Ястребы не ловят мух

– А куда же мне идти?

– Куда хочешь, только подальше отсюда. Можешь переночевать в комнате за нашим домом и убирайся подальше.

Искра растирала руки, мысли путались в голове, а взгляд невозможно было оторвать от прекрасной ратуши. Неужели это все создали люди? Целый подземный мир. Как было бы здорово задержаться тут подольше. Как бы хотелось сделать фотографии или зарисовки. Искра решила отдохнуть, переночевать в комнате, предложенной бабушкой, и отправиться в обратный путь. Хотя теперь обратный путь без провожатого будет куда сложнее. Но перед уходом она обязательно задержится в этом городе и рассмотрит все, что успеет. Сейчас, когда она свободна и ей выпал такой шанс, было бы глупо его упускать. Оказалось, что в комнате было вполне уютно и тепло. Это было что-то вроде маленькой юрты на одного человека.

Девочка принесла огонь и сделала в середине ледяной комнаты костер. В потолке была дыра. Там светился снежный высокий свод. Туда же улетали огненные искры. Девочка суетилась. Принесла матрас и одеяло. Немного странной безвкусной каши и хлеб. Она говорила, что бабушка строгая только с виду, что Искра привыкнет и что все будет хорошо. Искра устала от ее разговоров. Спасибо, насмотрелась уже на эту девочку и бабушку и их гостеприимство.

– Тебе очень повезло, что мы не пошли в ратушу, – говорила она, – тебя бы, скорее всего, казнили.

– Спасибо большое. Низкий тебе поклон, – съязвила Искра. Она думала, как пойдет одна обратно на корабль, и это было примерно то же самое, что и казнь в ратуше. Искра вспомнила удивительный город под землей, где было тепло и тихо. Чудесную ратушу, которая открылась ей, как драгоценность, спрятанная в коробочке.

– А про что говорила бабушка? Про людей, которые пропали?

– Ааа, это…, – сникла Снежа. – Это длинная история.

– Но мы же не торопимся, – сказала Искра, усаживаясь у костра поудобнее. От тепла и усталости последних дней ее разморило, и она почти проваливалась в сон.

История Снежи

Ты думаешь, что я на самом деле девочка? Я выгляжу как будто мне двенадцать, но на самом деле я так выгляжу уже последние сколько-то лет. Сколько себя помню. Сколько нахожусь тут в Зимнике. Холод. Он заставляет организм останавливаться. Останавливаться в росте. И тормозит все другие процессы. На самом деле мне лет сорок или даже сорок пять. Никто не знает точно.

Время тут тоже идет по-другому. Это точка пространства, где царит безвременье. Как электромагнитный пузырь Неймана. Время не двигается. Вернее, тут кажется, что двигается, но в обычном мире за эти годы ничего не произошло.

Когда все началось, мы были на корабле. Вот что я помню. Мы плыли в вахтовый поселок для работы. И вдруг все замерзло и окаменело вокруг. Экстренная ситуация. Капитан подавал сигналы о помощи. Все замерзло так быстро, что плыть дальше было уже невозможно. И все люди, кто был на корабле, ждали помощи. Помощи долго не было. Мы съели все припасы и стали выходить на лед.

Потом уже кто-то придумал рыть под снегом и строить там теплые дома. К этому времени часть людей заболели. Может быть, это было простудное, но когда прилетел вертолет с помощью и разыскал нас, то объявили, что это опасное заболевание и мы все можем заразиться или заразить других. Поэтому нам не разрешили пока вернуться на большую землю, в город. Нельзя было выносить из Предела эту болезнь.

Нас разделили на больных и здоровых. Здоровые остались здесь и основали Зимник, а больных мы больше не видели. Их отправили куда-то на санитарном вертолете. Мы не знаем куда, но бабушка сказала, что умирать. Люди на корабле были совершенно разные и ехали в Предел на вахту. Но, как видишь, до вахты мы не добрались. Ходит легенда о том, что когда с неба сойдет святая Агудар, то льды снова начнут таять и климат вернется к прежнему. А это значит – конец Зимнику. Конец времен. Все уже освоились и обжились тут и считают Зимник своим домом. Никто давно не надеется вернуться в обычный мир. Тут не приветствуют чужаков. Любой чужак – это угроза нашему хрупкому равновесию.

