Стань моей Амаль

Они снова зашли на кухню, а Аля достала из пакета продолговатую коробочку. На ней было написано: «Самой обаятельной и привлекательной». Внутри оказалась ручка, возможно не дешёвая, но к счастью Ирина в этом не разбиралась.

– Ты прекрасна, – прочитала мать надпись на ручке, – О, как ты себя, оказывается, любишь, не знала, – хохотнула она, гладя дочь по голове.

– Я пойду, мам, ладно? Хочу в интернете немного посидеть, – промямлила дочь.

– Хорошо, а вот и Маринка, – сказала Ирина, услышав звонок.

Мама с подругой расположились на кухне, а Аля срочно стала переводить текст письма. Она торопилась. Мама ни в коем случае не должна была это увидеть. Но к счастью пришла Катя, чтобы спросить расписание. Она, видите ли, не записала.

– Поленилась, так и скажи. Видела, я всё, что сказал учитель, записываю. Хотя ты пришла кстати. Смотри.

Девушка показала ручку.

– Крутяк, я видела такие в одном магазине. Между прочим четыре штуки стоит! – воскликнула Катя.

– Тише ты. Я сказала матери, что заказала по интернету, на те пятьсот рублей, что она подарила. Присаживайся лучше, да переводи быстрее, – сунула лист прямо под нос подруге, – только шёпотом говори.

Девчонки уселись на диване бок о бок, и Алино сердце забилось раненой птицей с первых слов.

«Здравствуй, моя девочка. Именно моя, потому что я не хочу, чтобы было по-другому. Ещё до того, как я в первый раз увидел твоё фото. Я знал, что ты появишься внезапно в моей жизни. Однажды войдёшь в неё. И ждал того времени, когда я увижу, что ты на самом деле существуешь. Кто знает, возможно, мы жили когда-то давно вместе. Возможно, ты была звездой, а я был загаданным желанием. Ты всегда была в моей душе. Ты жила со мной в моём теле. Ты всегда была, ты рождена для меня. Мы друг другу предначертаны судьбой. Когда по ночам пустота душила моё сердце, я не спал и стоял у окна, включив радио. Я искал тебя на улицах, в песнях о любви. Но ты пряталась от меня далеко в России. Не говори мне, молю, что уйдёшь от меня, свет очей моих. Ведь ты не знаешь, что я без тебя угасаю, без тебя таю, без тебя я почти не живу. Без тебя не будет ничего, я просто не смогу дышать. Скажи мне всё, что желает твоё сердце, и я всё тебе дам. Но не говори мне, что будешь вдали от меня. Ведь теперь ты знаешь, как сильно я тебя люблю. С первым сентября, моя девочка», – перевела Катя.

– А, теперь понятно, почему ты его бросать не хочешь. Влюбилась в эти письма, глупая. Запомни раз и навсегда, на заборе тоже пишут, но не всегда правду, – произнесла подруга.

– И вовсе я не влюбилась. Меня наоборот пугает такая любовь. В итоге этот чел окажется страшным ревнивцем. Как ты думаешь, оно мне надо? Мою двоюродную сестру, знаешь, как муж любит? До синяков по всему телу. Ревнует её к каждому столбу, а она терпит.

***

Конец октября.

Джалиль быстрой походкой зашёл в дом. Он несколько недель провёл в Греции, в одном из филиалов корпорации, а сейчас был рад вернуться домой. Не заходя к себе, мужчина постучал в кабинет отца.

– Джалиль, сынок, приветствую тебя дома, – Гамаль встал из-за стола и, подойдя, обнял сына.

– Доброго времени, отец. Как чувствует себя матушка? – спросил взволнованно.

– Хвала Всевышнему, ей намного лучше. Завтра её выписывают из клиники.

– Я хочу поехать с тобой забирать матушку. Соскучился по ней, – Джалиль присел на диване.

– Поехали. Не думаю, что твоё присутствие в офисе так нужно завтра, – Гамаль опустился рядом, – Алим прекрасно справляется. Хотя сейчас ему бы не мешало чуть больше времени проводить с сыном. Знаешь, когда маленький Икрам улыбается мне, моё сердце поёт от счастья. А когда мне ждать от тебя внуков, сынок? – улыбнулся мужчина.

– Ещё не пришло время для этого разговора, отец. Ты обещал подождать, – спокойно ответил сын.

– Я боюсь за тебя, Джалиль. Помнишь свою поездку в Москву? После неё ты приехал такой, как будто бы за спиной выросли крылья. Не летай высоко, сынок, ибо, чем ближе небо, тем больнее падать. Я никогда не приму в дом иноверку. Не упрямься, позволь подыскать тебе пару, – ласково проговорил Гамаль.

– Обещаю, что подумаю над твоими словами, отец. Но скажи, как не лететь к небу, когда в сердце живёт любовь? Скажи, как жить, когда сердце замедляет свой бег без неё? Скажи, как вырвать из души ту, что стала твоим солнцем на пути к счастью?

– Ох, сынок, вот этого я и боялся, – удручённо сказал отец, – Иногда Всевышний нам посылает такие испытания, которые не каждый в силах вынести, но не нам, грешным, его судить. Я даю тебе ещё полгода Джалиль, а потом мы поговорим.

– Спасибо, отец. Не забудь, что я завтра еду с тобой, – Джалиль поднялся.

– Хорошего отдыха с дороги. Увидимся за завтраком, – Гамаль проводил сына грустным взглядом.

