Хроники Престижного района

Они с Дашей гуляли, наматывали круги по району, прежде чем попрощаться у её дверей.

Это был хороший год.

Баба Вера настояла, чтобы на лето Артёма отправили к ней в Питер. Уезжал неохотно, и старые, и новые друзья оставались в Москве.

Она работала уже не дворником, а в дежурной ЖЭКа. И свободного времени прибавилось.

Подружилась с такой же одинокой женщиной в своём доме, и они вдвоём ходили по городу, ездили и за город. И музеи, театры – не страшно поздно вечером возвращаться домой.

И теперь она могла обеспечить внуку, кроме вкусной и сытной еды, дома было скудно, серьёзную культурную программу.

За лето Артём подрос, возмужал, и, как говорила баба Вера, стал немного питерцем. Но он вырос из своих одёжек! Кроссовки стали жать, брюки поднялись выше щиколоток, руки вытянулись из рукавов рубашки.

Пришлось покупать новую экипировку. Ни баба Вера, ни он, понятия не имели о модных брендах, что понравилось, то и купили в недорогих магазинах.

В Москву приехал в новом облачении.

Первым делом он поехал смотреть квартиру. За зиму дело дошло только до туалета и ванной со всем оборудованием, но без плитки. Её оставили до лучших времён. За лето прибавилась полностью оборудованная кухня.

Высшие силы вселенной, наверное, хорошо относятся к трудоголикам. Ещё в начале зимы Борису заказали проект загородного дома одного московского чиновника.

Всю зиму ночами он работал над этим проектом. Весной можно было начинать стройку. За строителями дело не стало, хотя у него в глазах рябило от похожих друг на друга мигрантов. Материалы доставлялись с опережением. Стройка шла по оправдавшему себя в советские времена сетевому графику.

Весь отпуск Борис провёл за городом, оставив квартиру на отца. И появились деньги! Отец выложил стены кухни, оштукатурил, уложил тёплый пол, постелил плитку. Смогли купить дорогой гарнитур со встроенной техникой. Люся сшила весёлые занавески.

Кухня стала первой жилой комнатой. Родители ещё до возвращения Артёма переехали в новую квартиру. Площадь кухни позволила и обеденный стол в углу под абажуром, и две раскладушки рядышком на ночь.

С приездом Артёма появилась третья. Её и поставили в кухне, а родители переехали в свою нарисованную спальню. Опять две раскладушки рядышком. А в нарисованном кабинете работала по ночам чертёжная доска.

Кирпич привезли двумя машинами, и он стоял штабелями в разных частях пустого пространства с блестящим, немыслимой ровности и гладкости зажелезнённым полом.

Борис отказался от гипсокартонных перегородок, всё должно быть капитально, и сыну, и внукам, и правнукам.

В комнате Артёма надо было возвести три стены с дверью, выходящей в холл. Туда же предстояло вывести двери из гостиной и кабинета, и спальни. Из прихожей вёл коридор, в конце которого была кухня. Вход в холл – из коридора. Ванную и туалет поместили рядом с кухней, чтобы трубы не тянулись через всю квартиру.

Борис переживал, что они никак не могут начать комнату Артёма:

– Подерётся в школе, или ещё что-нибудь натворит, придёт опека – ах, ах! У мальчика нет своей комнаты. Спит в кухне на раскладушке. Делает уроки на кухонном столе. В детский дом! В детский дом! Там ему будет лучше во всех отношениях.

У Люси ужас метался в глазах от этой перспективы.

– Пап, обещаю до сдачи в эксплуатацию нашего замечательного объекта – никаких драк! А если кому-нибудь очень захочется со мной подраться, скажу, подерёмся, обязательно, только подожди, пока мне комнату достроят.

– Молодец, так держать!

Оставалось немного времени до первого сентября. Взять учебники в школьной библиотеке и повидаться с Дашей.

Встреча получилась совсем не такой, как он ожидал, три месяца – огромный срок в жизни подростков. Дашу было не узнать, в свои тринадцать лет она стала настоящей красавицей, и одета с иголочки.

