Краткое содержание «Россия: критика исторического опыта»

Краткое содержание «Россия: критика исторического опыта»
Светлана Хатемкина

Краткое содержание
Этот текст – сокращенная версия книги «Россия: критика исторического опыта». Только самое главное: идеи, техники, ключевые цитаты.

Александр Ахиезер долгие годы изучал историю России и особенности путей развития этой страны. Работа «Критика исторического опыта» в полной мере раскрывает его взгляды, как на становление государственности, так и на будущее страны.

Историк и философ Ахиезер не только проанализировал минувшие этапы, но и спрогнозировал возможные пути развития России в постперестроечный период.

Эта книга не похожа ни на один учебник истории, который предлагает базовые представления о каждой из минувших эпох. Ахиезер дает оценку всем историческим тенденциям в совокупности и приходит к выводу, что история России циклична, и на ее движение влияют скрытые механизмы, которые нашли отражение в социокультурном становлении страны.

Автор нашел собственный подход к изучению мотивов и действий виднейших политических деятелей разных исторических эпох.

Книга Александра Ахиезера «Россия: критика исторического опыта» будет полезна как историкам-профессионалам, так и широкому кругу читателей, интересующихся прошлым и будущим своей страны.

Напоминаем, что этот текст – краткое изложение книги «Россия: критика исторического опыта»

Россия: критика исторического опыта

Введение. Нравственные основания российской истории (немного теории)

Известный философ и культуролог Александр Ахиезер разработал теорию социального развития России. Его взгляды на законы истории нашли отражение в масштабной работе «Россия: Критика исторического опыта».

Автор знакомит читателя со своим видением истории России: со времен становления государственности до перестройки в СССР, а также рассуждает о перспективах и дальнейших путях развития страны.

Теория Ахиезера представляет собой совершенно новый взгляд на произошедшие события. «Критика исторического опыта» не похожа на типичный учебник истории, хотя и содержит обширный терминологический и сложный понятийный ряд. Книга раскрывает принципиально новый подход к рассмотрению мотивов и действий виднейших политических деятелей разных эпох.

Ахиезер придерживается убеждения, что исторически российским обществом управляют закономерности, которые сложно уловить при рассмотрении каждого отдельно взятого периода. В основе любых кардинальных изменений лежит сложный социокультурный процесс. Именно он, а вовсе не стечение обстоятельств и не волеизъявления сильных мира сего обеспечивает развитие государства.

Александр Ахиезер уверен, что только стремление общества к переосмыслению своих действий, истории и культуры, а также способность к самокритике могут обеспечить дальнейшее процветание страны.

Часть I

Соборность, начало и крах государственности

Во времена становления древнерусской государственности в обществе был широко распространен вечевой идеал, при этом любые проявления авторитарности длительное время игнорировались. Однако в дальнейшем, по мере возрастания обособленности семей, каждая ячейка начала отстаивать собственные интересы. Это привело к ослаблению единства общин. Наметился переход власти от общинных старейшин к главам семейств и старшим членам родственных союзов.

Негативные последствия прямой экстраполяции заставляли людей прощупывать разные варианты отхода от прямолинейности следования старому идеалу в новых условиях. Государственность могла образоваться в результате попытки сместить идеал к соборному полюсу, соответствующему перераспределению престижей. Это обстоятельство не нашло должного понимания в исторической науке, которая слишком часто односторонне пыталась изобразить историю России в авторитарном ключе. Институту вече, понимаемому как противоположность авторитаризму, не повезло в русской исторической науке. Еще древние летописцы видели в нем проявление «силы ненавистника человеческого рода».

Для общественного строя того времени процесс возникновения государственности грозил осложнением социальной обстановки, в связи с чем позитивным стремлением представлялась соборность. Однако вечевой тенденции противопоставлялась власть феодалов. Для сохранения устойчивой системы было необходимо организовать княжескую власть таким образом, чтобы она не выходила за рамки соборного идеала.

Создать прочную государственность на Руси так и не удалось. Ахиезер придерживается мнения, что причиной этому стала недостаточная эффективность соборного идеала в условиях большого количества общин. Этот идеал приемлем лишь в немногочисленных сообществах, убежден автор.

Господство раннего умеренного авторитаризма

Обновленный идеал общественного устройства был ориентирован на представителей власти, которые воспринимались широкой общественностью как носители наивысшей правды. Авторитаризм подкреплялся и на простейшем уровне. Почиталась власть глав семейств и главенство старейшин локальных общин. В то же время княжеская власть усиливалась давно господствовавшей идеей, что без предводителя будет проиграно любое сражение: войску жизненно необходим князь-полководец. Идущие из древности культурные представления стабильно подкрепляли развивающийся авторитаризм.

