Несостоявшийся отпуск

– Бандит… – это были последние ее слова на сегодняшний вечер.

Вскоре она уже спала, спала хоть и не совсем спокойно, но крепко. Посидев еще некоторое время рядом, Глеб понял, что, по крайней мере, до утра этой «пьянице» ничего уже не надо будет, и решил осмотреться. Комнату, в которой он сейчас находился, скорее можно было назвать маленькой, хоть и вмещала она достаточно много мебели. Здесь был и старинный письменный стол, "наверное, бабушкино наследство" – подумал Глеб, и трехстворчатый шкаф, кресло-кровать и, что больше всего привлекло внимание Глеба, книжный шкаф, полностью наполненный книгами. Глеб подошел и стал рассматривать. Это были, в основном, произведения по школьной программе, было много всевозможных словарей и энциклопедий и множество книг по изучению компьютеров. "Комната эта, видимо, вотчина сына. Павел, кажется. Пойдем посмотрим, что в другой". Вторая комната была гораздо больше первой и, что в ней поразило Глеба – огромная, во всю стену библиотека. "Шикарное зрелище" – с восторгом подумал Глеб. В комнате не было ничего лишнего, кроме книг – мягкая мебель, телевизор, видеомагнитофон и на полу огромный, во всю комнату, ковер.

В квартире был наведен такой порядок, какой бывает, наверное, только в музеях. Сразу видно, что в данный момент женщина находится в квартире одна и с упоением наслаждается этой чистотой. Еще раз окинув взглядом комнату, Глеб направился в кухню. Вот это помещение было действительно большим, в нем, кроме кухонного гарнитура и холодильника, уместились еще два кресла и гостиный стол. Осмотрев таким образом всю квартиру, Глеб пришел к выводу, что находится в, так называемой, двухкомнатной квартире "улучшенной планировки". Вернувшись в комнату к Лизе, он расправил кресло-кровать, нашел в шкафу подушку и с удовольствием растянулся на этом ложе. Ощущая приятную усталость, Глеб не замечал, что ноги его свешиваются с кресла, а плечи почти упираются в боковые стенки. В открытое окно тянуло прохладой, поэтому духоты в комнате не чувствовалось. Слушая тихое посапывание Лизы, Глеб сам, в конце концов, безмятежно уснул.

* * *

В голове били колокола!.. И не просто били, а со звоном, который начинал усиливаться даже при малозаметном движении. Веки тяжелым грузом давили на глаза. Хотелось избавиться от всего, от звона и боли, от тяжести не только век, но и во всех частях тела. И еще от сухости во рту. Как хотелось пить!

Лиза, проснувшись, уже некоторое время лежала с закрытыми глазами, боясь открыть их. Пытаясь вспомнить все происшедшее с ней за последние сутки, она никак не могла соединить воедино всю цепь событий. Растерзанная алкоголем память сопротивлялась и выдавала только некоторые мгновения, достаточно ясные до прихода к Зойке и туманные после. Лизу передернуло, что не замедлило отозваться болью в голове. Тихонько застонав, она все же решилась и приоткрыла глаза. В комнате было светло и тихо. Откуда-то издалека слышался шум улицы, но это не мешало, наоборот, говорило о том, что хоть со слухом все в порядке. Окончательно открыв глаза, Лиза обвела взглядом свои родные пенаты и была довольна уже тем, что находится у себя дома. "Бедная, Зойка! Намучилась, наверное, со мной. Надо будет позвонить ей, придется, правда, выслушать обличающую всю мою суть речь… Но сама виновата. Идиотка! Лежи вот теперь и помирай. Даже воды подать некому…" И, как бы в ответ этим, жалеющим себя мыслям, Лиза услыхала осторожные шаги. "Ну, слава богу, Зойка, я знала, она верный друг и в беде не оставит". Но когда, смотря снизу вверх и наблюдая, как перед ней появляется фигура, ничего общего не имеющая с фигурой подруги, смогла лишь подумать: "О, нет, только не это…"

– Ну вот, кажется, начинаем оживать. Как ты? – не дождавшись ответа Глеб продолжал: – Что я спрашиваю! И так понятно, головка бобо, во рту кака. Угадал?

– А Вы что, алкоголик? – от произнесенных слов в голове затрещало. Непроизвольно Лиза сморщила лоб, поднесла к нему руку и застонала.

