ей сейчас следовало себя вести, но она точно знала, что ей очень хотелось поцеловаться с Адамом. Когда же поцелуй их прервался, он посмотрел на нее сверху вниз и тихо произнес:

– Думаю, я мог бы соблазнить тебя.

– Если не будешь пытаться купить мои чувства, то, может быть, и соблазнишь, – ответила София.

Мужчины в «Тантале» не раз предлагали ей всевозможные подарки и деньги, но она, как правило, отказывалась. Отказывалась вовсе не из-за стыдливости или надежды на замужество, а лишь потому, что ей нравилась именно та жизнь, какую она вела. К тому же ни один из ее потенциальных любовников не интересовался ничем, кроме ее внешности. В результате она отказала всем, кроме двоих. И эти двое были ее ошибкой.

Герцог внимательно посмотрел на нее и спросил:

– Я уже говорил, что ты – необыкновенная женщина?

– Да, говорил, – кивнула София. – Но не стесняйся, продолжай хвалить меня.

Адам невольно рассмеялся. Ему нравилась непосредственность этой девушки. И нравилась ее удивительная способность радоваться почти всему. А ведь жизнь ее была не такой уж радостной…

Тут герцог наконец отстранился от нее и сказал:

– Нам сюда. – Он предложил ей руку, чтобы помочь подняться на вершину небольшого холма.

Было ясно, что они хотели одного и того же. «Так почему же я до сих пор не усадил ее обратно в седло и не вернулся с ней домой?» – спрашивал себя Адам. Он никак не мог этого понять. Бог свидетель, у него были и такие любовницы, которые привлекали его гораздо меньше, чем София. Но сейчас… Он не мог подобрать описания своим чувствам, но точно знал, что с Софией у него было… что-то другое – совсем не то, что с его прежними женщинами. Да-да, совсем не то, уже хотя бы потому, что титул «любовница» совершенно ей не подходит.

Помимо всего этого он был уверен, что любовницы подходят только для плотских утех. А Адам уже понял, что ему очень нравилось общаться с Софией Уайт. Он мог даже сказать, что наслаждался ее обществом. Но все это было очень странно, и он не мог найти определения тому, что испытывал к этой девушке.

Тут они остановились, и София, сжав пальцы своего спутника, спросила:

– Там Ханлит? – Она указала вниз.

– Да, верно, – кивнул Адам. На берегу замерзшей реки Эйр, между двумя низкими холмами, расположился городок, состоявший из двух сотен домов, магазинов, постоялых дворов, церкви и нескольких общественных конюшен.

– Ханлит такой красивый!.. – с улыбкой воскликнула девушка, и ее зеленые глаза засверкали. – Кто-то должен его нарисовать.

– Блейк уже нарисовал, – ответил Адам. – Нарисовал прошедшим летом. Картина же – в моем доме в Лондоне.

– Мне бы очень хотелось ее увидеть. Трудно поверить, что холст может передать всю эту красоту. Заснеженные крыши, дым, поднимающийся из труб, свет в окнах церкви – все это так прекрасно!..

Герцог воздержался от замечания о том, что снег скрывал конский навоз на улицах. Что же касалось всего остального… Когда он думал о Ханлите, то не вспоминал о прекрасной природе. Этот городок, находившийся на северо-западной окраине его земель, принадлежал ему, и поэтому все местные жители являлись его арендаторами.

– Что сначала – модистка или сапожник? – спросил он, когда они вернулись к лошадям и резвившимся собакам.

– Сапожник, – ответила София. – И надо зайти к миссис Симмонс, если у тебя есть время. Я бы очень хотела поблагодарить ее за прекрасное платье.

Проклятье! Он должен был предвидеть, что София захочет поблагодарить свою благодетельницу.

– Я не знаю, где она живет, но мы можем поискать, – ответил Адам.

– Спасибо тебе. – София радостно улыбнулась.

Обхватив девушку за талию, Адам усадил ее в седло. И его по-прежнему завораживал мужской костюм Софии – равно как и мысль о том, чтобы снять с нее этот проклятый костюм.

К счастью, магазин сапожника оказалось легко найти – они сразу же увидели большой деревянный башмак, висевший над дверью, иначе, возможно, пришлось бы поискать. Их встретил высокий худощавый мужчина, неуклюже раскланявшийся при виде его светлости. Вероятно, он жил здесь всю свою жизнь, а Адам даже не знал его имени. Наверное, ему следовало больше времени проводить в Ханлите…

– О, ваша светлость… – пробормотал сапожник. – Такая честь для меня… Моя жена сейчас у мясника, но… не желаете ли чашечку чая? Или… О нет, мы съели все яйца на завтрак, но я могу сбегать в пекарню и принести пирожных, если хотите. А может быть…

– Если в Ханлите все такие радушные, – с улыбкой перебила его София, – то я никогда не захочу уезжать отсюда. Знаете, я бы выпила чашку горячего чая.

«Чай с сапожником? – с усмешкой подумал Адам. – Его светлость будет пить чай с сапожником?!» Коротко кивнув, он сказал:

– Да, это было бы превосходно.

София искоса посмотрела на него и, шагнув к сапожнику, спросила:

– А как обращаться к вам, сэр?

– Дженкинс, миледи. Роберт Дженкинс.

Тихо вдохнув, Адам сказал:

– Мистер Дженкинс, это мисс Уайт, моя добрая знакомая. Она была в той почтовой карете и потеряла обувь в реке.

– И вы пришли ко мне? – удивился сапожник. – О, ваша светлость, я дважды почтен! – Дженкинс, казалось, только сейчас заметил необычную одежду Софии. – Вы потеряли весь свой багаж, мисс? Моя жена немного – совсем немного – больше вас, но она хорошо умеет обращаться с ниткой и иголкой, и если вы…

Девушка взяла сапожника за руки и с улыбкой проговорила:

– Я вам очень благодарна, мистер Дженкинс, но это не обязательно. Люди из Гривз-Парка и Ханлита оказались настолько щедры, что даже не верится…

Адам, внимательно следивший за ней, заметил слезинки в ее глазах; она готова была расплакаться от благодарности. Внезапное осознание того, как жестоко относилось общество к Софии Уайт, ошеломило герцога. А ведь эта чудесная девушка была виновата лишь в том, что родилась дочерью горничной и герцога. И она расплачивалась за эту ошибку – чужую ошибку – все двадцать три года своей жизни.