– А зачем были нужны бортовые журналы?

– На растопку.

Снежа отвела глаза, и Искра поняла, что та соврала. Ну что ж. Неизвестно, можно ли верить всему ее рассказу. Но материал интересный. Есть что записать.

– Хочешь, я научу тебя молитве? – как бы извиняясь произнесла Снежа.

– Да, обязательно, но не сейчас. Утром. Все утром.

Наконец, когда девочка ушла, Искра осталась одна. В тишине. Со своими мыслями.

Искра вышла из ледяной юрты, чтобы еще раз оглядеть кусочек города, что было видно оттуда. Она думала, что, может быть, увидит еще что-то, чего не заметила раньше. От снега шел тихий свет. Она легла на снег и стала смотреть вверх. Она была высотой, которая смотрит вверх и становится глубиной, а высокий снежный свод был глубиной, которая смотрит вниз и становится высотой. Так, лежа на снегу, можно было подумать, что она дома. Поиграет в снегу и пойдет в свою уютную квартиру. Нальет горячего чаю в кружку и будет пить маленькими глотками. А потом сделает себе пену в ванной и будет лежать в горячей воде, придумывая заголовок для новой статьи, наслаждаясь ароматом зажженных свечей. Ее мысли прервали крики птиц.

Много птиц. Они появились из ниоткуда. Сразу и много. Летели сбивчиво, хаотично, без всякого направления. Одна из птиц, похожая на черного большого ворона, летела прямо на Искру. Искра инстинктивно закрыла лицо и попыталась увернуться. Ворон летал близко, почти касаясь ее головы. Каркал, словно кричал, пронзительно, громко. Искра, отмахиваясь, забежала в ледяное убежище. Птицы не отставали. Залетали внутрь. Через дыру в потолке. Несколько птиц напали на ее рюкзак и стали потрошить его. Искра бросилась к вещам, но птицы летали так близко у лица, что ей приходилось постоянно закрываться и уже ничего не было видно.

Внезапно все прекратилось. Наступила тишина. Птицы исчезли так же, как и появились. В один момент. Рюкзак валялся у костра. Рядом были разбросаны вещи. Тетрадь, авторучка, один из бортовых журналов с корабля. Бортовой журнал. Искра взяла его аккуратно, чтобы сложить обратно. Открыла посмотреть еще раз, при свете огня. Она листала сухие старые страницы. Это было странно, но среди затертых записей одна была четкой и разборчивой. Искра могла поклясться: когда она изучала журнал на корабле, ни одной понятной записи там не было. Она стала рассматривать, что там написано.

«Я здесь. Ястреб».

Вот что было написано в бортовом журнале. Три слова. Как признание в любви. Искра закрыла руками лицо. Щеки ее горели. Когда она снова посмотрела на страницу, надписи не было. Как будто ее не было никогда.

Кафе 25

Все было закрыто. В стране объявили нерабочие дни. Только кафе у Предела было открыто. Правда, посетителей сильно поубавилось. Девушка с фиолетовыми волосами, в черном платье, все так же сидела у окна. С самого открытия.

Она грустно смотрела в окно, туда, где изредка проходили люди в медицинских масках. Они могут не успеть, думала она. Как бы ей хотелось оказаться там, с ними. Помочь, ускорить процесс. Но нет. Она может только надеяться. Наконец, она увидела перед собой нужную руну. Тур, или турисаз. Наконец-то! Все начинается с первого шага. И этот первый шаг уже определен. Ее друзьям предстояло увидеть свою тень и сделать первые шаги в новом пространстве. «Пусть им повезет», – думала она.

