Бесстыжая

– Можно к тебе присоединиться? – спросила она, открывая горку, где стоял сервиз для завтрака восемнадцатого века. Она выбрала себе расписанную от руки чашку с изображением раковины.

– Если хочешь, – ответил он. – Но закрой эти чертовы окна.

Джесси немного покрутила рукоятки, как будто для того, чтобы закрыть жалюзи, но потом оставила все, как было. Рано или поздно ему придется привыкнуть к дневному свету; в конце концов, впереди было еще десять или двенадцать часов.

– Прости меня за вчерашнее, – сказала Джесси, усаживаясь напротив него и наливая себе кофе. Ответом ей был скептический взгляд. – Нет, мне действительно очень жаль, что все так получилось, – настойчиво повторила она. – Мне не следовало так от тебя убегать.

– Тогда какого же черта ты это сделала? Джесси отпила кофе и с большим трудом проглотила его. Кофе был крепок до горечи.

– Я не знаю, – призналась она. – Наверное, все происходящее меня смутило или даже напугало.

Люк поднял голову, уклоняясь от света.

– Джесси Флад, бесстрашное чудо! И ты была напугана?

Хуже того, подумала она. Охвачена ужасом. Джесси снова поднесла чашку к губам, борясь с желанием подробно рассказать ему о своих страхах. По неизвестным ей причинам стремление пооткровенничать с Люком было невероятно сильным. Он казался ей способным проявить сочувствие – наверное, из-за похмелья. Или из-за того, что они были одни в этом доме, и Джесси отчаянно хотелось иметь союзника, а не врага. Но открыться перед ним полностью означало погрузиться в прошлое, а она не могла сделать этого, не подвергнув опасности других. Цепь обстоятельств была безнадежно запутана, подобно паутине нервов. Никто не мог высвободиться, не навредив всем остальным.

Джесси хотелось отвернуться и уставиться на мраморную столешницу в поисках следов воды или в глубь своей чашки, пытаясь выяснить свою судьбу. Вместо этого она заставила себя встретить его испытующий взгляд, зная, что она не собирается позволить ему больше, чем уже позволила.

– А сейчас я тебя тоже пугаю? – спросил он.

– Когда ты такой слабый? Едва ли.

– М-да. – Люк наклонил голову и задумчиво почесал шею. Лучше бы он не был в таком беспорядочном состоянии и мог смотреть на свет, подумала Джесси. Волосы Люка падали на лоб темными волнами, почти кудрями, а вьющиеся локоны за ушами непринужденно спускались к шее. Он не до конца утратил свою мальчишескую уязвимость. Прошедшей ночью он это доказал. Но он был мужчиной, – слишком мужчиной, – которому необходимо было управлять своим миром. Это было доказано всем ее опытом общения с ним. Это сочетание детского и взрослого начал в его душе наполнило Джесси сладкими и грустными воспоминаниями, в то же время обострив все ее чувства, заставив балансировать на грани радости и страха.

– Может быть, мы на некоторое время перестанем друг друга пугать? – предложил Люк.

– И чем же мы будем заниматься?

– Чем-нибудь менее обременительным, например поговорим.

Джесси сама поразилась тому, как быстро она приняла эту идею.

– Сегодня замечательный день. Все цветет. Мы можем пойти погулять.

Люк поставил свою чашку на стол и прикрыл глаза ладонью.

– Снаружи для меня слишком ярко, и в любом случае, я плохой ходок.

Плохой ходок. Потому что не любит гулять или из-за его травмы? Что бы он ни имел в виду, это было интересное признание.

– Как насчет завтрака? – предложил он. – Ты когда-нибудь была в «Клифф-Хаусе»? Джесси улыбнулась.

– Нет, но я слышала, что внутри там очень красиво и темно.

Этот ресторан в парке Президио был достопримечательностью, он четыре раза горел и отстраивался. Джесси всегда хотелось туда попасть – отчасти из любопытства, отчасти от того, что такая устойчивость перед лицом бедствия ре могла не восхищать женщину, на долю которой выпало столько несчастий.

– Пойдем, – сказал Люк.

– Хорошо, но о чем мы будем говорить? Он пожал плечами.

