Петля времени

Петля времени
Светлана Бондаревская

Джон побеждает на выборах президента колледжа. В день своей вечеринки он попадает в далёкое будущее, в мир после ядерной войны, где каждый день – это борьба за выживание. В поисках пути возвращения домой он узнает, что виновник всех бед – он сам. Джон понимает, зачем время его отправило сюда, и обещает всё исправить. Вместе с Анной, девушкой из деревни, приютившей путешественника, он отправляется в Китай на поиски города Вечных. Удастся ли Джону вернуться в своё время и не разрушить мир в ядерном апокалипсисе? Поймёт ли он причину своих поступков?В оформлении обложки использована фотография с сайта pixabay.

Что значит быть ребёнком в семье политиков, Джон знал с самого детства. Его отец, известный сенатор, с ранних лет учил своего сына всем тонкостям политической жизни. Ни одни выборы не обходились без обаятельной улыбки Джона. Его милое детское лицо смотрело почти со всех предвыборных плакатов отца. Привыкший к камерам, софитам и повышенному вниманию к себе, Джон рос высокомерным и наглым ребёнком. Он не обращал внимания ни на чьи чувства, мог с лёгкостью обидеть даже самых близких друзей, которых с каждым днём становилось у него всё меньше и меньше. Джон прекрасно разбирался в людях и умело манипулировал ими. Без больших затрат или потерь он мог получить желаемое в короткие сроки.

Начиная с младшей школы, Джон продвигался по своей пока ещё маленькой политической лестнице. Его талант руководить людьми удивлял даже отца. В старшей школе Джон без труда занял пост президента с перевыборами на второй срок. За ним шли не только ученики, но и учителя школы. Ничего не изменилось, когда Джон поступил в колледж. Он был снова в центре событий и объектом девичьих страданий. Ещё со старшей школы, когда подростковые гормоны плещутся через край, Джон был не обделён женским вниманием. Девушки ходили за ним толпами, преследовали практически везде. Одним мановением пальца он мог подозвать к себе любую из них и так же легко бросить. Он не заботился ни о чьих чувствах, он шёл по осколкам сердец и ни разу не поранил своего.

Друзей у молодого человека было много, вернее тех, кто так себя называл. Пока они подчинялись Джону и были ему полезны, он держал их возле себя. Никого из всех этих прихлебателей – так отзывался отец Джона о его друзьях – Джон своим другом не считал. Он знал, что они завидовали ему и были рядом из-за тени популярности, попадавшей на них.

Всё же в его жизни были два человека кроме родителей, которых он по-настоящему любил. Со своей младшей сестрой Кети Джон нянчился с самого детства. Все праздники для неё он устраивал сам. Все подарки покупал только те, которые Кети хотела: кукольный домик – значит кукольный домик, игрушечный пони – значит его. Джон очень заботился о малышке, окружая её своим теплом. Рядом с ней Джон становился совсем другим человеком. Маленькая Кети отвечала ему такой же беззаветной любовью. Она и дня не могла прожить без своего брата. Порой родители, сами того не осознавая, очень ревновали отношение детей друг к другу.

Второй любовью, а скорее настоящей дружбой, для Джона стала соседская девочка Саманта. Они дружили всю свою жизнь с самого раннего детства. Сколько себя помнил Джон, он помнил рядом с собой и её. Только с ней Джон мог быть откровенным, настоящим. Саманта не была красавицей, и Джон никогда не рассматривал её в качестве своей девушки. Он смотрел на неё как на друга, партнёра, советника. Саманта ничуть не обижалась на это, вернее она делала вид, что ей всё равно. Будучи умной девушкой, она просто ждала момента, а не вешалась на Джона, уподобляясь красоткам с колледжа. Саманта действительно была умна. Она многое схватывала на лету, не заучивала наизусть уроки и обладала тонким аналитическим умом. Она часто помогала Джону в его политических играх. Именно она писала ему все предвыборные речи, которые хвалил даже отец Джона – Майкл Олдсен. Именно она составляла все президентские программы Джона, отражающие насущные проблемы школы и колледжа. Именно ей Джон был обязан своим успехом, большей его частью.