Гамаль знал, что такое любовь. После свадьбы им с Маликой посчастливилось полюбить друг друга. Он понимал сына, но не мог допустить свадьбу с иноверкой. «В других странах всё по-другому. Можно встречаться с кем хочешь, спать с кем хочешь. Столько времени прошло с его поездки в Россию. Может эта девушка давно переспала с мужчиной, да не с одним. Я не могу согласиться на это. Тень её позора ляжет на внуков. Ах, что же мне с тобой делать, сынок?» Гамаль встал и поправил свободную рубаху из тонкого льна. Он подошёл к окну, там, вдали виднелись круглые башни храма. «Всевышний, прошу тебя, вырви с корнем эту любовь из сердца моего Джалиля. Я люблю своих сыновей больше жизни. И переживаю за них больше, чем за себя. Молю, вдохни разум в душу его, а я обещаю следовать по пути твоему до конца своих дней», – Гамаль поцеловал серебряную звезду, висевшую на груди, и пошёл в свою спальню отдыхать.

***

Джабира слышала, что приехал Джалиль. Ей хотелось выйти к нему, но она не посмела. Муж не потерпит столь явного интереса к своему брату. Всё время, что Джабира жила в этом доме, ей приходилось украдкой смотреть на предмет своего обожания. Она не смела с ним разговаривать, но мечтала отомстить. Джалиль её отверг, сказав, что помолвлен. Прошло полтора года, а свадьба так и не состоялась. Да и о невесте не упоминали ни разу, как будто её вовсе не существовало. Не сразу, но девушка поняла, что это обман. «Как он мог меня отвергнуть?! Ради кого?! Рано или поздно я узнаю и добьюсь, чтобы ей выжгли клеймо на лбу. Если ты не достался мне, Джалиль, то больше ты не достанешься никому!» Заплакал малыш и, сцепив ладони в кулаки, Джабира подошла к кроватке. Она не хотела рожать так рано, просила подождать. Алим был непреклонен, ему хотелось наследника. Для этого пришлось каждую ночь терпеть ласки мужа, представляя на его месте другого, зеленоглазого брата. Если бы Алим об этом узнал, то ей пришлось бы туго. Но Джабира ловко хранила свой секрет, имитируя страсть, а муж, к счастью, не умел читать мысли. Пару раз качнула колыбель, и ребёнок снова затих. Нужно спуститься вниз и выпить стакан молока, чтобы успокоиться. Она подошла к зеркалу, поправляя платок на голове. Хоть Джалиль и Гамаль считались теперь роднёй, но даже при них нельзя было ходить с непокрытой головой. Единственное, что разрешалось – не закрывать дома лицо. Чёрные, как смоль, блестящие пряди спрятались под платком. Миндалевидные глаза с почти чёрной радужкой сверкнули, а хитрая улыбка озарила лицо. «Я краше любой твоей девки, Джалиль. Зря ты от меня отказался».

Внизу послышались голоса. Стараясь не шуршать длинным платьем, Джабира на цыпочках подошла к лестнице.

– Алим, сынок, как хорошо, что ты пришёл. Мне нужно поговорить с тобой. Меня беспокоит твой брат, – сказал вышедший из кабинета свёкр.

– С ним всё в порядке? Он уже вернулся? – заволновался Алим.

– Да, с этим всё в порядке, долетел благополучно. Просто Джалиль влюбился в иноверку там в Москве. Я против такого брака, и хочу, чтобы ты тоже знал об этом.

Последние фразы были сказаны приглушённым голосом, но Джабира услышала, потому что мужчины поднимались по лестнице. Она сделала вид, что только что вышла из комнаты и, гордо вскинув голову, пошла навстречу мужчинам.

– Доброго времени, – притворно потупила взор.

– Доброго, дочка. Как мой драгоценный внук?

– Спит.

– Ну, иди, а мы с Алимом навестим его, заодно и поговорим.

Как только мужчины скрылись из виду, девушка забежала на кухню и от злости топнула ногой. «На шлюху?! Он променял меня на шлюху?! Чем эта шваль лучше меня? Я выходила замуж чистой, как горная вода! А у них многие женщины творят, что хотят! Ненавижу тебя, Джалиль Эйрани!» – схватив со стола пустой бокал, Джабира кинула его в стену.

Осколки разлетелись по полу мелкой крошкой.

***

Аля стояла перед учителем и комкала край белой блузки в руках. Светлана Владимировна, дама средних лет, смотрела строго, но все знали, что на самом деле она очень добрая:

– И вот что мне с тобой делать, Котова? Ну, поставлю я тебе тройку, которую ты не заслужила кстати. А дальше что? Думаешь, я не знаю, что сложные задания за тебя Катя Маркова делает? – женщина поправила очки на носу.

– Светланочка Владимировна, ну не даются мне иностранные языки. И потом, в других странах не учат тот предмет, который в профессии не пригодится, – сказала виновато.

– Ну, так-то в других странах. Нам с тобой до них, Аля, как до луны. Не жили мы никогда в Америках и Франциях и вряд ли когда-нибудь будем, – улыбнулась учительница, – Ладно, иди. Скажи Марковой, пусть позанимается с тобой.

– Спасибо Светлана Владимировна, она занимается, правда, – Аля поспешила уйти.

На улице ждали подружки. Катя взволнованно смотрела на дверь школы, а Валерия пинала туфлями опавшие листья. Аля подбежала к ним, на ходу застёгивала курточку.

– Ну, что там англичанка? – сморщила носик рыжая.

– Ругалась, конечно, но намекнула, что на тройку натянет. Просила тебя позаниматься со мной.