– О политике, религии, сексе. Мы можем даже поговорить о делах. Или о чем-нибудь нейтральном, например, о том, когда, как и где мы наконец исполним свой супружеский долг. Выбирай.

– Давай поговорим о погоде, – предложила Джесси.

Войдя в ресторан, Джесси прежде всего отметила мебель темного дерева и высокие окна, сверкавшие отражавшимся от океана светом. Вид на Каменные Ворота, две изрезанные трещинами скалы, высящиеся, подобно китам, над водой, был потрясающим, но Люку было явно не до океанских красот. Он выбрал столик в самом дальнем углу ресторана и немедленно заказал «Кровавую Мэри». Джесси даже присвистнула.

Люк потягивал свой напиток в некоторой задумчивости. Она напрасно беспокоилась о теме для разговора за завтраком, потому что первые слова он произнес только через несколько минут, хотя вид у него был такой, как будто его распирает.

– Я не могу забыть, как ты вчера выглядела, – произнес он.

Джесси подняла глаза от тарелки с остатками яиц «бенедикт». У нее разыгрался аппетит, и через минуту после того, как ей подали завтрак, она уже умяла половину. Люк, напротив, ничего не ел, только пил свой коктейль и разглядывал ее.

– Похоже, ты пытаешься подобраться ко мне и восстановить утраченное, – усмехнулась Джесси.

Люк рассмеялся на удивление звонким смехом.

– Если бы я пытался вернуть прошлое, то не стал бы к тебе «подбираться». Я бы просто тебя похитил.

Джесси не могла решить, обидеться ей или счесть это за комплимент.

– Ну, это уже крайность.

– Не будь такой скромницей, Джесси. Учитывая то, что происходит между нами в последнее время, я бы не рискнул оставлять что бы то ни было на волю случая.

Он откинулся на спинку стула как ни в чем не бывало, но Джесси с интересом отметила шаловливую искорку в его глазах и неожиданно появившееся сексуальное придыхание, делавшее его голос неотразимо бархатным.

– И как ты намерен готовиться к этому похищению? – спросила она.

Люк окинул небрежным взглядом ее волосы, глаза и губы, как будто ее внешность могла повлиять на его ответ. Джесси спросила себя, достаточно ли она красива, чтобы заслуживать похищения, но не решилась задать этот вопрос вслух. Его взгляд – быстрый, надменный, мужской – взметнул в ней волну физических ощущений, выбросив все остальные мысли из головы. Она чувствовала себя так, как будто он пользуется ею, как будто он увлек ее в одну из ниш и засунул руки ей под джемпер.

– Я буду делать это, – сказал он, продолжая пристально разглядывать ее.

– Что?

– Это. Смотреть на тебя.

Пот выступил у Джесси над верхней губой. Она прекрасно знала, что ее черный пуловер слегка сполз вперед, приоткрыв белоснежную выемку между ее роскошными грудями, а одно плечо, как она и предполагала, обнажилось. Казалось, глаза Люка следят за чувственной тенью от ее ключицы, исчезавшей в глубине выреза. Джесси подняла съехавший рукав.

– Если бы я вознамерился тебя похитить, – интимно сообщил Люк, – я бы выслеживал тебя несколько дней, прежде чем сделать первый шаг.

– Ты серьезно? – спросила Джесси, чувствуя, как бешено бьется ее сердце. – Я бы следил за тобой из темных углов, запоминая, когда ты приходишь и уходишь, отмечая каждое твое движение. Ты бы чувствовала, как я смотрю на тебя из своего укрытия, но сама бы ты меня не видела.

– Никогда?

– Никогда. Но я был бы рядом. Всегда. Везде. Ты бы ощущала мое присутствие – невидимое присутствие, ласку невидимых рук. Каждый раз, когда бы ты раздевалась и прикасалась к себе, тебе бы чудилось, что это делаю я. Сегодня вечером, когда ты снимешь свой джемпер через голову, расстегнешь лифчик и стянешь трусики, твои руки будут моими руками. Ты будешь чувствовать, что я рядом сегодня, завтра, всегда.

Джесси положила вилку, забыв про еду.