Царская внучка

– Да? Ну, и что с того? На кой нам саксонцы-то сдались?

– Имею сведения, что жениха для вас нашли и будут свататься.

Я отстранила камеристку, которая что-то еще улучшала в моем туалете и поднялась из-за столика. Так, уже интересно. Что-то больно оживлена у нас Наталья Федоровна, а такой она бывает лишь в предвкушении богатого подношения или после получения оного. Так и есть: на лилейной шейке сверкает бриллиант в затейливой оправе.

– Саксонский презент? – осведомилась я, прикоснувшись к дорогой побрякушке.

– Н-нет, – с запинкой ответила красотка. – Муж купил.

– Любит, значит, сильно.

Только глухой не услышал бы в моем голосе откровенного издевательства. Но у госпожи Лопухиной, по-видимому, именно сейчас были проблемы со слухом.

– Ваше высочество, саксонский-то посланник – такой красавец! Прямо сахарный кавалерчик.

– Неужто краше твоего Левенвольде ненаглядного? – усомнилась я.

Усомнилась притворно, ибо все исторические книги, прочитанные мною, воспевали необыкновенную красоту этого саксонско-дрезденского дипломата. Было у меня подозрение, что и прекрасная Лопухина не устояла, хотя, в принципе, сохраняла верность своему тоже весьма привлекательному любовнику.

– Я же не для себя… – пробормотала Наталья, залившись краской.

– Для дочери жениха сыскиваешь? – поддела я ее.

Прекрасно знала, что Наташка терпеть не может, когда ей говорят о том, что у нее уже дочь – невеста. Ничего, проглотит. К сожалению, девочка не унаследовала материнской красоты, так что рассчитывать приходилось только на богатое приданное, да на императорские милости.

– Государыня-императрица изволили обещать, что сами жениха нам сыщут, – вывернулась Лопухина.

– Ну и хорошо, – подвела я итог. – Пойдем в залы, что ли, что тут рассиживаться. Опоздаем – тетушка гневаться станет. Да, чуть не забыла: Елизаветка-то будет ли? Слышала, прихворнула она…

– Обязательно будет, – твердо заверила меня Лопухина. – На именины государыни и мертвая воскреснет.

Обе мы ломали комедию: Наталья была одним из основных винтиков моей довольно сложной интриги, без нее затеянное представление могло и провалиться. Жестокое, конечно, представление, но дражайшая кузина просто не оставляла мне иного выбора.

В освещенных сотнями свечей залах уже толпились разряженные придворные. Я поискала глазами Елизавету, но та, по-видимому, задерживалась. А ко мне подошел сам герцог Бирон.

– Ваше высочество, разрешите представить вам посланника саксонского, господина Мориса Линара…

Я не без интереса глянула на представляемого мне легендарного красавца, от которого дамы буквально млели. И чуть не расхохоталась: передо мной был почти полный двойник… Леонардо ди Каприо, кумира девушек оставленного мною времени, только годков на десяток постарше. А еще говорят, что вкусы со временем меняются!

Увы, «сахарные кавалерчики» меня никогда не прельщали. Я равнодушно улыбнулась саксонскому красавцу, протянула ему руку для поцелуя и повернулась спиной, не дожидаясь даже, пока он договорит начатый цветистый комплимент. Краем глаза уловила торжество на лице Бирона и откровенную растерянность на лицах окружающих. А саксонец просто онемел и застыл восковой статуей. Таких афронтов ему доселе явно не приходилось переживать.

В этот момент очень кстати громогласно и торжественно объявили о явлении народу именинницы – государыни всероссийской Анны Иоанновны, и я поспешила к тетушке.

Впрочем, Бирон там оказался еще раньше меня. Все-таки не хватало мне придворной ловкости и выучки.

В свите тетушки я заметила своего пока еще необъявленного жениха – успел-таки граф Салтыков из первопрестольной. Сама именинница была в прекрасном расположении духа и больше обычного расфуфырена: по-моему, она нацепила на себя все драгоценности, которые у нее только были. Плюс платье из алой парчи, затканное золотом. Самодержавие во всем блеске… Жуткая безвкусица, должна сказать.

Я-то, в ожидание кое-каких событий, нарядилась в тот день во все белое, а из драгоценностей предпочла только жемчуг. Затмить императрицу в таком прикиде я, конечно, не могла, да и большинство придворных дам были одеты куда пышнее. Вот и хорошо, меньше зависти, меньше желчи…

У дверей возникло какое-то движение и я догадалась, что прибыла, наконец, моя кузина. Тоже в белом платье – другого у нее по бедности содержания и не было. Я могла бы, конечно, послать ей что-нибудь в презент по случаю сегодняшнего тожества, но в моей постановке она должна была быть именно в белом.

На нем кровь заметнее.

Глава четвертая. Первая кровь и последние слезы

То, что я сегодня тоже была именинницей, как-то не отложилось в сознании моей венценосной тетушки. Меня, впрочем, это не удивляло: ни разу еще она не вспомнила об этом вовремя. Спохватывалась уже потом – через три дня или неделю – и дарила очередную побрякушку. Но сегодня день моего ангела должен был быть особенным, ибо его сценарий я составляла долго и любовно.

Для именинницы и ее самых близких – то есть меня, дорогой кузины и герцога Бирона с его герцогиней – в зале был установлен стол: на возвышении аж в семь ступеней и под балдахином на золоченых столбах. Туда мы и проследовали, дабы приступить к торжественной трапезе. Впоследствии к нам должен был присоединиться граф Салтыков – первый сюрприз для публики, запланированный мною на сегодня.

Остальные расселись за столами по стенам залы, оставив в середине довольно широкое пространство – для танцев. Парадный обед начался и проходил под непрерывное музыкальное сопровождение: вверху на особой галерее стояли виртуозы, кастраты и певицы, которые пели, сменяя друг друга.

После трех перемен блюд и немереного количества здравиц в честь именинницы, государыня-тётушка поднялась и властно махнула музыкантам. Пение тут же прекратилось и в зале воцарилась абсолютная тишина.

– Сегодня у нас двойной праздник, – басом начала тётушка. – Племянница моя, государыня-цесаревна Анна, престолу российскому наследница законная, как послушная дочь согласилась с моим выбором персоны, ей в супруги предназначенной. Обручение завтра отпразднуем, а нынче – помолвка состоится. Граф Владимир, подойди сюда, дабы народ тебя видеть мог.

Я отметила про себя перекосившуюся физиономию красавчика Линара и внутренне усмехнулась: пролетел, милок, как та фанера над Парижем. Обломилось тебе, дружок, не бывать никогда любовником и фаворитом русской принцессы. Тем паче – правительницы.

А Владимир Салтыков, чеканя шаг, приближался к императорскому возвышению. Что ж, выглядел он вполне представительно: высокий, атлетически сложенный, с правильными чертами лица. В той истории, которую я своим появлением изменила, именно он произвел на свет первого любовника Екатерины Великой – признанного красавца. Увы, не судьба теперь…

Граф Салтыков поднялся на помост, преклонил колено перед императрицей и почтительно поднес к губам край ее платья. Потом поднял голову и произнес:

– Позвольте, ваше императорское величество, верноподданнейше поздравить с днем ангела вашего. И презент от нашего семейства поднести.

Презентом оказалось ружье изумительной работы с инкрустированным перламутром прикладом. Дорогая тетушка вмиг разрумянилась: то ли от выпитого венгерского, то ли от удовольствия.

– Благодарствуй, дружок, – растроганно пробасила она, – уважил меня. Теперь с невестой поздоровайся.

Граф поднялся с колен, подошел ко мне и склонился в изысканном придворном поклоне:

– Ваше императорское высочество, безмерно счастлив снова вас видеть.

– И я рада вам, граф, – стыдливо потупившись, ответствовала я.

– Позволите ли и вам презент в честь дня ангела вручить?

– Ох ты, господи, – громыхнула со своего места императрица, – я и запамятовала, что невеста-то у нас тоже нынче именинница. Ты уж, Аннушка, не серчай…

– Как можно, тетушка! – как бы даже возмутилась я. – Вашими молитвами живу, из ваших ручек хлеб ем…

Тем временем лакеи поднесли подарок моего жениха – дивной работы седло для дамской езды. Понятно, не столько мне хотел угодить, сколько моей тетушке. Но поступок, хочу сказать, грамотный.

– Сказывают, ваше императорское высочество особую склонность к верховой езде имеет…

– Благодарю, граф, – чинно ответствовала я.

Императрица громко хлопнула в ладоши:

– С нашего благословения объявляетесь вы отныне женихом и невестой. А после свадьбы быть графу Салтыкову с титлом Великого князя и отца наследника престола моего. А теперь – танцы!