К X–XI веку на Руси окончательно сложилась система господства власти князей, что всецело способствовало дальнейшему становлению авторитаризма, влияние которого продолжало усиливаться на фоне ухудшавшихся условий жизни. При этом княжеская власть на местах постепенно ослабевала, вызывая все большее дробление уделов. Значительная часть локальных обществ начала стягиваться к Москве.

В целом развитие авторитаризма свелось к тому, что учет интересов малых общин отошел на второй план. Принятием решений теперь занимались отдельные значимые фигуры.

Впоследствии смещение акцентов в сторону монолога привело к созданию боярской думы. Как и вече, она возникла в качестве собрания локальных общин. Однако теперь интересы каждой ячейки представляли не главы семейств, а первые лица, сферой влияния которых стали бывшие независимые княжества.

Вскоре боярская дума превратилась в орган, главенствующий над всеми локальными общинами.

По оценке автора, выросшая из раннего умеренного авторитаризма государственность была весьма успешной, однако московский пожар 1547 года стал отправной точкой для нового переворота. В огне погибли почти две тысячи человек, и нарастающий народный гнев положил начало антибоярским восстаниям.

Новая государственность и господство идеала всеобщего согласия

Катастрофа, к которой привело господство умеренного авторитаризма, дискредитировало систему такой организации власти в глазах значительной части общества. Большинство людей склонялось к переходу в противоположное русло, то есть к господству идеала всеобщего согласия. Этот новый идеал объединял различные сословия.

Он нес идею, что долг народа – подчиниться воле царя, долг царя – прислушаться к голосу земли. С. Платонов считал, что политика первого после Смуты царя Михаила Федоровича «руководствовалась общественной серединой». Эта ориентация получала вполне конкретное воплощение. «Поражаешься тем вниманием и благосклонностью, с которым, по крайней мере, в первую половину XVII столетия встречали их челобитные верховная власть и правительство… Из 100 первых всеуездных земских челобитных, попавших нам под руку среди бумаг устюжской и новгородской четвертей, отказано было по 3, удовлетворено 76…». Это свидетельствовало о стремлении верхов к гармонии, в которой должна осуществляться Правда. Идеал получил обоснование у келаря Троице-Сергиевской лавры Авраамия Палицына (ум. 1627). Защиту от бедствий самовластья он видел в союзе государя, «царского синклита» и «всего воинства» с опорой на «всенародное множество всех чинов», то есть на Земский собор.

Развитие нового общественного устройства шло медленно. Окончательно активизировалось оно лишь в период Смутного времени.

Авторитаризм полностью разложился после смерти Ивана Грозного, когда наследственную монархию сменила монархия избирательная, а значение земских соборов резко выросло.

Этот период стал благоприятным для развития сословий, а также для становления предпринимательской промышленности. В XVII веке широкое распространение получило вотчинное хозяйство, что также создавало предпосылки для развития ранних форм идеала всеобщего согласия.

Крайний авторитаризм и зрелость раскола

В дальнейшем ранний идеал всеобщего согласия ослабел, что неминуемо привело к нарастанию народного недовольства. Участились жалобы на неправомерные действия выборного сословия.

Специфика возникновения нового, четвертого в истории российской государственности господствующего нравственного идеала заключается не только в инверсионной реакции на предшествующий идеал. Он оказался также реакцией на вялый характер инверсии, на ее торможение ограниченным оттеснением инверсии медиационным творчеством. Содержавшаяся в древней культуре высокая ценность крайних, манихейского типа решений создавала предпосылки для роста дискомфортного состояния не только в связи с банкротством того или иного конкретного господствующего идеала, но и в результате значимого отступления от инверсионной логики. Возникает особое остаточное дискомфортное состояние, которое накапливается на протяжении более чем одного периода господства сменяющих друг друга идеалов. Такая ситуация может быть вызвана возникновением вялой инверсии. Именно это совпадение остаточного дискомфортного состояния с дискомфортным состоянием, вызванным банкротством господствующего идеала всеобщего согласия, стимулировало возникновение крайнего авторитаризма. Этот идеал, если взять чисто логическую сторону, завершает прямую инверсию, полный переход от одного полюса вечевого идеала к противоположному, от соборного идеала к авторитарному. В обществе этот процесс выступает как тенденция смещения всей полноты власти максимально вверх.