Оружие древних. Книга первая: Ричкон

***

К вечеру дом Фелиции превратился в гостиный двор. Женщины были не в восторге от происходящего. Ситуацию усугубила семья Лукреции, которая поддержала нового главу деревни. Лукреции было запрещено любое общение с семьей и тем более Эридой. Теперь, благодаря Куру, по деревне активно распространялось недоверие и обвинение пришельцев во многих бедах. Книги сожгли с огромным удовольствием, устроив массовое гуляние и пьянку, и в честь скорейшего избавления от всех напастей. На следующий день было решено выдвигаться в лес. Добровольцев, объятых странной безумной эйфорией, вызвалось немало. От молодых до крепких мужчин в годах. Женщины и дети плакали, отговаривали, но мужчины, словно с ума сошли. В доме Рана вообще творилось не бог весть что. Флоэнне пришлось клясться в ногах у мужа, что она ни сном, ни духом не знала ничего об этих книгах. Ран был очень зол на семейство Флоэнны, на этих двух непутевых. Но постепенно сменил гнев на милость. Тем более после сожжения книг Кур объявил о предстоящем походе. Ран, абсолютно не думая, на кого оставит семью в случае трагичного исхода, собирался тоже. Флоэнна умоляла не уходить, тем более она в положении, Лир мал еще, родители в почтенном возрасте. Мать Рана тоже просила не совершать сына не обдуманный поступок, но Кур как-то легко всех убедил, что угрозы нет. Что все надуманно и прочее. А люди с легкостью проглотили это. И отец Рана поддерживал сына, покрикивая на жену свою.

Пока люди в деревне сходили с ума, в доме Фелиции всем присутствующим было показано тайное письмо, ждавшее своей очереди много столетий. Люди были в шоке. Пришлось долго вести разговоры, отвечать на вопросы. Взрослые были напуганы, зато дети были счастливы. Их ничего не пугало. Но как бы то ни было, все недоумевали, что же дальше. Волшебники уходили от этих вопросов. Новой информации было предостаточно, пусть пока переживут это. Скажи им, что нужно начинать обучение, так с ними припадок случится. Нужно время, чтобы все в головах улеглось, осозналось и принялось. Сколько времени – не известно. Пока нужно дождаться результатов похода Кура.

Потянулись дни, превращавшиеся в недели, миновал месяц, как ушли мужчины под предводительством Кура на поиски Зверя. Как ни странно, гроз не было, дожди лили, но не грозовые. Стало прохладнее. Летняя жара спадала.

Жизнь в «гостевом доме», как сами и окрестили его домочадцы, наладилась и текла размеренно и спокойно. Все смирились с вынужденными условиями проживания. Все себе нашли работу. Муна и Ларси продолжали тренировки, за ними внимательно наблюдали старшие, проживавшие дома. Вскоре к ним присоединились и подростки. Понимая природу силы того или иного ребенка, Фелиция сообщала о даре семье. Ведь, как правило, дети наследовали какой-то один от родителей. Кроме Берюза, тот унаследовал способности повелевать всеми стихиями. Это была редкость, и волшебница принялась за него очень серьезно, так как предполагала, что с такими задатками парень вполне мог развить еще много чего полезного.

–Я думала, будет дольше. Все развивается так быстро, – поделилась своими мыслями Фелиция с сыновьями.

–А тут главное сделать первый шаг и немного пройтись вперед, чтобы показать свое намерение, готовность действовать, добиваться и получать результаты. Главное, не сойти с дистанции перед финишем. Ведь на самом деле сложнее всего – в конце, ибо эйфория исчезает, работа захватывает и накрывает с головой, это может свести с ума и лишить сил. Поэтому многие не доходят до конца, страшно не начать, страшно дойти, а еще страшней стать победителем, – мудро изрек Эг.

По вечерам Эг продолжал тренировки со всеми мужчинами в доме. Даже слабый Воли делал все, что отдельно задавал ему Эг, на укрепление здоровья. Парни, раньше ходившие к Эгу, с грустью просиживали это время по домам. Им нравилось то, чему учил Эг. Этого не хватало. Самые отчаянные буяны пытались восстать против родителей, но те и слушать не хотели. Хотя парочка тайком прибегала и тренировалась. Не смотря на возраст им было не по нутру произошедшее в деревне. Они выросли при Ялли, и только в нем видели главу Ричкона. Но родители вели себя трусливо, а парни в открытую заявляли Эгу свое недовольство ими. На что тот пытался примерить их с родными, ведь как ни крути, а парням было не по пять лет. И они сами могли уже решать, как жить. Да, конечно, недостаточно взрослые, всего по четырнадцать, но на минуточку, через год они должны были жениться. Право выбора должно было быть за ними, но они продолжали обижаться на родителей, обвинять их в предательстве и трусости, но оставаясь с этими самыми трусами. Эгу было неприятно слушать, это и он, в конечном итоге, стал пресекать все попытки кого-либо жаловаться на другого. Они ведь на тренировку пришли, а не на кружок недовольных.

По ночам в деревне начиналось тайное движение. Сула и Ялли негласно ходили к Лукреции. Оставляли у дырки под забором письма и чаи. Той было совсем плохо. Сула однажды даже пришла с поклоном, просила мужа дочери одуматься и разрешить визиты Эриды к ним, от них, Лукреции явно становилось легче. Но тот был непреклонен. И выгнал женщину из своего дома. Сула приносила отвары, приготовленные Фелицией, но этого было не достаточно. А жизнь девушки в доме мужа стала просто невыносима. Все на нее косились, обсуждали, избегали, словно болезнь какую-то.

«…только подруга свекрови ко мне по-прежнему добра, – писала девушка родителям, – она приходит к ней в гости, но всегда заглядывает ко мне. Всегда варит чай, тоже очень вкусный и ароматный, говорит со мной. Справляется о здоровье. Я так рада, что есть хоть она. А то совсем бы с ума сошла от одиночества и тоски. Муж меня больше не жалует. Люблю вас. Пишите обо всем, что происходит. Очень за вами скучаю. Люблю».

Сула прочитала это Фелиции по возвращении домой, вытирая слезы. Фелиция озадачилась:

–Подруга свекрови? Ароматный чай? Это не та женщина, которая вам тот великолепный цветок подарила?

–Да, она самая, – все еще всхлипывая, ответила Сула, – она сказала, что примет роды у Лукреции. Хорошо, что есть еще добрые люди…

–Добрые? Да она ее со свету сжить пытается и ребенка заодно. Вот оно что, я все искала этот недостающий элемент истории. Все просто как день!

–Что ты, Эрида? Как? Она ей так помогает…

Фелиция пустилась в урок ботаники вредных и смертельно опасных растений. Сказала, что сразу поняла, что Лукреция именно этим цветком отравлена. У ребенка есть шанс не заболеть, но если та будет принимать роды, то нету. Сула после всего увиденного, понятого, верила волшебнице безоговорочно, и принялась лить слезы больше обычного.

–Что ж нам делать? – выла женщина.

–Лукрецию нужно срочно доставить сюда. Она должна рожать тут. Тогда у ребенка будет шанс. У нее – нету. Она умрет, но когда – это неизвестно. Чумачка всех косит, но все зависит от концентрации, правильности состава рецепта и длительности принятия.

–Но как?

–Напиши ей, отнесешь завтра. Посмотришь, что ответит. Ты не можешь прийти за ней в открытую, взять за руку и увести из дома мужа. Но она может сбежать. На это нужно некоторое время, но в любом случае, решать ей. Конечно, ей будет страшно. Но, если она не решится, скажи чтоб больше не пила чай из рук этой женщины. Пусть лучше воду пьет.

За печальными событиями следовали счастливые, жена Воли родила здорового крепкого малыша, которого сразу окрестили Эрид. Фелицию это умилило, хоть Эрида и не ее настоящее имя, но все же.

В этот же день, пока все радовались за семью Воли, Эг, как бы невзначай, сказал, что Муна беременна. Фелиция так обрадовалась, что чуть не задушила сына от счастья. Тот только и успел сказать:

–Только Муне не говори.

–В смысле? Это что тайна? – женщина была потрясена.

–Ну, она сама еще наверняка не знает. Только догадывается, – улыбнулся Эг.

–Нуууу, ты, – пожурила мать сына.

–А что я могу поделать? Это выше меня, знаю и все тут.

–Ну да, ну да, – молвила женщина, пристально глядя на сына.

Частенько по ночам Эг приводил домой Флоэнну, повидаться с дочерями и матерью. Не смотря на отсутствие Рана, женщина боялась, что мужу потом донесут те же свекры. Сонетти и Мишель сильно скучали за бабушкой и Муной, и даже немного за Ларси, но Флоэнна переживала, что те не смогут держать язык за зубами, и поэтому хранила в тайне свои походы.

Через несколько дней от Лукреции пришел положительный ответ. Девушка немного посомневалась, обдумала все и решилась. Она не стала брать никаких вещей по настоянию матери, чтобы не привлечь внимания, когда будет выходить из дома. Договорились так же на темное время. Чтобы вечером никто не хватился девушки, а утро вечера мудренее.