– Нет, я не алкоголик, и такое состояние мне известно именно поэтому. И еще я знаю, что тебе сейчас надо. Полежи минуточку спокойно, – с этими словами Глеб вышел из комнаты.

"Можно подумать, что я могу еще что-то сейчас делать, кроме как спокойно лежать" – вслед ему подумала Лиза. "А хотелось бы… Хотелось бы встать и напинать этой наглой и все знающей харе. Что он возомнил из себя? Ходит-бродит как у себя дома. Кто его впустил? Не ночевал же он здесь!? А если… Дура! Да ты с вечера – бревно, господин дерево, а туда же… Пора лечиться, и лучше у психотерапевта." Для успокоения своих мыслей Лиза обшарила себя рукой и с удовольствием поняла, что ничего на ней не убавилось и не прибавилось. Появился Глеб с чашкой кофе в руках.

– Вот, черный горячий кофе, в меру сладкий, то что приведет тебя в чувство.

– А мы уже на "ты"?

– Давно. Кстати, ты первая перешла, сам бы я не посмел, – при этих словах Глеб, как бы ненароком, только лишь для того, чтобы поставить чашку на стол, отвернулся от Лизы; надо было скрыть смеющиеся глаза и придать своему лицу серьезный вид.

– Что только не сделаешь по пьяни, – выяснять подробности Лизе не хотелось, еще услышишь что-нибудь нелицеприятное, потом доказывай, что ты не верблюд.

– Мудро замечено, – Глеб подошел к Лизе, – Давай я помогу тебе приподняться и подложу под спину подушки. Удобнее будет пить.

Возражать и сопротивляться не было ни сил, ни желания. Только когда, полулежа, она маленькими глотками пила приготовленный Глебом спасительный напиток, Лиза смогла оценить силу и нежность его рук. Без его помощи вряд ли смогла бы она так плавно и почти безболезненно сменить положение своего, остро реагирующего на все изменения, тела. Никогда она еще с таким наслаждением не пила кофе. Руки чуть тряслись, но это было не важно. Важно было только то, что кофе действительно чудодейственным образом возвращал силы и прояснял мысли. Исподлобья Лиза наблюдала за Глебом. Глеб же, в свою очередь, сидя на краю дивана, смотрел на Лизу. Со вчерашнего дня он не мог разгадать ребус, почему его тянет к этой женщине. Понятно, что она старше его, может не на много, но старше. По всей видимости самостоятельная и ни от кого независимая. Но все же ранимая. Иначе как объяснить все случившееся? Мысли путались, ясно было одно, даже сейчас, когда она в достаточно разобранном состоянии, Глебу хотелось прикоснуться к ней и, может даже, защитить от чего-то неведомого. Увидев, что Лиза протягивает ему пустую чашку, спросил:

– Может еще? – но тут же поправился, – Нет, лучше немного попозже.

– И откуда ты все знаешь? – с долей раздражения начала Лиза, – Ты что, брат милосердия?

Глеб засмеялся. Лиза, не поняв причину его смеха, пожала плечами и положила голову на подушки. Глеб, все еще смеясь, пояснил:

– За эти сутки меня уже дважды обозвали братом милосердия.

– Значит, до меня ты успел еще кого-то спасти? И тоже женщину, конечно же. И когда только успел?! – хмыкнув, добавила, – Шустрый мальчик.

– Лиза, – перестал смеяться Глеб, – Со вчерашнего дня я кроме тебя никого не видел и, не буду скрывать, мне это пока что нравится, – увидев расширившиеся глаза Лизы, Глеб быстро попытался объяснить, – Нравится не то, что ты сейчас в таком «болезненном» состоянии, а то, что я вижу именно тебя, разговариваю именно с тобой. Конечно, мне было бы приятней, если бы ты разговаривала со мной, ну если не ласково, то, хотя бы, несколько спокойно…

– И больше ничего? – перебила его Лиза, – Откуда ты вообще взялся? Ты случайно здесь еще не поселился?