Уже в самом начале учебы она выдвинула кандидатуру Джона на пост президента колледжа. Саманта знала как важна для его семьи эта роль их сына. Девушка уговорила его уйти из футбола на пике славы и полностью посвятить себя этой должности. Джон практически не сопротивлялся ей. Конечно у Саманты были и свои мотивы поддерживать его во всём. Она тоже была нацелена на власть. Политическая карьера манила девушку своими красными дорожками узких коридоров Белого дома, а с Джоном попасть туда было гораздо быстрее и проще.

Джон всё ещё жил в доме родителей, хотя мог позволить себе жить отдельно. К своим девятнадцать годам он имел на счету ни одну сотню тысяч долларов. Но две причины не позволяли ему это сделать. Первая причина – это его младшая сестра, а вторая – это отцовский спорткар, на котором Джон частенько красовался возле колледжа.

Вот и сегодня, сидя, в отцовском спорткаре, Джон обдумывал свой разговор с тренером. Он должен сказать ему, что уходит из футбола. Должен сказать так, чтобы заполучить его в свои друзья, а не нажить большую армию врагов в лице футбольной команды. После тренировки, которая прошла очень плохо, и тренер постоянно кричал на Джона за его промахи, молодой человек спокойно ожидал в раздевалке спланированного разговора. Тренер ворвался в комнату, хлопнув дверью, но ни один мускул не дрогнул на лице Джона при его виде. Он одиноко сидел на скамейке и крутил в руках свой шлем. Молодой человек очень долго тренировался и не мог допустить ошибок.

– Джон, что с тобой такое сегодня? – в ярости прокричал тренер с порога. – У нас через месяц матч, а ты бегаешь по полю как беременная корова! Если и следующая твоя тренировка пройдёт так же, то на поле на матч выйдет Бишоп!

Джон печально поднял взгляд на тренера и, как бы приглашая его присесть рядом, пододвинулся на скамейке.

– У тебя что-то случилось? Ты заболел? – взволнованно спросил мужчина.

– Нет с этим всё в порядке, – тихо ответил Джон. – Но мне нужен ваш совет как наставника, как друга, как тренера, – Джон специально сделал акцент на слове «друг», чтоб поглубже зацепить чувства рядом сидящего человека.

– Я слушаю, мой мальчик.

– Дело в том, что я сейчас стою на пути выбора двух дорог с отличными возможностями. И эти дороги взаимоисключающие друг друга, – Джон сделал паузу для большей важности момента. – Я могу пойти по дороге спорта. Сделать карьеру в футболе. Я могу стать политиком как мой отец, – Джон очень старался правильно донести свою мысль.

– Я не понимаю тебя, мой мальчик, – виновато сказал тренер.

Джон тяжело вздохнул.

– Я подал заявку на участие в выборах президента колледжа. А вы прекрасно понимаете, что эта должность исключает мою игру. У меня не будет времени на всё. И я буду плохо выполнять свою работу на поле и в кресле, – тренер согласно кивал головой, всё ещё не понимая, к чему ведёт Джон. – Но с другой стороны я не хочу уходить из спорта. Ведь здесь я смогу добиться очень хороших результатов и играть в высшей лиге.

– Да! У тебя есть все данные для этого, – согласился тренер.

– Вот я всё и взвешиваю теперь. И там и там я смогу сделать карьеру, успешную карьеру. Но что мне выбрать? – Джон не дал ответить тренеру на этот вопрос. – Карьера в футболе будет недолгой, максимум до тридцати пяти лет. А что потом? Как вы возиться с детьми? – тренер вопросительно посмотрел на него. – Я не такой как вы. Я не люблю детей! Это вы самый лучший человек и так нас любите, – горячо сказал Джон, зная на какие чувства этого человека нужно надавить.

– О, мой мальчик, – тренер обнял его, даже не услышав всего подтекста этих слов.

– Карьера политика тоже может быть короткой, мы знаем сотни таких примеров. Но я не один из этих неудачников, – Джон не останавливался. Тренер сам ему должен сказать, чтобы он выбрал политику. И Джон все ближе и ближе подводил к этому разговор. – Сейчас я буду президентом колледжа и смогу влиять на некоторые решения. Я например хочу добавить спортивных часов и пересмотреть рацион питания, о котором вы так часто говорили, тренер.

