Планеты

– Он вместе с сильными моего луйхара отправился в луйхар До-Граха два солнца назад, и я никак не могу дождаться их.

– Что-то случилось в луйхаре До-Граха? – насторожился Марион.

– Страшные времена настали, – глухо пророкотал Сира-Мадок, и пальцы его крепко сжали рукоять меча. – И, если ты не против, я все расскажу после трапезы. Духи услышали наши молитвы, и вы прилетели. Это меня успокаивает.

Между тем на большой поляне между хижинами вовсю шло приготовление к трапезе. А через несколько минут они уже сидели кругом на горячей земле вместе со всем луйхаром. Было много рыбы или чего-то очень похожего на рыбу, пресные лепешки, овощи, фрукты с непередаваемым вкусом, похлебки, мясо, медоподобные сладости и напиток, очень крепкий, но невероятно ароматный.

Разговоры шли на отвлеченные темы: о жизни луйхара, о детях, о животных, но ни слова не было упомянуто о тревогах, что так мучили Сира-Мадока. Хотя офицеры прекрасно видели в лицах и глазах камарленцев какой-то затаенный страх, даже ужас. Марион сидел, как на иголках, почти ничего не ел и мало говорил, а по лицу его ходили мрачные тучи недобрых предчувствий.

Наконец, трапеза подошла к концу. Офицеры и Сира-Мадок сразу же куда-то удалились.

– Так что случилось? – накинулся Марион.

– Позволь все рассказать по порядку, рахим Эрадорх. – Они уселись под большим, раскидистым деревом с огненно-красной листвой, что росло немного в стороне от поселения. – Ничто не предвещало беды, все шло своим чередом. Но однажды до нас дошел слух, что на луйхар Маро-То напали. Потом напали на луйхар Эл-Йона. Погибло множество ихлаков[9 - Ихлаки – коренные жители Камарлена (камарл.)]. И многие луйхары ушли в более безопасные места или объединились между собой. И вот как-то на восходе к нам прискакал ихлак из луйхара До-Граха – израненный, еле живой и сказал, что на них напали, и уже немного осталось живых ихлаков славного луйхара и просил помощи. И мой сын Мира-Лор собрал сильных и тотчас же помчался на подмогу. А мне сказал: «Береги наш луйхар и, если случится беда – защищай его до последнего вздоха. Обо мне не волнуйся, я нужен там, а ты здесь». А, когда солнце перевалило далеко за полдень, на нас напали, неожиданно, внезапно. Это были сами духи тьмы – безобразные, кровожадные, ужасные. Даже женщины взяли оружие и бились наравне с сильными, и мы сломили их, а сами не пострадали. Может потому что нас было больше их, а может потому, что не растерялись мы и не поддались страху. Но с тех пор мы в постоянном ожидании беды. Мы не решаемся идти на охоту и оставлять луйхар. Я жалею, что отпустил Мира-Лора и думаю, что напрасно жду его, ведь я видел, что за демоны напали на нас и на До-Граха. Впервые в жизни я боюсь – не за себя, а за сына и ихлаков. Но вы прилетели, значит, все будет хорошо.

Офицеры слушали его очень внимательно, ловя каждое слово. Тасури нервно покачивал кончиком длинного хвоста. Джанулория сидел, прикрыв глаза, и со стороны казалось, что он заснул – так неподвижна и спокойна была его худощавая фигура. Марион мрачнел, как грозовая туча, глядя прямо перед собой в одну точку, а дослушав до конца, вскочил на ноги, невольно сжав пальцами бластер, словно собирался кого-то немедленно расстрелять, спросил у Сира-Мадока:

–Ты можешь показать мне этих тварей, что напали на вас?

Тот покачал головой:

– Нет, рахим Эрадорх, мы немедленно сожгли их. Сейчас даже косточки не найдется.

– А ты видел их раньше?

– До вчерашнего дня – никогда. Я думаю, это действительно злые духи во плоти: рыжие, клыкастые, рогатые, красноглазые, вонючие.

При этих словах Джанулория открыл глаза и посмотрел на трайда. Они обменялись странным, тревожным взглядом.

– Сира -Мадок, – повернулся к ихлаку т, ахьянец, – ты не знаешь, где сейчас луйхар Юл- Кана? На старом ли месте или и он ушел в безопасные места?

Ихлак как-то горько взглянул своими глазами на энод-арона, что тот сразу понял, что случилось что-то непоправимое.

– Страшные времена настали, – повторил Сира-Мадок. – Нет больше луйхара Юл-Кана, да и самого Юл-Кана больше нет, не миновала и его беда, рахим Дентр.

Марион так и подскочил к нему, глаза его лихорадочно блестели, он почти крикнул, на мгновение даже забыв, что перед ним добрый друг.

– Ты что болтаешь, Сира-Мадок?! – Но почувствовав на плече легкую руку Джанулории, немного остыл: – Прости, просто я не верю.

– Я и сам не верю, рахим Эрадорх, – произнес ихлак, – но ведь вы знаете, что обманывать вас мне нет нужды. Насколько я знаю, и на его луйхар напали те существа. Они не смогли отбиться, ведь их было очень мало. Пали все, даже сам Юл-Кан. Самое древнее, уважаемое и малочисленное племя исчезло, погибло.

– Почему же никто не пришел им на помощь? – Кричал Марион. – Почему Юл-Кан не ушел в другое место? Почему он не попросил помощи?

– Вы несправедливы к Сира-Мадоку, трайд, – упрекнул его Тасури. – Сира-Мадок не может помочь всем, он и так послал сына на верную смерть. Что вы еще хотите? Вы же знаете характер Юл-Кана, он бы никогда не попросил помощи, даже перед лицом смерти. Прошлого не вернешь.

