Иван-Царевич и С.Волк

– Ну не хамбургеры же!

Судя по тому отвращению, с которым он произнес название любимого блюда вондерландцев, ожидать тут чизбургеров, кукурузных хлопьев и грейпфрутового сока тоже не приходилось.

И слава Богу!

– Браток, ты не наш ли часом будешь, не из Лукоморья ли?

– А вы... Батюшки-светы... Земляки! Наши! Наши пришли!!! Груша, мечи все на стол – наши в городе!

– А пироги...

– Есть!

– А пельмени...

– Есть!

– А окрошка...

– Есть!

– А...

– Все, все есть, родные вы мои! Дождался, наконец-то!!! Груня, шевелись давай, клуша вондерландская! К столу милости прошу, гости дорогие!

В зал вплыла с подносом, прогибавшимся от шедевров лукоморской кухни необъятная, как Родина, Груша, хотя ее наряд и внешность наводили на подозрение, уж не Гретхен ли она на самом деле.

Пока Иванушка и Сергий сметали со стола грушину стряпню, хозяин – его звали Ерминок – поведал свою немудрящую историю.

Был ратником его царского величества, во время последней войны попал в плен. К тому времени, как остальные разбежались, он успел жениться на Груше-Грете и получить в наследство от ее родителей трактир. Дома его никто не ждал, поэтому он и согласился осесть здесь, в чужой непонятной стране. Поначалу дела шли неплохо, но потом, когда тоска по Лукоморью стала мужичка заедать, а Груня наотрез отказывалась уезжать, он и завел все эти шкатулки-матрешки, самовары-березки и пельмени-пирожки. На сердце полегче стало – как дома побывал. А дела наперекосяк пошли. Не жрет проклятый бюргер (или бургер?) холодец, а от окрошки его и вовсе выворачивает. Захирело заведение, денег только что разве на собственный прокорм хватать стало, а все по-старому Ерминок делать ни в какую не хочет – загадочная лукоморская душа, значит. Вот так и живут – ни шатко, ни валко. В харчевне напротив скатерти от пятен отстирывают, а у него – от пыли...

– М-да... – зачесал в затылке царевич. – А как же пельмени, блины, расстегаи?.. Ведь это же объективно вкусно, лукоморец ты или вондерландец!

– Так ить штоб попробывать-то, зайтить надоть, а их после грибов моих маринованых сюдыть на варкане не затянешь, только наши купцы и приходють, когда в Мухенвальде бывають.

"Один-один," – злорадно отметил Иванушка "Мухенвальд", а в слух сказал:

– А что с грибами-то вышло?

– Да ничего особенного... – пожал плечами мужичок. – Поперву послал я Груню одну грибы собирать, потом научил, как солить-мариновать их – да сам-то и не посмотрел – неколды было – ремонт тут делал как раз... Хто ж знал, что она все мухоморы в округе соберет, да еще и в деревне прикупит... Ну, померло их тут потом человек тридцать-сорок, так ить это ж мухомор, не рыжик же, они чего хотели?

– М-да, в самом деле... А заманить сюда как-нибудь потом вы их не пробовали? – царевич неожиданно для себя принял близко к сердцу злоключения несчастного Ерминка – лукоморской диаспоры Вондерланда.

– Дак как их ить заманишь... Не овечки ить... За руки на схватишь...

И тут Ивана осенило – овечки, заманить, плутовство Сергия в красильне, "Hte Vodka" – все смешалось в голове его на мгновение, и в следующую секунду родилась уже идея.

– Я знаю. Я знаю, как их можно заманить. Доставай заначку, начинай готовить. Посетители тебе будут, – решительно хлопнул он ладонями по столу. Глаза его заблестели. – Слухай сюды, хозяин.

Весть о том, что в трактире "Березка" каждый пятый стакан лукоморского сидра дается бесплатно, а каждому, заказавшему какой-то расстегай – чизбургер в придачу, распространилась среди публики Конторского района как пожар в лесу – непонятно откуда взялась и моментально расползлась во все стороны, побуждая затронутых горожан к неотложным действиям. Мало помалу, к "Березке" начал стекаться народ. Нет, не для того, чтобы попробовать – хватит, напробовались поганок под маринадом – а просто для того, чтобы убедиться, правда ли это – ведь невиданно-неслыханно такое чудо в цивилизованном мире – чтоб трактирщики в здравом уме и твердой памяти свой товар за просто так всем желающим раздавали. А раз уж зашли, то почему бы ни пропустить стаканчик-другой... третий-четвертый... пятый... Просто так, без задней мысли... А хозяин и в самом деле оказался душа-человек – пятый бесплатно наливает, никого не обижает, да еще и рассказывает, как эту "Hte Votku" пить правильно надо – с огурчиком солененьким – не бойтесь, не отравитесь! – с пирогами, с осетринкой – ничего, что по серебряному талеру за порцию – она того стоит, с пельмешками – ух, хорошо пошла, вернуться не обещала!.. А с заливным-то как оно понеслось!.. Только дух захватывает! А грибочки-то маринованные да соленые с картошечкой жаренной – они ведь и вправду вполне ничего! Наливай, хозяин, десятый за счет заведения!.. Под такое и помереть не жалко!..