– Это правильно! Очень правильно!

– А эта вторая кандидат Ребекка Бласер хочет ввести уроки музыки за счёт спортивных занятий. Музыки, тренер! Как вам это?

– Как?

– Да! Я ничего против музыки не имею, но не за счёт спорта! Я верно мыслю, тренер? – Джон уже сам загорелся своей речью, и его было не остановить.

– Конечно, Джон. Ты же умный мальчик, – воскликнул мужчина. – Уроки музыки! Да я ни одного своего часа не отдам этой музыке.

– Правильно! Главное – это хорошая физическая форма, – Джон уже мерил раздевалку шагами, эмоционально размахивая руками при ходьбе.

Тренер наблюдал за ним с уже принятым решением.

– Но я же не могу подвести свою команду! Как я могу уйти сейчас? Конечно Бишоп отличный игрок, но он не я. И если я уйду сейчас, меня возненавидят и скажут, что я предал их накануне больших матчей.

Тренер встал. Он подошёл к Джону и словно сына обнял его за плечи.

– За это не переживай. У нас достаточно времени, чтобы натаскать этого мальца. А ты иди и не отдавай мои часы этой музыке. Иди и сражайся там, а я буду здесь! – тренер показал пальцем в пол.

Джон улыбнулся. Всё получилось, как он и хотел.

– И вся команда будет голосовать за тебя. Это я тебе обещаю, сынок, – сильные объятия тренера заставили Джона издать невольный стон. – Мы все поддержим тебя, – тренер похлопал Джона по спине.

– Спасибо, – ответил он чуть не плача.

Джон заполучил себе очень большое количество голосов на выборах, почти ничего не делая. Когда они прошли и были объявлены результаты, то даже он сам удивился им. Почти все проголосовали за него. Джон победил с огромным отрывом от своей конкурентки.

– Саманта, стой! – Джон окликнул девушку, вышедшую из аудитории. – Сегодня у меня вечеринка дома, но мы должны написать с тобой речь на завтрашнее мероприятие в честь меня.

– И что ты хочешь? – с лёгким раздражением спросила Саманта, она то уже знала ответ.

– Чтоб ты пришла писать речь.

– Хорошо, Джон. Как всегда я рядом, – чуть с грустью сказала она. – Речь у меня уже есть. Я её писала заранее. Ты её можешь прочитать у себя на почте. Приходить к тебе я не собираюсь. Я позвоню.

– А как же пропустить пару стаканчиков за мою победу? – Джон игриво притянул к себе девушку.

– Ты в своём уме? – Саманта вырвалась из его рук.

Джон весело засмеялся, заставив её смутиться. Девушка строго посмотрела на него.

– Не распускай руки. Я не одна из этих, – она кивнула на проходившую мимо девушку, строившую Джону глазки. – Я позвоню тебе узнать твоё мнение о написанной речи, – но Джон её уже не слушал, провожая маслеными глазами красавицу по коридору. – Джон! – Саманта взяла его за подбородок и повернула к себе. – Джон!

– Что? – он еле сфокусировался на девушке.

– Прочти речь! Я позвоню узнать всё ли в порядке, – постаралась впечатать Саманта свои слова в память Джона.

– Хорошо, – и Джон сорвался с места за девушкой, игриво покачивающей бёдрами.

Возле дома на лужайке уже стояла табличка-указатель: «Здесь будет праздник в честь Джона». Весь алкоголь и закуски были уже приготовлены и только ждали появления гостей. До их прихода оставалось ещё немного времени, и Джон решил прочитать свою речь.

Он открыл ноутбук, но лень одолела его, и Джона потянуло в сон. Совладать с ним он не смог и отдался в мягкие руки Морфея. Молодой человек проснулся от холода. Не открывая глаз, он попытался нащупать плед, но ничего не смог найти. Тогда он попытался съёжиться ещё плотнее, но что-то жёсткое упёрлось ему в бок. Холод становился всё сильнее и пробирался своими холодными руками к самым костям. Джон открыл глаза и вскочил. Сна, как и не бывало. Он находился в совершенно незнакомом месте посреди развалин. С неба сыпал колючий снег, и было зверски холодно.