Любовь в противогазе

Глава 3

Переход на военное положение

После уроков ротный командир Евгений Рудаков, или попросту Джек, собрал свою роту в виде седьмого «Д» на внеочередной классный час.

– Значит, так! – солидно откашлявшись, сказал он. – Слушайте все сюда! «Зарница» будет проходить так же, как в прошлом году, хотя, конечно, в ее проведение внесены кое-какие изменения. Лыжного кросса, как вы понимаете, в сентябре быть не может, зато будет кросс обыкновенный, на пятьсот метров, и эстафета в противогазах, с носилками, с условно раненными и пораженными отравляющими веществами. Всякое прочее тоже будет, но это все ерунда… Справимся. Главное – другое! Вот, глядите! – Он показал одноклассникам сшитую из цветного картона книжечку. – Это хоть и книжечка, но называется «Путевой лист». Здесь написано, в какой день, в какое время и в каком соревновании мы должны участвовать, кто наши соперники и кто судьи. В этой книжке будут отмечаться все наши достижения и проставляться баллы, которые мы заработаем за день…

– Подумаешь, новшество! – презрительно скривился Летяга. – В прошлом году все это было написано на листе ватмана, который висел на стене в коридоре. Только и всего! Даже удобнее было! Подходишь, читаешь – и все знаешь и про свой класс, и про другие тоже! И баллы все на виду. Всегда можно прикинуть, кто вырвался вперед, и поднажать, чтобы… значит… не отстать!

– Ты, Толик, как всегда, тарахтишь и не даешь мне сказать самого главного! – рассердился Джек. – На стене все, что надо, висеть будет, не в этом дело. Вот здесь, – он открыл последний разворот книжечки, и все увидели, что страницы там голубого цвета, – будет фиксироваться, сколько с нас снимут штрафных очков…

– Что еще за штрафные очки?! – опять не выдержал Летяга. – Это за что же они будут сниматься?

– За «двойки»…

– По физкультуре! – догадался Раскоряка.

– Наверняка по ОБЖ, – вставила реплику Тася.

– Не только! Представьте, будут отниматься баллы за «двойки» по всем предметам!

– Вот так номер! – возмутился Летяга. – Что же это получается?! Получается, что из-за «пары» за какие-то, например, дурацкие причастия, которые вообще непонятно для чего нужны русскому народу, класс страдать должен?

– Выходит, что так, – нехотя согласился Джек, которому все это тоже не очень нравилось. – Директриса сказала, что в прошлом году во время «Зарницы» все так забросили учебу, что сильно пострадала успеваемость школы. Поэтому в этом году учителя решили снимать баллы за «двойки», за опоздания, за забытые дневники и сменную обувь, за плохое дежурство, а еще за плохое поведение и шум на уроках.

– Ничего себе! – крикнул расстроенный Раскоряка, который десяти минут не мог просидеть спокойно и получал бесконечные замечания от учителей на уроках. – Эдак все потом и кровью заработанные баллы и уйдут на всякую ерунду.

– Да уж, Сережка, туго тебе придется, – усмехнулась Тася.

– А если я, например, ничего не понимаю в геометрии, то мне что, лучше вообще в школу не приходить? – обратилась к командиру роты Ира Пенкина.

– Да ты что! – накинулся на нее Джек. – Да за прогулы у нас столько баллов отнимут, мало не покажется!

– Твою геометрию, Ира, я беру на себя! – успокоила подругу Тася. – Вместе будем заниматься! Я вообще считаю, что каждый, кто хорошо разбирается в каком-нибудь предмете, может помочь отстающим! И вообще! Неужели непонятно, что эти две недели, в которые будет проходить «Зарница», всем стоит поднажать и заниматься в полную силу! И уроки надо делать все, а не на улице пропадать, вспоминая лето золотое!

– Знаешь, Таська, мы так не сдюжим, чтобы и тебе кросс с носилками, и причастные обороты! – выкрикнул Летяга. – Мы обыкновенные дети, а не терминаторы – универсальные солдаты! Ну-ка, Джек, погляди в этом «Путевом листе», какое соревнование у нас самое первое, в следующий понедельник!

Джек полистал книжечку.

