Суррогатная мать

Он задумчиво почесал подбородок.

– Это может сыграть вам на руку: обычно менструации прекращаются в пятьдесят один, – доктор взял Рут под локоть и понизил голос. – Никому не говорите, что я вам это сказал, но в более мелких лондонских клиниках, вдалеке от Харли-стрит, требования… чуть мягче, если можно так выразиться. Попробуйте позвонить туда, вся информация есть в интернете. – Он отпустил ее руку и посмотрел прямо в глаза: его лицо вдруг сделалось серьезнее, но взгляд был полон заботы. – Шансы есть. Желаю вам и вашей дочери всего наилучшего.

– Большое спасибо! – воскликнула Рут и невольно расплылась в улыбке.

“Шансы есть”, – отозвался в ее голове голос доктора.

* * *

Весь день она слушала лекции о беременности во время и после менопаузы, о роли гормонов в поддержании функционирования матки в зрелом возрасте и о методах, которые призваны помочь лабораторному эмбриону закрепиться в утробе. Рут старалась записывать все, что слышала, и с каждым выступлением воодушевлялась все больше: выносить ребенка в пятьдесят четыре года показалось не просто возможностью, а вполне обычным делом. Перед отъездом она проскользнула в аудиторию, где проходил семинар по правовым аспектам суррогатного материнства. Серьезный адвокат центра репродуктологии описывал процедуру передачи родительских прав от суррогатной матери к нанявшему ее человеку или паре. Предполагаемые родители, то есть биологические мать и отец, подали заявление в суд, чтобы их признали законными родителями ребенка. До тех пор пока судья не удовлетворит ходатайство, законными родителями считаются суррогатная мать и ее муж, если он есть, и в этом случае им обоим необходимо дать согласие на передачу прав. Рут почувствовала внутреннюю дрожь от волнения: получается, Адам должен быть с ней заодно. Он точно будет против, она это понимала, поэтому нужно его уговорить, пока он сам обо всем не догадался.

Затем последовала череда душераздирающих историй о том, как пары-наниматели расставались во время беременности и оставляли ребенка суррогатной матери, как родителям, заключившим контракт с иностранкой, не разрешили забрать детей, о суррогатных матерях, которые отказывались отдавать новорожденных и требовали выкуп. Адвокат предупреждал, что суды часто обеспокоены тем, что из детей делают товар, и рекомендовал обеим сторонам обратиться к независимым юридическим консультантам и во избежание возможных проблем заранее составить соглашение, которое не допускало бы двоякого толкования. Рут сделала заметку, а затем зачеркнула написанное: договор им не понадобится, а всю бумажную работу возьмет на себя Адам – таким образом они смогут снизить расходы.

Адвокат строго окинул взглядом собравшихся людей.

– Если вы рассматриваете суррогатное материнство, настоятельно рекомендую вам ознакомиться с соответствующими законами той страны, в которой вы намереваетесь заключать соглашение. Но самое главное – тщательно выбрать суррогатную мать и выстроить с ней доверительные отношения, – сказал он и переключил на последний слайд презентации, где крупными буквами было написано:

ПОТЕНЦИАЛЬНЫМ РОДИТЕЛЯМ И СУРРОГАТНОЙ МАТЕРИ НЕОБХОДИМО СФОРМИРОВАТЬ ПРОЧНЫЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ С ВЫСОКИМ УРОВНЕМ ДОВЕРИЯ

Рут закрыла блокнот и нахмурилась: ее отношения с Лорен далеки от идеала. Над этим придется поработать. Но сложнее всего будет найти подходящую клинику с “мягкими требованиями”. Со стаканчиком кофе она села в тихий уголок комнаты отдыха, достала планшет и нашла список репродуктологических клиник в Лондоне. Некоторые из них работали по субботам. Рут выбрала одну, позвонила туда и объяснила свою ситуацию, стремясь показаться бодрой, здоровой и молодой женщиной.