Сиротливо засыхали на стойке три подсадных гамбургера.

Всеобщее веселье бальзамом проливалось на душевные раны Ерминка и его жены и золотом – на финансовые.

В лексику вондерландцев ненавязчиво вошло, да там и осталось "Еще", "Чуть-чуть" и "До дна".

А "Березка", как выяснилось, оказывала посетителям еще одну услугу – выпивших пятнадцать рюмок водки домой отвозили бесплатно. Только до заветной цифры редкий мюхенвальдец дотягивал. Что ведь лукоморцу хорошо...

Сбились с ног два молодых официанта – принеси-унеси-налей-проводи – голова кругом пойдет.

И окрестным мальчишкам работа нашлась – загружать подгулявших гостей в тачки и развозить по домам. "Развезло – развезем!" – выкрикивали они, описывая круги вокруг и без того нетвердо стоящего на ногах бюргера, пока у того не начиналась морская болезнь. "До дому – медяк, в кутузку – за так!"

В окне безлюдного трактира напротив маячила завистливая физиономия конкурента.

Закрылась "Березка" далеко за полночь. Отгрузив последних, самых стойких или позже всех пришедших клиентов, Иван, Серый и Груша в изнеможении опустились на скамью. Ерминок за стойкой с подкашивающимися от усталости и волнения ногами и чувством глубокого удовлетворения подсчитывал прибыль.

– Ну, как оно, хозяин? – крикнул Иванушка.

– За последние пять лет я меньше выручил! Благодетели вы мои! – вывалившись из-за стойки, трактирщик брякнулся Ивану в ноги. – Скажите, как звать вас – величать, кого в молитвах мне поминать?

Иванушка хотел что-то ответить, но Серый его опередил.

– Я – Сергий, князь Ярославский, а это – Иван, царевич Лукоморский.

– Батюшка! Кормилец! – Ерминок с размаху бухнулся лбом об иванов сапог.

– Ой! – прочувствованно выговорил Иван.

– А ты, Аграфена, чево расселась, как король на именинах – кланяйся милостивцу нашему, царевичу – ясну солнышку! – дернул трактирщик жену за подол.

– Да что вы, не надо, и Сергию не надо было вообще говорить про титул мой – я же просто так это сделал, из сочувствия, от души, как лукоморец – лукоморцу... – смущенный покрасневший Иванушка не знал, куда девать ноги, руки и горящие щеки цвета перезрелого помидора.

– Просто, просто, – подтвердил Волк. – Абсолютно бесплатно. Через неделю. А пока изволь, хозяин, каждый день нам две трети прибыли откладывать – на важное государственное дело. Мы тебя выручили, теперь ты нам помоги. А через неделю – вольному воля.

– Да хоть все забирайте! – Ерминок рванул на груди рубаху. – Я за батюшку Ивана-царевича – в огонь и в воду пойду!

– В огонь не надо, а две трети – вынь и положь. Прямо сейчас.

– Сергий, ну зачем ты это сделал, – выговаривал другу Иванушка по дороге в красильню. – Что у нас, денег нет? Все равно ведь за неделю там мешка не наберется, а меньше – все равно, что ничего. Нет, Сергий, проиграл я тут, невезучий я, что здесь и говорить, королевич Елисей на моем месте... – затянул было старую литанию царевич, но Волк рывком остановил его и схватил за плечи.

– Царский ты сын! Ты хоть понимаешь, что ты придумал?! Ты хоть сам-то понял, что ты придумал, принц ты Мухоморский?

– Что? – испугался Иван.

– А то! Я не знаю пока, как это можно назвать, но если мы к концу недели не наберем мешка золота, я буду не я, а дохлая кошка!

– Да ты что, бредишь, Сергий, или с ума сошел? Что я придумал? Какая кошка? Какое золото? Кто его тебе даст?