Лукрецию привели в дом, девушка еле дошла, тяжело дышала и была мокрая, как будто под дождь попала. Фелиция сразу принялась за нее. Все ушли спать, мать сказала дочери, чтобы та ничему не удивлялась и ничего не боялась, все, что будет делать Эрида только во блага малыша. Эрида попросила девушку сидеть с закрытыми глазами и думать о ребенке. Сама же сложила руки у нее на голове и шептала что-то еле слышное. Лукреция решила, что засыпает. Она проваливалась в омут света и тепла. Она видела в этом свете свое дитя, приглядевшись, она поняла, что малышей двое, они улыбаются ей. Они взрослеют, машут ручками, смеются, это два мальчика, идут в рост, бегают за солнечным зайчиком, ловят его каким-то непостижимым образом, играют с ним, как с мячом. Потом кусочек света ударяется о землю, и, отскакивая, раздваивается и ложится каждому в ладони светлыми мечами. Юноши дерутся на солнечных мечах смеясь, волноваться не о чем, они балуются или тренируются. Они счастливы. А потом они кланяются друг другу и расходятся. И Лукреция не видит их больше. Она остается одна, но ей хорошо и спокойно за сыновей, ее обнимает свет и покой. Сон закончился, Лукреция открыла глаза. Рядом сидела уставшая Эрида и пила чай. Волшебница, увидев пробуждение будущей матери, подвинула ей кружку. Лукреция поведала о сне. Эрида лишь кивала и улыбалась, внимательно смотря на ту.

–А, – робко начала Лукреция, – я не совсем поняла из письма матери, чем именно опасен чай, которым меня поили.

У Фелиции ком в горле встал, но она собралась, у нее не было другого выбора.

–Понимаешь, я не могу точно сказать, что ждет тебя, ибо не знаю рецепта напитка, которым тебя поили. И многих других тонкостей. Я лишь надеюсь, что все было сделано максимально неверно, и чай не принес тебе, прям, уж очень страшных вреда, и тем более твоим детям.

–Ну, а в худшем? – пробормотала.

–Я не стану отвечать тебе на этот вопрос сейчас. Ты не в том положении. Но ты сама, я думаю, понимаешь, что может быть хуже всего, – видя, что молодая женщина сразу сникла, Фелиция строго произнесла, – но тебе не нужно ничего себе представлять и тем более думать. Твоя задача сосредоточиться на предстоящих родах. Сделать все, чтобы дети родились крепкими и здоровыми. Вспоминай свой сон и состояние, которое владело тобой во время сна. Договорились?

Лукреция неуверенно кивнула.

–Вот и отлично, а теперь иди спать.

На следующий день, как и ожидалось, прибежал разгневанный муж дочери Ялли. Крику и ругани было! Тут и деревенские стеклись на крики. Всем интересно, что это происходит. И Лукреция вышла, как ее Сула не сдерживала, куда ей волноваться в таком состоянии.

–Да я с Куром только из-за ребенка и не пошел. Думаю, как же я уйду, малыш возьмет и без меня родится. А она сбежала! И куда! К предателям!

–Да ты на меня внимания не обращал, словно пустое место. Да это б я стерпела, но то, что тетушка Моша отравила меня, да еще и на детей покушалась, это, знаешь ли! Любая нормальная мать сбежит.

–Что ты несешь! Да, игнорировал, чтоб не повадно было, ересь в голову пускать, чтобы подумала о поведении своей родни… – Ол покосился на стоявшего рядом Ялли. – Но чтобы тетушку обвинять. Это как-то перебор! Это тебя эти науськали? Так ведь?

–Слушай, Ол, – пытаясь говорить спокойно и крепко стоять на ногах, – я не вернусь. Я уверена в том, что делаю это на благо наших детей. Надеюсь, когда-нибудь, ты скажешь мне спасибо. Как все начнется, отец тебя оповестит, и ты, разумеется, сможешь прийти. Но к тебе в дом, я не вернусь. Можешь построить отдельный. Но в вашей семье нам не безопасно.

–Это сумасшествие какое-то! Куда пошла? – крикнул вслед жены взъерошенный Ол.

–Иди парень домой. Я позову коли чего. И, она правду говорит. Эрида давно поняла, что ее травят, но никак не могла понять кто и когда. А недавно мы выяснили. Иди, и, я даже не знаю, проси у жизни, чтобы мальчики здоровые родились. Так как нашу дочь уже не спасти, – и Ялли тоже развернулся.

–В смысле «не спасти?» Все так плохо? Постой, Ялли! В смысле «мальчики?» – кричал схватившись за калитку Ол.

–Двойня у вас, – бросил ему через плечо бывший староста.

–Двойня, – обомлел Ол, – двойня. Два парня.

Ол схватился за голову и сел на землю. В голове носился ураган мыслей, сметаемый чувствами, знаниями, убеждениями. Сердце стучало, словно некий великан бил молотом в огромный щит. Ол даже не успел прийти в себя, как из дома выскочил взволнованный Ялли, но увидев парня рядом с калиткой, явно обрадовался.

–Хорошо, что не ушел. Началось! Заходи, давай, не гоже мужу под забором сидеть.