Артём был одет неплохо, но ни одной фирменной вещи. Даша отметила это сразу. За лето у них в классе произошли большие перемены, неизбежный в наше время «водораздел» на детей богатых родителей, из домов экстра-класса, и скажем, не бедных, таких в Престижном районе не могло быть по определению, но стоящих на несколько ступенек ниже по социальной лестнице.

Даша знала, что отец Артёма – руководитель проекта их района, это ставило его на одну ступеньку с ней. Но она уже поняла, определила для себя шкалу ценностей – у отца Артёма нет таких денег, как у её родителей. И друзей её родителей. И у родителей её новых друзей по классу.

Это было главным. Если ты умный, почему не богатый? Этот критерий укоренялся в обществе, значит, и в детском коллективе.

Бедные, это те, кто не может покупать своим детям одежду мировых брендов, дорогие смартфоны и планшеты. Кто не может похвастаться сэлфи с мировых курортов. Значит, их родители неудачники и нищеброды. И с ними она не может иметь ничего общего.

Она уже оценила его, как у них называлось, прикид. Особенно её шокировали кроссовки, простые, на плоской подошве и матерчатым верхом.

– Как ты провёл лето, Артём, куда тебя возили?

– Был в Питере у бабы Веры. Классный город.

– А мы были на Мальдивах. Вот, смотри сэлфи.

Фотографии были ослепительны. Фон Артёма не интересовал, ослепительной была Даша на этих фотографиях, то в белых брючках и маечке, то в купальнике, то в белом платье под белым зонтиком.

– А здесь, в Москве мы тоже неплохо проводили время. Знаешь, Артём, я подумала – мы уже не маленькие, когда всё равно, кто из какого круга. Ты хороший мальчик, но ты мне не по статусу.

– Как это, что ты хочешь этим сказать?

– А ты не понимаешь! Посмотри, какие у тебя кроссовки! Дешёвка. И вообще, куда ты можешь меня повести, в кино? У тебя же просто нет денег ни на что. А за красивой девочкой нужно ухаживать. Вот Ромка умеет, и деньги у него есть. Водил меня во взрослый клуб на дискотеку, его пускают, не знаю, за деньги, или так.

Он слушал и молчал. Потом повернулся и пошёл, куда глаза глядят.

– Артём, ты что? – крикнула Даша. Но он не оглянулся.

Первого сентября, когда он вошёл в класс, Даша сидела с Ромкой. Рядом с Артёмом было свободное место.

Мария Николаевна, классный руководитель седьмого класса «Б», вошла не одна, с незнакомой девочкой. Пока она ждала несколько секунд, чтобы класс успокоился, девочку разглядывали с интересом. Невысокая, худенькая. Светлые волосы собраны в косу.

И вдруг девочка улыбнулась классу широко и приветливо. Новенькие не улыбались, держались настороженно.

– Здравствуйте, – сказала учительница, – у нас пополнение, Оля Токарева. Прошу любить и жаловать. Где свободное место? Вот, Оля, садись, средний ряд, третья парта. Артём, я надеюсь, всё будет хорошо?

Артём наклонил голову. Девочка села рядом. Ну и хорошо, Оля, так Оля. Пусть Даша смотрит.

Урок был, как урок. Соседка сидела спокойно, не оглядывалась по сторонам. Слушала внимательно. На переменке вышла из класса последней. Стала у окна.

К ней никто не подходил. Постояла, посмотрела на ребят.

В зале не было малышей, никто не бегал, не дрался, девочки стояли стайкой у стены. Кто-то побежал вниз по лестнице, кто-то ходил по залу.

В класс вошла вместе со всеми. Артём с ней не заговаривал. После уроков собрала рюкзачок и вышла. Не улыбалась уже.

В их классе, у них в городе, если бы пришла новенькая, её бы окружили, стали расспрашивать, откуда приехала, где живёт…

Класс был замкнут. Она ему не интересна.