Ответ звучал неутешительно: “У нас возрастное ограничение пятьдесят один год. Но я уверена, что мы сможем помочь вашей дочери. Если она захочет попасть на прием…”

Рут обзвонила весь список, но везде слышала одно и то же.

“Нет. Все наши пациентки должны быть моложе сорока шести. Женщины старше обычно едут за границу, там клиники не настолько избирательны…”

“Мне жаль вам отказывать, но таковы правила комитета по этике. Они учитывают вероятность успеха и риски для суррогатной матери и ребенка… Нет, мы не можем сделать исключение, ни при каких обстоятельствах”.

И вдруг, два стакана кофе спустя, она выиграла джекпот: клиника Маринелла. Иногда они принимают женщин в возрасте, если доктора уверены, что беременность с большой долей вероятности будет протекать нормально. Но пятьдесят четыре года – предел: пациентки должны успеть родить до пятьдесят пятого дня рождения.

Рут быстро подсчитала: на лечение и беременность уйдут одиннадцать с половиной месяцев – можно успеть.

– В таком случае я бы хотела как можно быстрее попасть на прием к самому опытному специалисту. Не могли бы вы меня записать?

Администратор ответила, что для начала родители-заказчики и потенциальная суррогатная мать должны записаться на первичный прием к медсестре.

– А когда это можно сделать?

– Как раз отменился прием в половине четвертого в понедельник.

– Мы придем, – сказала Рут. Если Лорен и Дэн откажутся, запись можно будет отменить в любой момент.

Домой Рут ехала в приподнятом настроении: прекрасный рабочий день. Но она понимала, что слишком уж надеяться не стоит, ведь ее физическое состояние может оказаться неудовлетворительным, или риски будут слишком высоки. Это всего лишь возможность, которую стоит проверить, вот и все.

Телефон завибрировал – сообщение от Шейлы:

Куда пропала? Твой

подарок все еще у меня!

2 недели назад обещала

написать, когда и где

встретимся. Все хорошо?

    Целую, Ш

Прости, была жутко

занята. Столько новостей!

Целую!

Ооо! Можешь говорить?

Шейла была единственным человеком на планете, которому Рут могла доверять. Ей вдруг ужасно захотелось прямо сейчас набрать ее номер, но она смогла подавить этот порыв. Заглянув в ежедневник, Рут ответила:

Нет, да и в двух словах

не расскажешь (честно).

Вы с Саймоном свободны

через неделю в субботу?

Сходим поужинать?

Тогда все и расскажу

Заинтриговала! Тогда

увидимся, жду не дождусь.

Чмоки-чмоки

6

Тем же вечером в восемь часов Адам и Рут, держась за руки, шли в любимый индийский ресторан, куда они ходили уже много лет. Тайные волнения, которые они оба лелеяли, разжигали голод. С тех пор как они впервые зашли туда в середине восьмидесятых, помещение ресторана ничуть не изменилось: все те же красные бархатные шторы, флоковые обои, в зеленоватых стаканах с толстыми стенками хлопковые салфетки в виде бутонов. Даже запах тот же: специи, растительное масло и освежитель воздуха. Зал был полон, но Рави, семидесятилетний владелец заведения, раздобревший от достатка, встретил их как родных и проводил за столик в самом центре. Обслуживали очень долго, и когда официант принес закуски, они допивали уже вторую бутылку “Кингфишера”.

– Как работа? – поинтересовался Адам.

– Ой, да все как обычно, – смущенно ответила Рут.

Больше всего на свете ей хотелось сказать правду – и сдержаться было непросто, потому что они привыкли доверять друг другу. Она мечтала объяснить, как можно помочь Лорен и все исправить. Адам должен узнать, на какие жертвы она готова пойти, его одобрения безумно не хватало, но еще не время.

Чтобы отвлечься, Рут перенесла все свое внимание на Адама. А что у него с работой? Счастлив ли он? Чувствует ли, что развивается? К чему стремится?