Однокоренные люди. Лирика

Где гора под источником Свят-Митрофана,

одноглавые Храмы вдоль спуска, вдоль схода.

Во второй слой: губернская архитектура

вперемежку со сталинской, значит, нетленна!

А Воронеж сильнее! Воронья натура

мне любимей, когда час – военный.

Мне не надо ни чая, ни булок, ни кофе!

Ибо мы мимо парков идём, мимо кладбищ,

здесь бесплатнее сыра, пожалуй, Голгофа,

ибо памятники тем, народ свой познавший:

Александру Кольцову, а ниже к оврагу

Иван Саввич Никитин в цветах бересклета,

выше памятник Бунину вместе с собакой,

а вот Белому Биму хозяина нету.

Третий слой он банален, как Мыза на склоне

в нашем городе Нижнем, сочащимся алым!

Так запляшет вдруг сердце в груди – «проворонишь!» —

что слетает ворона с ольхи у вокзала.

***

Беременная внуками моими,

огрузлая средь солнечного дня,

сноха ли, Магдалина ли, Мария

святая, грешная, но всё равно моя!

Идёшь, плывёшь ли бережно, покато,

в тебе, во чреве, в розовом нутре

они – живые! – им бы лишь созреть,

они любимые, мои внучата!

Беременность не красит никого:

лицо в пигментных пятнах, лоб отёчен,

от варикоза съехавший чулок,

но ты прекрасна! Ангельские очи!

Все Богородицы вокруг и вкруг тебя:

Владимирская руки распростёрла:

– Тебе не больно, милая, не больно?

А Тихвинская шепчет хлебосольно:

– Ступай по тропке, ветки, где хрустят!

Я слышу этот хруст. И гвалт. И гром.

Как тощей ты рукой вцепилась в руку…

Мой внук – солдат! Он должен быть рождён,

чтоб родину сберечь сквозь злую вьюгу.

Вот эту хлипкую, родную нашу топь,

вот эти клюквой полные болота.

Мы все рожали, раздиралась плоть!

Мы сами вышли из кровящей плоти!

Орало горло:

– Женщина, ещё! Вдох-выдох, вдох,

рыдай, кричи, рожая!

Рожала мама. Бабка – четырёх,

прабабушка шестнадцать – молодая.

В безудержность да в крик, да в забытьё