Грех на душу

Ее слова меня не слишком-то убедили. Я толкалась около ее магазина каждый вечер в течение двух недель, но что-то никакой элиты не замечала. Впрочем, по вечерам элита, наверное, занимается другими делами, а, кроме того, может, у них принято заходить с черного хода – откуда мне знать?

– Я, собственно, ничего такого не имела в виду, – примирительно заметила я. – Меня интересует другой вопрос. Вчера я была невольным свидетелем ограбления. Поскольку эта тематика – профиль нашей газеты, мне хотелось бы выяснить некоторые подробности. Если, конечно, вы не возражаете…

– Ах, вот вы о чем! – воскликнула Эдита Станиславовна. – Это ужасно! Невероятно, что творится вокруг! Какой-то кошмар! Представляете, к вам в магазин вламывается грабитель! Случись такое со мной, я, наверное, просто умерла бы со страху!

– Как, а разве вас вчера здесь не было? – разочарованно спросила я.

Эдита Станиславовна эмоционально всплеснула руками.

– И не говорите! – шепотом произнесла она. – Просто как чувствовала. Вчера на телестудии отмечали юбилей, и мы всей семьей отправились туда. Муж мой ведь работает на телевидении, – с гордостью объяснила она. – Кавалов Виктор Алексеевич, не слышали?

– Что-то не припоминаю, – ответила я.

Оказывается, моя новая знакомая была своим человеком на телевидении – а я-то хотела прельстить ее газетной публикацией!

– Ну что ж, это неудивительно, – вздохнула Эдита Станиславовна. – Он занимает не такую уж заметную должность. Но очень важную! Он – администратор.

– Понимаю, – сказала я. – А брат ваш, значит, не принимал участия в торжестве?

– Не принимал, – кивнула Эдита Станиславовна. – Для него магазин – прежде всего. Никаких праздников, никаких больничных. Бизнес, что поделаешь! И потом, откровенно говоря, между ним и Виктором Алексеевичем несколько натянутые отношения! – доверительно добавила она.

– Неужели?

– Да-да! Мой муж всегда недолюбливал Адама. Считал его скрягой. На этой почве у них даже доходило до скандала! Виктор уверен, что Адам пользуется моей наивностью! Ему кажется, что он слишком мало мне платит, понимаете? Возможно, он и прав, но я ведь не владелица на самом деле. Все принадлежит Адаму. И платит он мне, я считаю, вполне прилично. Хотя все относительно, конечно…

– Муж хочет, чтобы вы поменяли место работы?

– Мало ли чего он хочет! – с вызовом сказала Эдита Станиславовна. – Куда я пойду? Что я еще умею делать? Сколько я себя помню, всегда помогала Адаму. Мы еще жили в Прибалтике, в Литве, когда он занялся ювелирным промыслом – неофициально, конечно. Тогда это не приветствовалось, сами знаете. Но Адам не лез на рожон. Правда, в начале восьмидесятых у него возникли неприятности, а я как раз познакомилась с Каваловым. Мы поженились и переехали жить сюда. Адам переехал чуть позже, но сразу сумел купить себе квартиру – денежки у него тогда уже водились. Это была другая квартира. Здесь, на проспекте, квартиру Адам приобрел два года назад – он всегда хотел, чтобы и магазин, и мастерская, и жилье – все было рядом.

– Значит, ваш брат и живет здесь же?

– Да! Через стенку, – согласилась Эдита Станиславовна. – Помещение, как видите, просторное, потолки высокие! Правда, пришлось делать большой ремонт… Но зато взглянули бы вы на его мастерскую!

– С удовольствием бы взглянула, – сказала я. – Но, думаю, вряд ли это возможно, не так ли?

– Я бы вам обязательно все показала, – заговорщицки сообщила Эдита Станиславовна. – Но Адам такой педант! У него все на замках и на сигнализации. А после вчерашнего случая… Кстати, по этому поводу он и ушел – ему позвонили из милиции и попросили зайти подписать какие-то бумаги… Потом он намеревался еще куда-то заехать по делу, так что, боюсь, сегодня вы его не дождетесь. Зайдите лучше завтра. Правда, я не уверена, что от Адама вы чего-то добьетесь – он так несловоохотлив!

– Может быть, замолвите за меня словечко? – улыбнулась я.

Эдита Станиславовна многообещающе сжала мою руку теплой мягкой ладонью.

– Сделаю все, что в моих силах! – искренне сказала она. – Знаете, я испытываю к вам настоящую симпатию. Я сразу вижу человека, поверьте мне!

– Спасибо, – ответила я. – Тогда, пожалуй, пойду, не буду отрывать вас от дела…Кстати, как муж относится к тому, что ваша дочь работает у дяди?

– А она не работает, – лукаво прищурилась Эдита Станиславовна. – Просто иногда я беру ее с собой, чтобы девочка не была предоставлена самой себе. Сейчас так много соблазнов! Нужно постоянно быть начеку, вы согласны? Вообще-то она учится. Посещает вечерние курсы секретарей-референтов. Какая-то частная школа. Курс обучения ужасно дорогой, но куда денешься? Ведь так трудно куда-нибудь пристроиться! Но моя девочка, слава богу, без претензий, вся в меня. Предпочитает, как говорится, синицу в руке…

Она открыла дверь в торговый зал. Я уже собиралась шагнуть через порог, как вдруг в глаза мне бросились довольно объемистая картонная коробка и крупные буквы на ее боку, складывающиеся в слово «Сони». Я словно приклеилась к полу.

Конечно, корпорация «Сони» выпускает телевизоры сотнями тысяч, может быть, миллионами. Далеко не все попадают в Россию, а тем более в город Тарасов. Тем не менее кое-что попадает и даже раскупается. Я сама могу с ходу сказать, что никаких особых причин впадать в столбняк не было. Разве что две недели неусыпного бдения в этом самом квартале да засевшая в мозгу занозой мысль о пропавшем «Сони» агронома Петяйкина. Наверное, для человека, следующего формальной логике, эта мотивация показалась бы недостаточной, но, слава богу, мы, женщины, иногда забываем про логику.

– Вас что-то беспокоит? – недоуменно спросила Эдита Станиславовна.

– А вы торгуете телевизорами? – пробормотала я, показывая пальцем на коробку. Ничего лучшего мне в голову не пришло.

Эдита Станиславовна коротко рассмеялась.

– Ну что вы! Конечно, нет! – сказала она. – Наоборот, Адам Станиславович купил недавно телевизор. Представляете, у него до сих пор не было телевизора! Как можно жить в наше время без него? Наверное, муж все-таки отчасти прав – Адам с большой неохотой расстается с денежками…

– Но в данном случае этого не скажешь, – заметила я. – Этот телевизор не дешевка.

Эдита Станиславовна доверительно понизила голос:

– Скажу вам по секрету, Адам взял его за полцены! Просто подвернулся случай…

– Вот как? – насторожилась я. – Мне бы тоже хотелось напасть на такой случай! Ваш брат не сможет дать мне рекомендацию?

– А вы завтра у него и спросите! – с улыбкой ответила Эдита Станиславовна. – Только не думаю – случай, он и есть случай. Должно быть, какой-то бедолага купил, а тут вдруг срочно понадобились деньги…

– Давно это было? – рассеянно спросила я, не в силах оторвать взгляд от коробки.

– Что? Ах, телевизор? – Эдита Станиславовна наморщила лоб. – Не скажу точно. С полмесяца, наверное…

Этими словами она меня просто убила. Теперь я ни за что не могла уйти, не заглянув в коробку.

– Вы позволите? – умоляюще проговорила я и сделала шаг назад.

Эдита Станиславовна с непонимающей улыбкой следила за мной, но не возражала. Должно быть, она подумала в этот момент, что все журналисты слегка сумасшедшие. Я, верно, и в самом деле выглядела странно, когда рвалась к этой картонной таре, точно кошка к валерьянке. Но меня это ничуть не смущало – журналисты действительно немного чокнутые.

Коробка была совсем новой, аккуратно вскрытой по верхнему шву. У меня был большой соблазн выпросить у Эдиты Станиславовны это сокровище, чтобы проверить его на отпечатки пальцев, но я отказалась от этой мысли – наивность даже такой милой женщины далеко не безгранична.

Эта дикая просьба непременно должна была ее насторожить. Я ограничилась тем, что тщательно осмотрела коробку снаружи, а потом открыла крышку и заглянула внутрь.

Мое любопытство наконец-то было вознаграждено. Совершенно неожиданно среди кусков пенопласта, на самом дне, я увидела кассовый чек! Он был надорван, но выглядел вполне прилично.

О такой удаче трудно было даже мечтать. То ли телевизор действительно был «чистый», то ли тот, кто сбывал его, не заметил завалившегося в коробку чека – как бы то ни было, теперь этот клочок был у меня в руках.

– Давно надо тут половину выбросить, – со вздохом сказала Эдита Станиславовна. – Все никак не соберемся. Машину нанимать надо. Пользоваться мусорными ящиками во дворе мы не рискуем – жильцы скандалят, грозят жаловаться. Сами понимаете, какое отношение у нас к предпринимателям… А вы, кстати, не знаете, имеем мы право выбрасывать нашу тару в общий контейнер? В конце концов, Адам также платит за вывоз мусора!

– Увы, в этом вопросе я некомпетентна, – ответила я, незаметно пряча в ладони квадратик бумаги.

– Я тоже, – с сожалением призналась Эдита Станиславовна. – Адам давно собирался утрясти этот вопрос, но так и не собрался. Ему все некогда.

Странно, подумала я, почему ему все некогда? Сама Эдита утверждала, что ее братец теперь мало занимается ручной работой. Что он вообще за человек, интересно? Имел неприятности в Литве, за границей его знают, скряга, телевизоры с рук покупает, все у него на сигнализации… Я вспомнила венчик седых волос вокруг лысины, второй подбородок и сердитый взгляд Адама Станиславовича. Нужно будет присмотреться к нему поближе, решила я.

Кавалова проводила меня до самого выхода. Здесь мы распрощались с обоюдными улыбками. Когда я покидала магазин, за моей спиной опять тренькнул звоночек, словно о чем-то предупреждая.

Глава III