Первые шаги

Ястреб очнулся. Голова раскалывалась. Болели глаза. С трудом сфокусировав зрение, Ястреб увидел Яя. Она знаком показала ему не двигаться. Он весь был в чем-то липком. Не было ни гор, ни моря. Был лес. Трава, кустарники, деревья. Обычный лес средней полосы, как у него дома. Только вот все вокруг было покрыто чем-то белым и тонким. Словно иней покрывал все вокруг или тонкие, плетеные кружева. Ястреб сделал попытку представить в уме картинку местности, как он делал раньше. Открыл глаза. Ничего не поменялось. Яя покачала головой, как бы говоря – нет. Не работает.

– Где мы? Что произошло?

– Не двигайся. Мы попали за Предел.

– Почему нельзя двигаться?

– Мы попали в паучью изморозь. Надо быть очень осторожным. Как только ты начнешь двигаться, тонкие нити порвутся. И это будет сигнал.

– Сигнал кому? Что за сигнал?

– Я не помню. Я еще не все помню. Но надо быть осторожным.

– И долго мы будем так не двигаться? – Спросил Ястреб. Голова его еще была ватной. Словно и в голове его была липкая паучья изморозь.

– Не двигайся, пока я думаю, что можно сделать, – Яя была сосредоточенной и серьезной.

Ястреб ей не мешал, но чем больше он старался оставаться неподвижным, тем сложнее это было. Он видел, что Яя тоже сложно оставаться неподвижной. Ястреб ждал сколько смог. Одновременно у него чесалась голова, затекла нога и еще кололо что-то в животе. Тело требовало движения. Ястреб устал. Он встал в полный рост и разорвал паутину. Он успел увидеть, как расширились глаза Яя, и это был страх. На ее лице.

– Бежим, – прошептала она одними губами. Но, побежать они не успели. Сотни тысяч пауков. Все они шли на него. Столько он не видел никогда. Черные спинки сливались в одну. В одну огромную паучью спину. Ястреб стряхивал с себя куски паутины. Яростно топал ногами. Махал руками. Пауки остановились. Они не торопились атаковать. «Может быть, они видят, какой я сильный, раз так топаю», – подумал он. Стал топать еще и еще, притопывать, делать нелепые взмахи руками. Со стороны выглядело так, что он танцует под музыку, которую слышит только он.

Пауки не двигались. Потом прошло какое-то движение. Как море. Зашевелились, зашелестели пауки. Ястреб не мог поверить своим глазам. Они притопывали ножками и раскачивались. Неужели повторяли за ним. Танцуют? Он не стал останавливаться.

Последний раз он плясал в детском саду. Сложно было вспоминать телу движения. Яя, заметив танцующих пауков, тоже начала отряхивать с себя паутину и танцевать. Яя танцевала красиво и плавно. Все это было похоже на какой-то мистический обряд. Пауки стали перемещаться. Притопывая, раскачиваясь, они вели свой странный хоровод вокруг Ястреба.

Приближаясь к нему. Сужая круг. На Яя они не обращали никакого внимания. Ястреб не останавливался. У него начала кружиться голова. В какой-то момент все картинки стали увеличиваться, уменьшаться, перемешиваться. Ему стало очень жарко. Пересохло во рту.

Яя стала огромных размеров и неслась в экзотическом танце. Пауки, кружащиеся и топающие лапками в тишине. Все закружилось вокруг. Ветер. Искры костра. Черные спинки. Черные волосы Яя, разметавшиеся по плечам. Страх. Паника. Еще всполох, и все пропало. Ястреб потерял сознание.

Искра

Искра сидела в ледяном домике, сжавшись в комок. Болели колени от неудобной позы или от того, что она сильно промерзла на корабле. Огонь потух, и темнота окутывала со всех сторон. В тишине было слышно шаги. Кто-то ходил снаружи. Чиркнула спичка. Запах табака. Искра закашлялась.

– Ой, простите, мадам, – услышала я снаружи мужской голос. Он скрипел, как несмазанная дверь.

– Вы, видимо, та самая чужачка с корабля?

Искра запахнула куртку и вышла наружу.