– Та-а-ак… Сейчас найду… У нас в понеде-е-ельник… В понедельник у на-а-ас… Ага! Вот! Нашел! Страшное дело! – он обвел растерянным взглядом одноклассников. – У всей школы смотр строя и песни! Вот тут написано: общий сбор в физкультурном зале… с подъемом флага.

Седьмой «Д» взорвался возмущенными возгласами:

– Ничего себе!

– А мы и не тренировались!

– А я вообще петь не умею!

– А я и не собираюсь петь!

– Мы с прошлого года строем не ходили!

– Вот я и предлагаю сегодня же после классного часа потренироваться в хождении строем! – повысил голос Джек. – И песню какую-нибудь попробуем спеть!

– Какую?

– Ерунда какая – петь!

– «Во поле березонька стояла…»

– Не буду я ничего петь! – неслось со всех сторон.

– Я предлагаю хотя бы «Катюшу», – встала со своего места Тася Журавлева. – Слова все знают, вот мы и попробуем под нее идти строем!

– Ты, Таська, совсем с ума сошла! Какую-то древнюю «Катюшу» вспомнила! – презрительно заметила Малинина. – Ты бы еще предложила «Наши жены – пушки заряжены! Вот кто наши жены!»

– Не нравится «Катюша» – не надо! Я не настаиваю! – не обиделась Тася. – Пожалуйста, предложи что-нибудь свое!

– Больно надо! Я вообще не собираюсь с вами ходить строем! Детский сад какой-то! У меня вот! Туфли на каблуках! – и она выставила в проход ноги в новеньких модельных туфельках.

– Походишь пару недель без своих каблуков, не развалишься! – строго сказал Джек, хотя видно было, с каким трудом далась ему эта строгость. Все в классе знали, что Люба Малинина ему жутко нравится. – Кстати, – продолжил Рудаков, – нам надо еще придумать какие-нибудь элементы военной формы в одежде. К этим элементам, слышишь… Малинина, никак не подойдут твои каблуки. Придется снять!

– И не подумаю! – еще более презрительно скривившись, ответила ему Люба. – И элементы ваши не надену! Мне уже почти тринадцать лет! Я уже вы-рос-ла! Понятно тебе, ротный командир! Если вам нравится, – она обвела взглядом класс, – можете играть в свою «войнушку» в элементах, а я, пожалуй, пойду! – И она, схватив со стола такую же модную и новую, как туфли, сумочку, гордо и грациозно вышла из класса.

Седьмой «Д» ошеломленно молчал. Джек нервно кусал губы. Все в классе понимали, что ему очень хочется броситься вслед за Малининой, но командир роты выдержал и не бросился. Это всему классу очень понравилось, а гораздо больше других – Ире Пенкиной, которая имела на Джека большие виды. В полной тишине очень громко прозвучал высокий голос Ларисы Иволги:

– Если честно, то мне тоже совершенно не хочется в противогазе… И вообще, что это еще за элементы военной формы?

– Это, Лариска, например, погоны! – сказал Летяга.

– Чур, мне маршальские! – тут же крикнул Раскоряка.

– А мне генералиссимуса Суворова!

– А мне Звезду Героя!

– А мне орден!

– А я возьму автомат Калашникова! – понеслось со всех сторон.

Ротный командир в растерянности смотрел на раздухарившихся одноклассников и не знал, как прекратить их буйное веселье. А мальчишки уже повскакивали с мест и с помощью пальцев, линеек, треугольников и других подручных средств стали изображать различное стрелковое оружие, гранатометы и даже установку реактивных снарядов «Град». Когда Раскоряка завыл, изображая летящий фугас, класс потряс взрыв. Одноклассники в унисон вздрогнули и застыли в самых нелепых позах. Оказалось, что «взрыв» организовала Тася, изо всех сил стукнув по столу толстым учебником по литературе.

– В самом деле, детский сад какой-то! – возмутилась она. – Как вам не стыдно!

– А почему нам должно быть стыдно? – спросила ее Ольга Дятлова, задушевная подруга Малининой. – Любка права! Мы уже выросли, чтобы изображать из себя оловянных солдатиков! Только и остается, что посмеяться над всем этим!

Рассерженная Тася Журавлева вскочила со своего места и горячо заговорила: