На штурм!

На штурм!
Светлана Люция Бринкер

Никогда не признавайтесь незнакомке июльским вечером на набережной, кто вы на самом деле!

Светлана Люция Бринкер

На штурм!

Когда ты стоишь передо мной и на меня смотришь, что знаешь ты о моей боли и что я знаю о твоей?

Ф.Кафка

Сижу на набережной, туплю на июльский закат. Подсчитываю потери, жертвы прошедшего дня. А этот садится с другой стороны и извиняется молчаливо, взглядом. Киваю равнодушно, мол, не мешаешь. Просит прощения вновь, теперь уже вслух: жалуется, что слишком вырос, занимает много места. Присматриваюсь повнимательней. Да нет, не толстяк и не великан. Умеренно накачанный, широкоплечий. Одет-обут недёшево, даже продуманно: в светлое. Темнее всего у него песочного цвета брюки, и даже дезерты не запылились – как с витрины. Обладатель киношно-великосветской харизмы, которая заставляет женщин выпрямлять спину и нервно поправлять волосы. Неподалёку, наверное, пасётся его буцефал – немолодой, но благородных кровей, какой-нибудь лендровер. Жду, что незнакомец назовёт себя и предложит что-нибудь пристойное… для начала.

– Я город, – заявляет он вдруг.

Надо отдать должное, неортодоксальный пикап!

– Вижу, что не деревня, – нахожусь второпях. И сразу жалею о сказанном: вроде комплимент мужику сделала. На данном этапе это стратегическая ошибка.

Но вместо того чтобы расцвести от самолюбования, он таращится разочарованно. Приходится уточнить:

– В концептуальном смысле? Никакой человек не остров, или как там было? Значит, есть другие варианты. Вот вы, например, город.

– Точно! – радуется моей сообразительности чудак. – Только я настоящий. Как Москва. Или Пекин.

– Не особенно похож. – Удержаться от едкого комментария невозможно.

– Я работаю над этим.

Сарказм? Ну красавчик! Пересаживаюсь ближе.

– Давай уже, – прошу, доверительно переходя на «ты», – не томи. Что за город такой? Как звать?

Ухмыляется. Ещё один пункт выиграл: сама спросила, сейчас и телефончик запишу? Погоди, не завоевал пока.

– Жители именуют меня… – и парень издаёт неблагозвучное кваканье, похожее на «Инасваур». – Трудно, да? Зови как хочешь! Дима. Нормально?

– Пойдёт. А что ты тут делаешь?

– Прячусь.

– От кого?

– От врагов.

Заметив, что я вздрогнула, Дима пробует исправить впечатление:

– Никаких причин для беспокойства. Я мирный. Формирования для защиты горожан имеются, но последняя мобилизация объявлялась, кажется, в прошлом столетии. Пацифизм – наш путь, золотой век – наша действительность!

– Спасибо, этого я не куплю, – отвечаю на такую примитивную агитацию вежливо, самую чуточку язвительно. – Так, говоришь, город. Прикольно! И население – мужчины, женщины?..

– Разумеется, – не смущаясь, соглашается Дима. – У меня кого только нет!