Марион с трудом взял себя в руки, произнес:

– Я прошу прощения, Сира-Мадок. Это была тяжелая весть.

– Это для всех тяжелая весть, – отозвался тот.

Когда офицеры ушли, не сказав ни слова, Дели не знала, куда себя девать. Идти за ними она считала ниже своего достоинства, ведь ее никто не удосужился пригласить, а завязывать знакомство с аборигенами было боязно. К тому же на нее постоянно пялились украдкой их любопытные глаза, а это раздражало. Поэтому она уныло бродила меж хижин, словно призрак, потом ее внимание привлекли какие-то существа, что паслись недалеко от поселения.

Это были странные создания, короткое, почти круглое тело которых было покрыто жесткими, как панцирь, пластинами. Тонкие суставчатые ноги с мощными когтями сгибались весьма непривычно и своеобразно, но, судя по всему, эти ноги не знали усталости и были сильными и крепкими. На длинной шее сидела круглая смешная головка с огромными фасеточными глазищами, такими черными и непроницаемыми, что казалось, будто это два осколка мрака, которые видят все, а в них увидеть что-либо невозможно. Челюсти представляли собой острые, как бритва, жвалы, которыми существа ловко срезали высокую траву, словно ножницами.

Дели не решалась подойти ближе, не зная, на что способны эти длинноногие твари, но те, завидя ее, не выказали ни малейшего беспокойства и, глянув на чужачку осколками мрака, продолжили мирно жевать траву.

Поглазев на непонятных существ, Дели направилась к реке, что протекала совсем близко от луйхара. Спустившись с крутого песчаного берега, девушка подошла к самой воде. Река была полноводной, с серой невыразительной гладью и тихим течением. Голые берега, лишенные какой-либо растительности, кроме травы, обильно освещались ярким солнцем, и его блики плясали ослепительными чертиками на мягких перекатах, завораживали и очаровывали, походили на упавшие звезды, уносимые куда-то вдаль, в неизвестность, продолжая победно блистать.

Вода была очень теплой и Дели, присев на корточки, набирала ее в пригоршню и смотрела, как она струйками стекает меж пальцев, словно смеясь и играя. Почему-то вспомнилась Имберия с ее бездонными, зелеными, прозрачными морями и подводными городами. Наверно констату Тасури эта мутная серая река кажется отвратительной после морей его родной Имберии. А на Деллафии вода голубая. А для камарленцев должно быть эта их река кажется самой прекрасной в мире…

И еще много непонятных мыслей кружилось в голове империты, пока она смотрела на тихий бег безымянной реки. Но неожиданно ее внимание привлекло какое-то движение. В нескольких фионах от нее, у самой воды, настороженно и враждебно глядя на нее большущими желтыми глазами, стоял зверь. Его иссиня-черная шерсть блестела и лоснилась на солнце, словно смазанная жиром, а бока тяжело вздымались и опадали, будто зверь пробежал немалое расстояние. В зловеще приоткрытой пасти торчали острые клыки, ясно говорящие, что их обладатель явно нетравоядный. Низко опустив голову с фонарями глаз, он словно принюхивался к незнакомому запаху. Во всем его облике чувствовалось враждебное выжидание и готовность броситься на жертву в любой момент.

Дели, словно остолбенела под взглядом этих неподвижных немигающих злобных глаз, и стояла, как вкопанная. Зверь тоже не шевелился. Наконец он сделал несколько решительных шагов в ее сторону. Дели отшатнулась. Еще шаг зверя, и тут оцепенение спало, и девушка с воплем бросилась прочь, чувствуя, что ее вот-вот схватит зубастая пасть и разорвет в клочки. Уже почти взобралась на песчаный берег, как неожиданно под ногой поехал рыхлый пласт земли, и она с отчаянным визгом кубарем слетела в воду.

– Помогите! – в ужасе заорала Дели, глотая противную теплую воду, вдруг почувствовав, что ее ноги обвили чьи-то щупальца. – Тону! Спасите! А-А! Убивают!

На берегу показались офицеры и несколько аборигенов. Тасури с разбега нырнул, почти не подняв брызг, в два взмаха подплыл к барахтавшейся девушке и уже хотел плыть обратно, как она истошно закричала:

– Ноги! Мои ноги! Кто-то держит мои ноги! Там чудовище! О, космос, я умираю!

– Сейчас разберемся. – Констат ловко выудил из-за пояса кинжал и, зажав его в зубах, грациозно скрылся под водой.

– Не отрежьте мне ноги! – Вдогонку крикнула Дели, не замечая, как на берегу пытается сдержать улыбку Марион, а Джанулория откровенно хохочет.

Показалась голова Тасури.

– Все в порядке – водоросли, империта, – он показал ей клок лохматых красных растений, зажатых в руке.

– Скорее, на берег! – Взмолилась Дели. – Мне сейчас будет плохо! Мне кажется, у меня внутри плещется вся эта река.

Ей помогли взобраться на берег, дали отдышаться.

– Вы целы, империта? – спросил Марион, глядя на насквозь промокшую девушку, похожую сейчас на маленького птенчика.

Та кивнула головой.

– Как же вы оказались в реке? Или вы хотели искупаться? – Чуть насмешливо поинтересовался трайд.

Дели вскинула голову, услышав насмешку.

– Можете верить, трайд, можете – нет, но меня хотел сожрать дикий зверь с огромными желтыми глазами и черной шкурой. Он гнался за мной, но я оступилась и оказалась в воде.

– Случайно не этого зверя вы имеете в виду, империта? – Трайд посмотрел в сторону, где сидел, как ни в чем не бывало, тот самый желтоглазый зловещий хищник с самым невинным видом и щурился на солнце.

Дели ахнула и невольно отшатнулась.

– О-он…Это он гнался за мной!