От чрезмерного волнения зашумело в голове. Пришлось успокоиться. Потирая виски, Лиза сползла с подушек и приняла горизонтальное положение. Так было полегче. Глеб встал, поправил под головой Лизы подушку и отошел к окну. Лиза сквозь ресницы видела его атлетическую фигуру, мощные плечи и выпирающие из под коротких рукавов мускулы. "Просто Аполлон какой-то, – все еще с раздражением думала Лиза, – Ну и что тебе не нравится? Да ты спасибо должна сказать, что он в очередной раз не оставил тебя в одиночестве со своими проблемами. А ты что делаешь? Да ты просто боишься сознаться самой себе, что он тебе нравится…"

– Глеб, – прервав свои мысли, заговорила Лиза, – А в честь кого тебя так назвали? Уж не в честь ли Шарапова?

Теперь глаза на лоб полезли у Глеба. Соображая, не ослышался ли он, и не веря собственным ушам, мгновение наблюдал за Лизой. Но Лиза продолжала спокойно лежать и смотреть на Глеба умными глазами. Так и не поняв, смеется она над ним или у нее окончательно «заклинило», стал думать, как бы получше ответить.

– Что касается Шарапова, то точно нет, а вот на счет Жеглова…, – при его словах по лицу Лизы промелькнула гамма чувств, глаза закрылись, а щеки чуть заметно покраснели. Догадавшись о ее смятении, Глеб продолжал, – Хотя и в честь Жеглова не могли назвать, я родился немного раньше, чем фильм вышел на экраны. Ну, а если серьезно, дед у меня был Глебом. А тебе не нравится это имя?

– Да нет, – придя в себя от сморозившей глупости, ответила Лиза, – Просто редкое, – чуть помолчав, добавила, – Короткое, но звучное.

Зазвонил телефон.

– Наверное, твоя подруга. Она уже дважды сегодня звонила. Что сказать? Чтоб позвонила позже? Или подойдешь?

– Нет, нет, позже.

Глеб ушел в кухню. "Долго он еще надо мной издеваться будет? Ну ты, мадам, хороша… нечего сказать. Говорила мама, пей только молоко, так нет… Лучше уж вообще молчать."

Вернулся Глеб, принеся еще чашечку кофе.

– Выпей еще.

В полном молчании смакуя божественный напиток, ее взгляд упал на свешивающееся со спинки дивана полотенце. Потрогав сначала его, а затем пошарив по голове, стараясь поймать что-то неуловимое в мыслях, воскликнула:

– Так это ты пытался меня утопить сегодня ночью? Хорошенькое дело. А я думала, мне приснилось.

Глеб улыбнулся:

– Я только хотел улучшить твое самочувствие.

– Ты меня полностью полоскал или как?

– Или как. Намочил только голову. Можешь не беспокоиться, на честь твою не посягал.

– Хам, – спокойно, словно были сказаны слова благодарности, выговорила Лиза, – И, вообще, я устала, – с этими словами она осторожно повернулась на бок лицом к стене и закрыла глаза.

– Отдыхай, – Глеб тихонько вышел из комнаты.

Лиза, лежа с закрытыми глазами, пыталась представить, что сейчас делает Глеб. Незаметно более тесно сомкнулись веки и, несколько раз глубоко вздохнув, Лиза вновь уснула.

* * *

Дико надрывался телефон. Еще не проснувшись окончательно, Лиза села. Звонки не прекращались. "А где же этот?.. Надо встать. Так настойчиво может звонить только Зойка". Помотав тихонько головой, она должна была признаться, что похмельный синдром хоть еще и не совсем, но отступил. "Нет, любой нормальный человек уже давно бы бросил трубку." Лиза встала. Проходя мимо зеркала в прихожей, заглянула в него.

– Боже праведный! Такое приснится – мало не покажется. Что он с моей головой делал? Да иду, иду! – сняла трубку, – Алло!

– Лизка! Ну наконец…

– Подожди минутку, – перебила подругу Лиза, – Я сяду. Интересно, сколько бы ты еще звонила, не подойди я к телефону?

– Пока бы ты не подошла. Ты как? Умираешь, наверное, да? Слушай, а что это за друг?

– Так, знакомый, – Лиза сунула руку в карман штанов и вытащила оттуда ключ от входной двери, – Разве он тебе не сказал? – смотря на этот ключ как на что-то необычное, и еще полностью не поняв ход своих мыслей, быстро сказала в трубку, – Зойка, подожди, не ложи трубку, мне надо кое-что проверить… – и бросив трубку на стол, быстро подошла к двери. Дернула. Дверь оказалась закрытой. Еще раз посмотрев на ключ в руке и на дверь, вернулась к телефону, – Зойка, ты меня слышишь?